Один день

До Нового года оставалось два часа, пять минут и сорок три секунды. Нэд спешно доделывал пирог с клубникой, напевая странную песенку под нос. Засунув творение в духовку, он обернулся и увидел её. Прекрасная до кончиков ногтей Чак была одета в зелёное платье в пол, которое идеально подходило к её глазам. Она смущённо улыбнулась и посмотрела на Нэда, который, к своему стыду, был совершенно не готов к празднованию и покрыт мукой. - Шикарно выглядишь, - сказал он, засмотревшись на неё и засунув руки в карманы фартука. – А я вот почти всё приготовил. Чак засмеялась и, покружившись немного вокруг своей оси, присела на диван рядом с Дигби. Взгляд Нэда медленно заскользил по её оголённым плечам, сползая на линию талии. Он отдал бы всё, всё, что есть на свете, за одно единственное касание. Ну, что ж, не все мечты сбываются. Они смирились. Пирожник долго любовался девушкой, но потом запах горелого выкинул его из воздушных замков и заставил оглянуться на духовку. Нэд сидел с одной стороны стола, Чак с другой. Она мило улыбалась, ковыряясь вилкой в салате, а он, как обычно, медленно тонул в её глазах. Впрочем, до нового года оставалось ровно две минуты. Стрелка на часах уже неторопливо кралась к цифре двенадцать, издавая тихое тиканье и как бы напоминая, что следовало бы загадать желание. - Пирог просто чудесен, как и всегда, - сказала Чак, отрезая кусочек и кладя его себе на тарелку. - Спасибо, - ответил он. И вот опять тишину в этой комнате нарушало лишь мерное тиканье часов. "БУМ!", - громко раздалось из телевизора. - Двенадцать, - прошептала Чак. Какое же желание следовало загадать Нэду? - Одиннадцать, - продолжала она. Будто можно было думать о чём-то другом… - Десять. … кроме Чак. - Девять. Нэд твёрдо знал, чего хотел на этот Новый год. - Восемь. Хотя бы день, один день… - Семь. … с возможностью дотронуться до неё. - Шесть. Он крепко зажмурился и чётко всё сформулировал. - Пять. Не было ничего важнее для него в тот момент… - Четыре. … чем жгучее желание прикоснуться к Чак. - Три. Ну же, быстрее. - Два. Он крепко сжал края стула и стиснул зубы. - Один. Ну же! БУМ! А вот и Новый год. Чак радостно завизжала, а Нэд начал открывать бутылку шампанского, молясь про себя, чтобы кто-нибудь подал ему знак о том, что его желание сбудется. Они встали около ёлки и осторожно чокнулись бокалами. За окном люди выбегали на улицу, кричали, веселились. И тут раздался выстрел. Обычный фейерверк, да, может быть, но не для Дигби. Несчастный пёс, испугавшись, вскочил с кровати и помчался в другую комнату. Зацепив лапой провод от гирлянды, он поскользнулся и поплыл по полу. А за ним полетела и ёлка, соответственно. Бедное дерево повалилось прямо на Чак, роняя её вниз… прямо на Нэда. Всё произошло так быстро, что никто даже подумать не успел. И вот пирожник валяется на паркете, а что-то тёплое держит его за руку. Пара секунд осознания происходящего, и… Боже, он её коснулся! Сердце Нэда, прямо как в песне, остановилось. Он сжался, зажмурился, ожидая ужасных последствий новогодних фейерверков. Думая о самом худшем, он осторожно открыл глаза и повернул голову влево. Чак полулежала на полу, держа его за руку. Её глаза были полны эмоций, все из которых перечислить будет сложно. Там был страх, радость, недоумение, непонимание и… счастье. Огромное, согревающее душу счастье. Сердце Нэда, опять же, как в песне, отдышалось немного и снова пошло. Его услышали. Желание исполнилось. Пирожник решил, и правильно, что тратить драгоценные секунды этого дня надо с умом. Он обнял девушку за талию и, притянув к себе, жадно поцеловал. Невиданное счастье – спустя столько лет наконец опять коснуться самых желанных губ. Трогать Чак оказалось самым лучшим, что он когда-либо делал. Он напрочь забыл о том, что сейчас праздник, и вроде надо продолжать веселиться. Он напрочь забыл обо всём мире, думая лишь о её прекрасных вкусных губах, пахнущих малиной. Это было настолько волшебно, что деревянный паркет показался самой мягкой постелью, и пальцы Нэда медленно поползли по спине Чак в поисках молнии.