Ненавижу

Холодный метал касается ткани, и та разрывается, обнажая бледную грудь. На губах одной девушки появляется звериный оскал, другая же густо краснеет, дрожа всем телом. Никчемная, глупая, бесполезная. Ненавижу. Я приставляю клинок к её тонкой шее и чуть надавливаю. Она вздрагивает, с ужасом в глазах наблюдая за моими действиями. Она не может даже пошевелиться, ведь Долди обездвижила её. Грудь девушки вздымается и опускается всё чаще. Беспомощная, слишком непорочная, отвратительная. Убью. Кровь медленно стекает по аристократически бледной шее, оставляя за собой багровую дорожку. Я медленно опускаю клинок к обнаженной груди и вновь сильно надавливаю. Девушка громко вскрикивает и просит остановиться. Я нагло усмехаюсь. Ни за что. Я посланец Бездны с безумными глазами. Я жнец, оставляющий за собой дорогу из алых лепестков паучей лилии. Я человек, обреченный на вечные страдания. Шум, так давно желающий проникнуть в голову чистоты и красоты во плоти и разорвать её изнутри на маленькие кусочки. Остатки белоснежного платья на груди светловолосой начинают быстро терять свою непорочность. Доселе белое одеяние багровеет на глазах, вызывая у меня ещё более широкую улыбку. Я беру девушку за шею и чуть притягиваю её голову к себе. Та стыдливо краснеет, продолжая просить пощады. Я ощущаю, как отчаянно пульсирует сонная артерия моей жертвы, как быстро она дышит, как боится меня каждой клеточкой своего отвратительного тела. Слишком мягкая, слишком белоснежная. Отвратительная. Рывком притягиваю голову девушки так, что её ухо находится на уровне моих губ. Обдаю её шею своим горячим дыханием, и её щёки тут же начинают пылать ярким румянцем. - Он принадлежит лишь мне. - тихо шепчу. Девчонка вскидывает брови, прекрасно понимая, о ком я говорю. Отталкиваю её от себя, и она плашмя падает, приложившись о холодную землю головой. Девушка, быстро поднявшись, отползает, но тут же натыкается на стену. Широко улыбаюсь и, подойдя к ней, присаживаюсь рядом. Силы у меня в руках было не настолько много, чтобы сразу вогнать клинок во всю длину. Моё паразитирующее второе "я" просит меня прекратить, но я лишь усмехаюсь. Я убью её, Долдам. Слышишь? Убью! Лезвие, хоть и было острым, вошло только на треть. Она громко вскрикнула. На глазах девушки появились слёзы. Я бью её снова и снова, превращая живот в кровавое месиво. Исчезни, тварь! Не знаю, сколько точно времени прошло, и сколько ударов я нанесла хрупкому, аристократически бледному, отвратительному и уже бездыханному телу. Когда я увидела огромную лужу крови у её ног и клочья розоватого мяса, свисающие из рваной раны на животе, я , рассмеявшись, поднялась. Её больше нет. Вновь слышу, как бьют часы. Как же они достали!