Новогодняя история (один вечер)

Новогодняя история.

Самый волшебный Лондонский вечер - это канун Нового года. В такие мгновения мир наполняется счастьем и оживает, а люди становятся добрее друг к другу. Взрослые ведут себя как дети, а дети - как взрослые. Все переворачивается с ног на голову и обратно.

      Снег жадно падал, было ощущение, что кто-то высыпал его с небес, как напоминание о том, что это все-таки Англия. В этих краях снег был редкостью. Одинокие снежинки, зависшие в воздухе, мягко ложились на водную гладь Темзы. Было очень тихо, как будто погода не хотела мешать горожанам в такой праздник. Мост Ватерлоо был абсолютно пуст, машины словно растворились в воздухе. Вечер уже накрыл мост и город – темнело очень рано. В седьмом часу вечера уже практически ничего не было видно, только фонари, как спасительные маяки, давали путнику возможность перебраться на тот берег Темзы, горящий огнями и гирляндами.       Внезапно на мост вошел человек. Его было почти не видно: его силуэт то пропадал, то появлялся под мощным лучом уличного прожектора. Он шел медленно, чуть сутулясь, синие джинсы были немного испачканы грязью, на тротуарах была слякоть после вчерашнего дождя. Мужчина был слегка удивлен пушистым снегом, его не было несколько зим подряд, вместо него на рождество лил проливной дождь, так что этот снег поистине был чудом. Человек еле заметно улыбнулся. Он шел домой после тяжелого трудового дня. Армейские ботинки казались невероятно тяжелыми, но он привык ходить пешком. Ворот темно-зеленого пуховика был раскрыт и снег щекотал тонкую шею. Внезапно мимо пронеслась сильно потрепанная «Тойота» с шумной компанией внутри - человек вздрогнул.       А ведь когда-то он был таким же отчаянным и резвым, но возраст, как известно, смягчает юношескую удаль. Он вспомнил свою юность. Это были восьмидесятые: все одевались, как будто каждый день был праздником. Высокие челки, помятые джинсы… Девчонки красились, как на локальный карнавал. Парни ничего не боялись, все было весело и бессмысленно, казалось, что вся жизнь впереди. Сейчас все иначе. Сорок лет это возраст с периферийным одиночеством – когда ты еще нравишься женщинам, у тебя много друзей, но нет той единственной, которая ждала бы тебя дома в милом зеленом фартуке и с тарелкой супа. Той, что укладывала бы твоих детей спать и пела бы им колыбельные. А может быть той, что будет понимать и принимать тебя таким, какой ты есть, может быть та, что будет резвая и резкая, неприступная, убегающая, но всегда возвращающейся к тебе, буйной и родной. Он мог бы получить оба варианта но карьера была важнее. Конечно, он счастлив, безмерно счастлив: сбылась его мечта, и он стал тем, кем он стал. Человек облокотился на перила моста и посмотрел вниз. Вода была черной, как тушь, а вокруг опор моста кружевом намечался тонкий и хрупкий лед. «Может быть, хрупкий лед отношений стоит всей реки. В моем случае, наверное, и стоило отказаться от всего мира ради нее, но уже слишком поздно», – подумал человек, и внутри у него что-то сжалось. Он побрел дальше.       Скоро новый год, все куда-то спешат, только мост почему-то был все так же совершенно пустым. Как будто человек шел из небытия и безмолвия обратно в жизнь, к людям. Ему не очень хотелось возвращаться. Остановившись поправить куртку и завязать шнурки на ботинках, он ощутил толчок в плечо: - Поострожнее! – бросил человек в сторону. - С Рождеством, – донеслось в ответ Мимо пробежал странный веселый кибер-панк с букетом в руках. Он явно направлялся к девушке, раз раздобыл цветы в такое время. Тело парня облачал черная кожа, на голове собраны белые дреды, на спине и груди были невероятные железные вставки от мотоциклетной экипировки. Счастливчик! Человек улыбнулся и прошептал вслед: «Счастливого Нового года». Странно, но после этой встречи толпа внизу уже не казалось такой угрожающей.       Человек немного ускорился, плавно и осторожно сбежал с моста на Ланкастер Плейс, пересек одну из крупных дорожных артерий и скрылся в глубине улицы. Боун-стрит была большой и многолюдной, с многочисленными кафешками и небольшими ресторанчиками. Странно, но было по-домашнему тихо. Все либо бегали по магазинам в поисках того что забыли, либо сидели по ресторанам, отмечая переломный момент календаря. Вот уже стал виден Кристофер Ковент Гарден и Лондонский транспортный музей. Бежать стало труднее, снег набился в протектор ботинок. "Почему я бегу? Зачем я бегу?" Иногда вас подхватывают не преодолимые желания движения, это странно и смешно одновременно. Хотя может быть это всего лишь привычка. Лондон, огромный, шумный и тесный, как и все мегаполисы мира, иногда ты хочешь крикнуть - "Замолчите все! Давайте хоть раз просто послушаем тишину, а не гул от тысячи голосов и звуков техники, зависших над городом." Снег хрустел под ногами, как ветки в