"А что, если бы ты не обладал способностью Считывающего Штайнера? На какой бы мировой линии ты остановился, Окабэ?"
Мужчина вздрагивает, его руки невольно замирают - клацанье клавиш прекращается, и бегущая текстовая строка на светящемся мониторе останавливается. Сознание почти сразу подергивается сонной дымкой усталости, но ее голос слышится отчетливо - так, словно эти слова были произнесены только что. Он прекрасно помнит - едва то нежное прикосновение оборвалось, с ее еще горячих, нежных губ неосторожно сорвался вопрос - необычно поспешный и ненужный. Тогда Окабэ лишь вздохнул, снисходительно погладил девушку по голове, крепче прижав к себе, и отшутился какой-то фразой о всемогуществе безумного ученого - Хооина Кёмы... Минуло множество дней, и только сейчас, поздним вечером, оставшись в одиночестве в опустевшей лаборатории, юноша невольно вспомнил эти слова и задумался. И вправду, очень странный вопрос. Огромная доля бессмысленности в этих ненужных словах - столь непривычно для расчетливого и гениального ассистента... Действительно, а как все могло бы повернуться, сложись обстоятельства по-иному? Нет, в этот раз поле размышлений бесплодно - даже примерно предугадать все совершенно невозможно. Вся суматоха, в корне изменившая его жизнь, продолжалась совсем недолго, но Ринтаро успел увидеть достаточно, чтобы осознать в непередаваемой полноте и глубине всю непредсказуемость временных изменений. Несколько коротких, почти бессмысленных слов, отправленных в прошлое, каждый раз влекли за собой бесчисленное множество неконтролируемых изменений разной величины и важности. И, скорее всего, глазу ученого открылась лишь малая толика - то, что было непосредственно связано с Окабэ и его ближайшим окружением. Раздался скрип петель открытой двери, и мужчина вынырнул из колодца своих раздумий, одновременно повернув голову ко входу а лабораторию. Глаза Ринтаро изумленно расширились, пальцы на миг сжали мягкие подлокотники кресла. Красивая длинноволосая девушка аккуратно разулась, опираясь ладонью на небольшую тумбу, стоявшую у входа, и со вздохом оставила там же довольно объемную спортивную сумку. Гостья прошла чуть вперед и остановилась, внимательно рассматривая комнату, усиленно не обращая внимания на парня, с которым не виделась около полугода. - Все так предсказуемо, Окабэ. А здесь словно ничего и не изменилось, - насмешливо фыркнула Курису, по-хозяйки усаживаясь на мягкий диван, откинув голову назад - так, словно вышла отсюда совсем недавно и просто вернулась спустя несколько часов отсутствия. Черты уставшего девичьего лица просияли видимым удовольствием расслабленности - похоже, Курису очень утомилась после долгой дороги. - Действительно, - добавил мужчина, и, почесав подбородок, поднялся и торжественно воздел ладонь к потолку, приняв позу античной скульптуры, название которой удивленная девушка не припоминала. - О, разумеется, мой безнадежный ассистент никогда не замечал, что сколько бы раз не менялось прошлое, наша лаборатория оставалась такой же! - с хохотом закончил ученый. - И вправду, - не открывая глаз, устало ответила девушка, задумчиво вертя в руках любимую игрушку Маюри. - Знаешь ли ты, почему? - нравоучительно воздел палец Окабэ, и, не дожидаясь ответа, гордо выпалил: - Великая сила безумного ученого, Хооина Кёмы, единственного в мире обладателя способности Считывающего Штайнера, всегда будет защищать это место! - смех парня так гулко отдавался от стен, что девушка невольно выронила игрушку. - Ты абсолютно безнадежен, Окабэ... - тяжело вздохнула Курису, сдерживая раздражение и потирая ноющие виски руками. - Похоже, посетить этот дурдом сразу после прилета было плохой идеей, - покачав головой, закончила девушка. Макисэ медленно поднялась и двинулась к выходу, пряча улыбку при виде остолбеневшего юноши, замершего с открытым ртом на полуслове."И ты совсем не изменился. Как мне не хватало этой простецкой суеты, этих глупых воплей - светлой отдушины в обществе гениальных зануд, которых все зовут лучшими умами мира."
