Ну вот и последняя глава. Не знаю, как много человек читали это, но спасибо тем, кто это делал. Может фф не супер трогательный, но мне было грустно переводить его. Люблю вас ♥
***
В комнате, в которой я находился, было много огней. Я слышал сбоку монитор, который отслеживал моё сердце. Я снова был напуган, потому что слышал лишь звук монитора, который пикал каждые три секунды. Наверное, именно такие ощущения у людей перед смертью. Но я пока не хочу умирать. Не сейчас, пока я не поговорил с Шарлоттой. У меня было столько вопросов к ней. Мне надо было выплеснуть столько разочарования. Чтобы успокоиться, я упёрся своим указательным пальцем в кровать. Хоть я ничего не мог услышать, это расслабило меня. Мой разум был напряжён. Я не мог понять, что буду чувствовать, когда умру с сожалением. Я всегда знал, что было трудно умирать, не завершив все дела. Я мог стать призраком. Я усмехнулся от своего юмора, который был ужасен, как всегда. Даже находясь на смертном одре, я пытался пошутить. И это даже не было забавным. Дверь открылась, и там появилась моя мама. В её лице было что-то, чего я не мог разобрать . Там была смесь печали и вины. Но было ещё что-то. Надежда. Я собирался поздороваться с ней, так как это было единственным, что я мог сделать. Но кто-то вошёл следом за ней. Её появления было достаточно, чтобы разбить моё сердце, но так же, этого было достаточно, чтобы мои глаза загорелись. Совсем немного. Но это было хорошо, не так ли? ― Я-я оставлю вас. ― Сказала мама, целуя меня в макушку и быстро удаляясь. Вскоре, после закрытия двери, я услышал, как воскликнула Шарлотта. Она плакала, правда. Она плакала так, будто ей действительно было не всё равно. ― Мне так жаль. Мне так жаль. Мне так жаль. Я дура, и мне так жаль. Ты так хорошо ко мне относился, и я просто… Я просто бросила всё это. Я была неправа. Мне так жаль. ― Она плакала, присев на край моей кровати. Она держала меня за руку, как будто это была её собственная жизнь. И она всё ещё продолжала свою строку извинений. Я думал, что буду злиться. Я думал, что оттолкну её. Я думал, что спрошу, почему она бросила меня. Я думал, что расплачусь. Но я этого не сделал. Я улыбнулся. Я сжал её руку, пытаясь попросить остановиться на некоторое время и послушать. Она посмотрела на меня своими глазами, демонстрирующими печаль и сожаление. И это сделало меня счастливым. Я был счастлив. ― С Рождеством Христовым! Она заплакала ещё сильнее. ― Нет, не делай этого! Давай же, рассердись на меня! ― Я рад, что ты… вернулась. ― Нет! Не закрывай глаза! Эштон! ― Отчаянно умоляла она меня. Я сжал её пальцы. Всё исчезало в темноте, и я больше не мог отчётливо слышать её. Но я всё ещё мог говорить. Я говорил, пока моё тело сдавалось. Я говорил, перед тем, как уйти. ― Я люблю тебя, Шарлотта.