лесу. Человек обожал лесные прогулки, но в современном ритме жизни о них пришлось забыть. Свет из окон делал снег полосатым, как шарф школьника. Белый, желтый, белый, желтый: казалось, что если дотронутся до желтой полоски, то согреешься. Красота обманчива и цвета тоже. Как мандариновое мороженое: веет теплотой, но охлаждает в знойный вечер. Из магазинчика выбежала девчушка лет пяти , с рыжими кудряшками и нелепым красно-фиолетовым шарфом. Она почти сбила мужчину с ног и чуть не упала, но он успел подставить ладони и поймал крошку. – Ой, – пискнула девочка. – Куда ты так спешишь, дорогая? – улыбнулся человек. – От мамы, пусть она меня поищет – в магазине очень скучно, – отчитался ребенок. – Нельзя убегать, она будет волноваться. Твоя мама там да? – человек указал на витрину. – Да, вон та красивая в желтой куртке. Кстати она не разрешает мне разговаривать с незнакомцами, – плечики ребенка кокетливо подпрыгнули. – Так давай познакомимся, если ты не против? – А давайте я угадаю, как вас зовут, а вы угадаете мое имя, – засмеялась девочка. – Ну, давай. Попробуй, – человек присел на корточки, чтобы общаться на равных. Ему было очень весело с малышкой. Вас зовут Ирмен, – засмеялась девочка – У вас смешные уши, – и дернула мужчину за ухо. – Угадала, – подыграл человек, – А ты тогда будешь Сангерл, – он поднял ребенка на руки. – Хорошо, но вообще меня зовут Сенди. На улицу выбежала обеспокоенная женщина. – Сенди, Сенди! – Мужчина плавно подошел к ней и вручил ей ребенка. – Сенди сказала, что ей стало скучно в магазине. Не ругайте ее, новый год все-таки. – Сенди я же говорила тебе ждать меня. – Но мама! – Спасибо вам, сер. Надеюсь, она не сильно вам досаждала. – Нет, ни капли. У вас чудный ребенок. – Ирмен, ты похож на моего папу, может ты останешься с нами? – Сенди! - прикрикнула женщина. – Прости, малышка. Где бы ни был твой папа, он всегда будет с тобой. Будь счастлива в Новом году. - человек достал из кармана горсть разноцветных леденцов и насыпал в подставленные, сложенные лодочкой ладони девочки. – Мой папа улетел высоко-высоко. Он стал ангелом, наверное. – Тем более, значит он всегда с тобой, вот здесь и здесь, – мужчина мягко дотронулся до той части грудной клетки под которой сердце и до головы девочки. – Простите нас еще раз, счастливого Нового года и Рождества, – прошептала женщина, унося девочку. – Пока, Ирмен, – сказала малышка с маминых рук. – Пока, Сенди, – вторил человек.       Странное чувство бурлило внутри нашего героя. То ли ощущение радости, то ли грусти, а может быть всего одновременно. «Почему наивными бывают только дети, а взрослые теряют это качество? Девочка почти не знает меня, но готова раскрыть объятья для меня просто так, просто потому, что я напомнил ей папу. Возможно, когда-то и у меня будет такое счастье, возможно». Человек не осознано и ярко улыбнулся. «Но это видимо будем уже совсем другая история. Я – отец, очень смешно… Прощай работа, до свиданья. Я больше вам не принадлежу. Нет, работа всегда будет огромной частью меня, лучше отдам свой инстинкт племянникам, так проще для всех. Новый год, Новый год, а ведь это обычный день, просто все придумали себе чудо, ведь даже самому заядлому атеисту нужно чудо, хотя бы раз в году».       Мужчина не заметил как повернул на «Лонг Акр». Кажется размышляя о будущем он совсем отлучился его от реальности. Вдалеке маячили огни «Кинг Свея», машины ругались сигналами друг с другом, это было слышно даже на сравнительно большом расстоянии. Все жило обычной праздничной жизнью. Казалось, что он один никуда не спешит. Он бежит трусцой, но не потому что опаздывает, а потому что его мышцы привыкли к этому. На «Кинг Свее» была толкотня, в плечи и руки человека постоянно кто-то врезался, он почти не мог устоять. Неожиданно на пути возник майор, он очень спешил и почти сбил мужчину с ног. Но чья-то твердая рука подхватила его под локоть. Обернувшись мужчина увидел очень худого, небритого, взъерошенного нищего всем своим видом напоминающим побитого пса. Будьте осторожнее, и, да, пожалуйста — серая фигура растворилась в толпе. Спасибо — чуть пришел в себя человек Остаток пути прошел без происшествие. Перекресток «Кинг Свей» и «Ремнант Стрит» - дом милый дом. После многолетней и упорной работы, он наконец смог позволить себе небольшую уютную квартирку, на восьмом этаже многоэтажки. Зато Лондон и до работы пешком. Конечно, в пригороде бы квартира была в два раза больше, но для того кто живет на работе, это лучший вариант. Замок легко провернулся, черная дверь распахнула свои объятия и впустила хозяина. Мужчина снял куртку, раскидал по коридору ботинки. Налил бокал красного вина, упал в бордовое кресло на синем ковре. Сделал смачный глоток и уснул. Единственное, что было в его непроглядном сне — это голос матери: - Рождественский пирог готов - пора домой, Крис!