Путешествие Джеймса Кэмерона

Холод. И звенящая тишина. - «Я умер?» - такова была первая мысль Кэмерона. Никто ему не ответил. Джеймс почувствовал дискомфорт — и неудивительно: все его органы чувств отказали, но при этом он, вероятно, к сожалению, находился в полном сознании. Так продолжалось, может быть, минуту, может быть, часы, а может — годы. Режиссер, дьявольски устав, наконец не выдержал и выругался: «Черт, если это значит быть мертвым, то быть мертвым — отстой!» Наконец, он увидел свет. Свет медленно приближался. Он совсем не слепил глаза, даже на чернильно-черном фоне пустоты сознания. Наконец, Джеймс почувствовал, как его рука прикасается к лучам, и сделал вывод, что он все-таки не умер. Осознание данного факта наполнило его радостью и счастьем. Он понял, что ему есть за что бороться, что он еще может что-либо изменить. Потом Кэмерон вздохнул (мысленно, разумеется), напрягся — и открыл глаза. Первое, что он увидел — ясное небо. Поскольку ожидания режиссера увидеть потолок над больничной койкой, или, что определенно хуже, потолок над реанимационным столом (и как бы он их различил?) не оправдались, то он стал строить другие логические конструкции. Так как Кэмерон сомневался в том, что после злосчастного падения те, кто его найдут, перенесут его на природу, а не в какое-либо медицинское учреждение, то он решил, что он так и лежит на полу провалившийся комнаты. К сожалению, данное умозаключение также требовало от него признать тот факт, что у его дома обвалилась крыша. В следующий момент Джеймс осознал, что, во-первых, он не видит ни обломков кровли, ни остатков стен, а, во-вторых, он лежит на траве. «Быть может, я в Раю!» - закричал он. До режиссера донеслось отдаленное эхо. «Странно» - подумал Кэмерон, - «на небе вряд ли существует отражение звука». Сделать умозаключение о бредовости божественной теории происходящего помог ему еще один новоприбывший факт от органов осязания. Мозг Джеймса задумался и опроверг возможность наличия в Раю герметичных стеклянных масок, одна из которых была надета на лицо гения. К сожалению, версию о мифичности местоположения режиссера тоже пришлось отбросить, как следствие. Кэмерон вскоре счел ненужным задумываться о столь неважных вещах, как координаты его бренного тела. В небе еще проглядывались звезды — было, кажется, ранее утро. Или поздний вечер? Неважно. Давным давно, когда Джеймс был еще маленьким мальчиком, он ходил в кружок астрономии, по ночам разглядывал звезды, выучивал спектральные классы звезд и расположения созвездий. Странно, но режиссер не мог найти ни одного знакомого ему созвездия. Точнее, мог, при включении фантазии, но все, что он находил, было искажено — немного, но ощутимо. Был еще один фактор раздражения. Кэмерон никак не мог понять, что так неувязывается в его картине мира. Он посмотрел еще раз. Слева, в его поле зрения, он мог увидеть астрономический спутник. «Луна, черт возьми, Луна!» - подумал он. Вот только что-то его настораживало. Луна, которую он видел, была какой-то слишком непохожей на образ Луны, который хранился в его сознании. То, что он видел, имело синие, красные и желтые оттенки. К тому же, эта Луна казалась Кэмерону весьма большой. Слишком большой. Он вскрикнул. Его сознание наконец-то полностью прояснилось: он рывком сел, огляделся и выдал еще один вопль ужаса. Он лежал, простите, уже сидел на краю скалы, нависшей над пропастью. Джеймс поднял глаза — и его уже немолодое сердце пропустило удар. Напротив, метрах в пятидесяти, демонстративно плюя на все законы физики, висели в воздухе еще несколько скал. На них цвела непонятно откуда взявшаяся растительность — как, впрочем, и там, где он сидел. Кэмерон оглянулся — и понял, что сам находится на одной из таких скал, которых теперь он наблюдал не меньше сотни — дальше все скрывал плотный туман. К тому факту, что летающих скал не существует, в мозгу Кэмерона намешивалось еще и полное отсутствие понимая о том, как он, черт возьми, сюда попал. Нет, один вариант напрашивался, но он был слишком фантастическим, чтобы его можно было принять. Джеймс осознал, что надетая на нем маска — кислородный респиратор, и ни одно из окружавших его растений не было ему знакомо. Не рискуя снять маску, режиссер встал, отряхнулся, вздохнул и прошелся по своему островку уединения. Летающая скала, на которой он находился, была шириной метров десять, а длиной — пятнадцать. Она была очень ровной сверху — что радовало. Долгое пребывание в этом месте не входило в планы Кэмерона, и поэтому он начал осматривать возможные пути спуска. Взгляд его медленно скользнул по кустам и небольшим деревьям соседних островков, и тут он заметил мелькнувший синий хвост. Джеймс застыл. Все было слишком странным, чтобы быть реальностью. Нет, он не мог допустить, что попал в собственное творение — хотя он прекрасно мог находится в плоду своего воображения. Но все вокруг было слишком ярким для бреда. Он расслабился и собирался обойти еще раз свою летающую тюрьму, но тут еще нечто обрушилось на его бедную голову. В следующий момент он потерял сознание.