Жизнь наладится!

      Смотря в окно с пассажирского сидения автомобиля, можно наблюдать за зимним пейзажем ночного города, в принципе, я этим и занималась. Хоть и был декабрь, мне всегда казалось, что это самый холодный и навевающий тоску месяц в году; было довольно тепло, и настроение заметно поднялось. За все мои шестнадцать с хвостиком лет я плакала всего пятнадцать раз. И именно, когда наступал декабрь. Самый грустный месяц в году. Но сегодня всё изменилось к лучшему. Я так надеюсь... Я со своей новой семьёй отправлялась в мой новый дом. В новую комнату. Потом я пойду в новую школу. Познакомлюсь с новым братом. Моя жизнь станет совершенно новой. Я стану новой. Другой. Последний раз я была так счастлива восемь лет назад, когда молодая и, судя по всему, добрая жена одного московского миллионера выдала моему детскому дому деньги на еду, которой нам крайне не хватало, на гигиенические приспособления и одежду. Но ещё она подарила каждому из нас какую-нибудь мягкую игрушку. С тех самых пор я всегда храню моего жёлтого медведя, которого мне подарила мама перед своей смертью, и синего зайца, которого жена олигарха дала мне в самые руки и после этого прошептала на ухо: "Не бойся! Тебя рано или поздно заберут. Все дети имеют право быть счастливыми." Я знаю, что эти слова она произносила каждому малышу, но я тогда верила, что она сказала их только мне. Едем мы, если я не ошибаюсь, часа два. Мне говорили, что эта семейка живёт за городом и туда довольно долго добираться, но не настолько же! Минут пятнадцать машина уже ехала сквозь высокие деревья, судя по всему, сосны. И посмотрев в окно повнимательнее, я поняла, что пока лес заканчиваться не собирается. Я немного испугалась, но даже если меня и собираются бросить где-нибудь в лесу, а это навряд ли, то я смогу увидеть природу, на которую я любила смотреть в книге по природоведению, на большее у меня не было возможности. За все пятнадцать лет кроме небольшого, но довольно красивого двора в приюте, в котором росли разные цветы, большее я увидеть не смогла. Розы, гладиолусы и тюльпаны - именно они так приелись моей душеньке. Не знаю почему. Я всё время, когда находилась во дворе, убегала от воспитательницы и наблюдала за ростом тюльпанов. Один раз даже свой вырастила и каждый день приходила за ним ухаживать. Но однажды воспитатель заметил меня за приютом, где от нас прятали клумбы с цветами, и наступила на мой цветок, а вход за здание они оградили забором, меня же взяли под особую опеку. После этого мне не позволяли ни на шаг отходить от "Ведьмы", моей наблюдательницы. И с того момента я пообещала себе, что когда меня заберут приёмные родители, а в этом я не сомневалась, посадить свой цветок, к которому никто не посмеет приближаться. Наблюдая пейзаж за окном, я не заметила, как уснула. В такой умиротворённой обстановке можно было услышать убаюкивающие звуки шелеста листьев: он просачивался из открытого на переднем месте окна; кашель хозяина машины и шуршание дамочки, которая меня приютила. С тех пор, как я её увидела, у меня не было сомнений, что она хорошая, что мы с ней подружимся, что она меня полюбит. Я понимала: так, как она любит своего сына, меня полюбить не сможет. Но мне и не надо. Хватает и того, что они забрали меня из этого приюта, спасли от боли и моральной, исходящей от сердца, и от физической, создаваемой каждодневными побоями моих сожителей и нянечек, недовольных своей работой. И они отыгрываются на нас, детях, но никто им не мешает. Боль всё время и везде. Я привыкла к этим ощущениям, но теперь, когда я заметно расслабилась, я начала надеяться на лучшую жизнь. Будет трудно снова всё испытать. Но я надеюсь, что не придётся... Когда я уснула, в моей голове появились картинки, преследующие меня на протяжении нескольких лет. Сны. Моя память о мирных днях в старом потрескивающем доме, где я жила с мамой полных полтора года. Смех моей родственницы. То, как она меня убаюкивала, напевая колыбельные песни. То, как готовила завтрак и подпевала мелодии, играющей из старого мобильника, пока я стучала по столу ложкой и кричала. Самые счастливые моменты в моей жизни. Хотите, скажу вам кое-что странное? Когда меня забрали в приют, мне было полтора года, но я помню, что творилось до этого момента. Но как? Я до сих пор понять не могу... Проснулась я от звука стихающей машины и лая собаки. Если здесь можно услышать звуки домашних зверей, то значит мы уже дома. У меня дома. У моей новой семьи. Но когда автомобиль затих полностью, я не решалась сдвинуться с места: лучше подождать одобрения Августы и Бажена, странное имя, но я не имею права критиковать, да и не хочется. Прождав пять минут в молчании, я поняла, что водитель ждёт, пока в довольно большой особняк можно было бы проехать с помощью открывающихся ворот. И так как они были не маленьких размеров, пришлось ждать.       Я вошла в здание, идя рядом с хозяйкой квартиры и моей приёмной матерью, и несла свой маленький чемодан: мне было нечего положить, даже в такого размера чемоданчик. Но мне было хорошо. Я была счастлива. Мне ничего другого ненужно было, только спокойствие, только безопасность, только осознание того, что я не одна. Этот дом был настолько большим для моих непривычных к такой роскоши глаз, что я не осознанно от удивления открыла рот. Я с замешательством посмотрела на молчавшую до этого момента Августу. -Теперь это твой дом, милая моя. Располагайся!