Snowflakes

Я оглядел комнату со своей новой кровати: больничной койки. Всё вокруг меня было белым. Стены, простынь, снег, даже я был бледным. Я чувствовал, что желудок сжимается от этого цвета, но я даже не мог издать звука, пошевелиться. Было слишком больно. ― Его здоровье ухудшилось. Я боюсь, что его уже не будет с нами на Рождество. ― Сообщил врач, заполняя комнату своим низким голосом. Следующая вещь, которую я услышал, были слезы и мольбы моей мамы. Он умоляла врача, чтобы он сделал всё, что возможно. Но я знал, что исчезну достаточно скоро, и это радовало меня. Я бы больше ничего не чувствовал. Я бы не чувствовал боль. Я бы не видел кровь. Я бы не слышал о том, каким уязвимым стал. Я бы перестал думать о Шарлотте. Иногда мне бывает очень плохо перед сном. Потому что, возможно, только возможно, если бы я был немного сильнее, то не застрял бы в этом месте. Я бы не остался совсем один. Доктор вышел из палаты, и моя мама бросилась ко мне и схватила за руку. ― Прошу, Эштон, продолжай бороться. Я знаю, что ты можешь сделать это. Не найдя в себе сил, чтобы ответить, я просто уставился на неё. Я не мог чувствовать грусть; это больно. Физическая и эмоциональная боль ― всё, что я чувствовал. Я потерял тягу к жизни, но так или иначе, это уже не имело значения. Потому что, как я могу продолжать бороться, если единственная причина, по которой я хотел жить, ушла? Она перестала бороться.