***
Модуль я сдала на «отлично», принципиально отводя глаза преподавателю и одногруппникам. Не то чтобы мне требовалось списать – на память я не жаловалась и, уверена, моих знаний хватило бы на твердую четверку – мне просто нужно было доказать себе, что я могу становиться незаметной не только в спокойной ситуации, но и при отчаянно протестующей совести. Поэтому вечером, когда я практически по расписанию зашла к Диме на магические занятия, тем неожиданнее для меня была его фраза: – Знаешь, я решил всё-таки запретить тебе отводить глаза на экзаменах. – В смысле? – переспросила я, мысленно отметив свою выдержку. Даже не прыснула чаем и не подавилась печеньем, а только аккуратно отложила его обратно на тарелку – на всякий случай, мало ли, что еще предстоит услышать. – Это ты и так умеешь. А вот с запоминанием почти не прогрессируешь. Я с сожалением посмотрела на книгу, лежащую между нами на столе. Вот уже пару дней я мучилась с новым упражнением: наставник открывал книжку на случайной странице, я минуту тщательно её изучала, а потом должна была дословно пересказать содержание. Получалось так себе. Честно говоря, вообще хоть что-то получаться начало только после того, как Дима, сжалившись, сменил «Техническое устройство и ремонт легковых автомобилей» на «Основы животноводства». В теории, у опытного мага на запоминание должно было уходить не больше пары секунд, и то – не одной страницы, а всего разворота. – Проще будет сдать сессию без магии. Как-то же справлялась до этого, – проворчала я. Дима, конечно же, понял мою несерьезность и снова раскрыл для меня книгу. Я принялась изучать информацию о витамине В, С и о факторах, влияющих на химический состав кормов. То ли страница выдалась лёгкой, то ли внушение наставника сработало, но спустя минуту я оттарабанила информацию лишь с парой несущественных ошибок и почти без заминок. – Пока ты не выходишь за пределы возможностей зрительной памяти обычного человека. Пытайся не столько читать, сколько запоминать всю информацию, чтобы потом воспроизводить её в голове и считывать прямо из образа. Давай еще раз. Я протянула руку за книгой, но Дима помотал головой: – Нет. Вспоминай страницу и читай мне оттуда. Я прикрыла глаза, чтобы картинка страницы была видна чётче. На удивление, вышло даже слишком чётко – я увидела и желтоватую фактуру старой бумаги, и слишком длинный, растянувшийся от числа до числа дефис – дефект печати, и крохотную черную точку неизвестного происхождения на краю листа. Конечно, на чём-то приходилось концентрироваться, и тогда другие фрагменты размывались, ускользали от внимания – но не выпадали из памяти окончательно. Текст я зачитала без ошибок. Дима удовлетворённо кивнул и перевёл таймер на пятьдесят пять секунд.***
Следующей ночью я увидела больше людей, чем за всё время, проведенное в мире пыли, вместе взятое. Сперва, конечно, признать людей в безликих одинаковых скафандрах было немного трудно, но я напомнила себе, что я всего лишь снюсь этому миру, и отважно присоединилась к их организованному шествию. Будь я в другой ситуации, я бы просто растворилась в толпе – даже пятнадцати человек вполне хватило бы для этого. Но в своей домашней одежде я слишком отличалась от запакованных в полиэтилен фигур, поэтому пришлось отводить глаза каждому. Как скоро мы добрались до здания, я не запомнила – была слишком занята удержанием собственной незаметности, зато выдохнула с облегчением, когда после проходной рабочие сняли скафандры и облачились в простую униформу. Мы оказались на водоочистной станции. Ради разнообразия, похоже, она и была построена ею изначально, а не переоборудована из супермаркета. Рабочие сменили друг друга, а мне быстро надоело бродить среди грохочущих механизмов и потоков воды. Я тихо прокралась к выходу и, пока пыль не замела оставленную людьми тропинку, отправилась по их следам обратно. Наверняка они ведут в город. Так и оказалось. Следы привели меня в большой ангар – я уже привычно открыла пластиковый замок, и едва успела отвести глаза ребенку, несущемуся прямо на