- Курису, - властно произнес Окабэ, и девушка, неожиданно для самой себя, остановилась от двери в нескольких шагах. Парень подошел чуть ближе и добавил: - Знаешь, у меня есть ответ на твой последний вопрос, - Макисэ невольно вздрогнула и мгновенно вспомнила слова, сказанные тогда, на пустынной дороге, конец которой терялся в алом сиянии летнего заката... - И какой же? - тихо спросила девушка. Что-то тяжелое поневоле сдавливало грудь - всплыл липкий, противный, неожиданный и глупый страх ответа на столь давний и бессмысленный вопрос. - Я... не знаю наверняка, - пожал плечами Окабэ. Стройная, напряженная спина девушки замерла, но уже спустя пару секунд пылающая праведным гневом Курису выпрямилась, резко развернулась и замахнулась, чтобы хорошенько огреть легкомысленного болвана. Но удар не достиг цели - парень без труда перехватил хрупкую женскую ладонь и спокойно продолжил: - Я не договорил, - опять тот же властный, столь несвойственный тон и обезоруженная девушка замерла, чувствуя, как раздражение и негодование испаряются, уступая место столь ненавистному робкому смущению. - Я не знаю, как бы все обернулось. Захватила ли бы СЕРН власть над миром, и что бы случилось дальше - какая разница? Я бы остановился на любой мировой линии, где все мы живы. Но все же мне очень хотелось бы, чтобы в любой из тех реальностей непременно произошло еще кое-что, - твердо закончил Окабэ, все еще продолжая удерживать расслабленную ладонь девушки. Свет был погашен - власть вечернего полумрака охватывала комнату, и Курису была рада, что ее лица не видно - не приходилось прятать смущенный взгляд. На улице было так тихо, что чуткая девушка слышала дыхание парня - столь размеренное и спокойное, что на этом фоне собственное участившееся сердцебиение казалось чередой неестественно громких, гулких, низких ударов, отдающихся в голове. - Что именно? - голос девушки предательски дрогнул, выдавая скрываемое волнение. - Чтобы ты однажды постучала и отворила эту дверь, впервые оказавшись здесь. И неважно, когда и зачем, - ответил мужчина. Смущенная девушка замерла, но вдруг негромко рассмеялась, освободила руку и вздернула подбородок, подойдя к окну. Акиба уже давно погрузилась во власть ночи, но уютный рай тысяч отаку никогда по-настоящему не засыпал, продолжая посверкивать манящими огнями. - Как глупо, Окабэ. С чего ты взял, что мой первый визит не оказался бы последним? - с улыбкой спросила Макисэ, упираясь ладонями о подоконник. Слабые отблески далеких вывесок на другой стороне улицы едва заметно играли на тонких чертах симпатичного лица. Девушка вздрогнула, услышав мягкие шаги и почувствовала, как ладони парня коснулись ее хрупких, изящных плеч. И вновь - тем же, будоражащим, властно-спокойным тоном, юноша ответил, как показалось Курису, почти коснувшись губами ее мочки уха: - Я просто это знаю. Даже если линии времени безостановочно сменяли друг друга, линии человеческих судеб никогда не изменить - они слишком гибкие. Как ты считаешь, почему все сохраняли хотя бы смутные воспоминания о изначальном прошлом? Вряд ли это ниспосланное милосердие - уж мы-то помним, насколько безжалостно к нам оказывалось время. Но есть то, что прорвется сквозь эти стены. Прорвется сквозь время, - закончил юноша и отошел чуть назад. Некоторое время девушка молчала, чуть опустив голову. - И что же это, Окабэ? Ты же ученый, так покажи доказательства выдвинутой гипотезы, - повернувшись, уверенно заявила Курису и подошла к парню, уперев руки в бока. - Доказательства? Пожалуй, у меня есть одно, ассистент, - привычно растягивая последнее слово, насмешливо произнес Окабэ, при виде раздраженной девушки расхохотавшись непередаваемым, безумным смехом Хооина Кёмы. - Ну так удиви меня, - вызывающе ответила Макисэ. Парень глубоко вздохнул и уверенно посмотрел на девушку.В этот раз твоя очередь. Закрыть глаза.