меня. – Женя! Женя, а ну стоп! – молодая девушка успела окликнуть мальчика прежде, чем он добежал до выхода, но тот всё равно запнулся и приземлился на едва припорошенную пылью твёрдую плитку. Я сразу же оценила удобство скафандров – здесь люди сняли капюшоны и респираторы, но комбинезоны оставили на себе. Пожалуй, и в нашем мире мамы не возражали бы против такой спецодежды для прогулок – девушка просто отряхнула графитовую пыль со штанов малыша и принялась объяснять необходимость смотреть под ноги, а я переключила своё внимание на остальных. Пожалуй, этот ангар был аналогом городской площади – люди прогуливались небольшими группами, сидели на простых парковых скамейках, стояли у прилавков уличных магазинов с зеленью в горшках и скорее всего, едой, укрытой от всё же просачивающейся в ангар пыли плёнкой. Вместо фонарей трудились невысоко установленные лампы дневного света. Проход, через который я вошла сюда, был не единственным – на каждой стене виднелось несколько пленочных мембран, выделенных к тому же световым указателем. Я не стала раздумывать, и пошла через площадь напрямик, к противоположному выходу, даже почти не скрываясь. За ангаром меня снова ждала пыльная пустыня, но теперь я уже не сомневалась – человеческое жилье совсем рядом. Ориентируясь с помощью магического зрения, я набрела на многоквартирный дом – навскидку, заселены были все этажи, кроме первого и пары последних. Заходить я не стала – и так понятно, что наткнусь на запертые двери. Исследовала еще пару зданий без особого результата – и прозвенел будильник.***
Несмотря на то, что мир больше не пугал меня – люди как люди, только пыли много, – настроение моё не улучшалось. Когда я наконец поняла, почему, я пожаловалась Диме. – Мне уже три месяца не снятся сны, – сообщила я, запомнив очередную страницу за тридцать секунд. – Ты же знаешь, я всегда видела что-то интересное, а теперь только люди, их жизнь, их работа, их учеба. Их заброшенные здания и жилые кварталы. Сколько можно? Дима задумчиво почесал "Основами животноводства" нос. – Тот мир всё еще не отпускает тебя. Он ведь настоящий, а значит в любом случае сильнее, чем те миры, что снились тебе раньше. – Но я ведь его уже не боюсь, так ведь? Почему я продолжаю каждую ночь... Я, в конце-концов, хочу упражняться с энергией, а не только ментально, а из-за всего этого мне приходится держать свои запасы на минимуме. – Он надоел тебе, Ань. Но это не значит, что ты надоела ему. И тогда у меня появился план. Каждое моё появление в мире пыли было скромным, тайным. Я не показывалась никому на глаза, не оставляла никаких следов, кроме случаев, когда погружалась слишком глубоко и пачкалась в пыли. Я не нарушала его законов. Когда я попала в мир оборотней, в первый миг я почувствовала недоброжелательное внимание – внимание хозяина, который обнаружил чужака у себя дома. Но оно сразу же сменилось гостеприимством, когда я не глядя согласилась подчиняться правилам нового мира. Похоже, мир пыли по-хорошему не понимал – и я перестала скрываться, когда в него попадала. Вернее, почти перестала. Поначалу я не слишком наглела – просто легла спать в одежде и погуляла на площади, не отводя глаз. Люди косились, но не обращали слишком много внимания. Разгадав отлучившемуся охраннику теплицы треть кроссворда, я поняла, что придумать заметную, но безобидную шалость не так-то просто – я не хотела менять продавцам товары местами, устраивать беспорядок в школе и тем более – вообще хоть как-то вмешиваться в работу водоочистной станции. Так что я стала не полтергейстом, а призраком этого мира: продолжила являться на пару мгновений случайным встречным, принципиально оставляла следы в пыли (спать ложиться пришлось в бахилах), а иногда и влезала в чей-нибудь разговор с подходящей репликой. В одну из ночей я случайно нашла голубятню Жоржа, обрадовалась и нарисовала смайлик пальцем на грязном зеркале, пробравшись в дом, пока он кормил птиц. И, в качестве финального аккорда, я разыскала-таки ту самую "больниццу" и оставила на столе Любы пачку чая. Проснулась я без будильника.