New Years present or How to believe in fairytale in 7 days

Глава 1 POV Деймон Пффф…Рабочий день наконец-то закончился. Работать в день Рождества? В этом я мастер. Ну а в принципе я сам виноват, выбрал профессию врача, а теперь тут жалуюсь. Хотя мне нет причин жаловаться: недавно только 23 стукнуло, жизнь молодая начинается, работа мне нравится, да и чувствую мое это и все, меня даже считают лучшим врачом в Лос-Анджелесе, сам даже не знаю почему, наверное за правильный подход к детям. Когда я лет 15 назад возился с больной сестрой, грипп у нее был или еще какая-то хрень, ну в общем мама еще тогда увидела во мне педиатра, да и с детьми всегда находил общий язык. Действительно, на что я могу жаловаться, если я врач-педиатр, а это каждый день море позитива, смеха и веселых ситуаций, да и платят хорошо. Только вот на личном фронте как-то совсем глухо. Вечно пропадаю на работе, а в медколективе только те кому за 30. Вот как-то так. Я забрал рождественский подарок для Томми в виде кости из печенья и резиновой игрушки. Так как родители с сестренками улетели на Рождественские праздники в Лапландию, хорошо же им, а мне как человеку с работой врача, ничего не осталось, как праздновать Рождество со своей собакой. Вот такие-то дела. Я уже закрыл свой кабинет и направился к выходу со спокойной душой, ведь своих маленьких пациентов я отпустил встретит праздник дома, так как им уже лучше. Все вроде было хорошо, и настроение, и самочувствие, но когда я проходил через другое отделение я услышал…я сам не понял до конца, что я услышал: то ли детский плач, то ли визг, то ли крик. В общем это было похоже на истерику. Ну и я как последний идиот решил помочь. Подошел к палате и заметил, что дверь была не до конца заперта. Заглянув, я увидел девочку или девушку, так как она лежала спиной и было видно только запутанные в колтуны волосы, которые похоже неделю не видели расчески, мне как-то сложно было определить. - Чего это мы так шумим, а? – я старался говорить тихо, мягко, дабы не спугнуть лишний раз, но на позитивной волне. - Что вы все от меня хотите?! – она обернулась и то, что я увидел, меня привело в шок: красное запухшее от слез лицо, это сколько же надо было плакать, чтоб так выглядеть, неделю что ли? Про волосы я уже говорил. Наверное как всегда какая-то «никогда не разрешимая» проблема, как у обычного подростка. И это же надо было всю больницу на уши поставить? – Убирайтесь! Ненавижу вас всех в белых халатах, - блин, я что собирался в нем выходить на улицу? А что, настоящим мужчинам морозы не страшны. – Ненавижу, ненавижу! Оставьте меня в покое! – девочка уже захлебывалась от слез, похоже внутри просто разрывало на части. Да, ее наверное врачи здорово достали, но такого я еще не видел. Мне как-то захотелось помочь ей, не из вежливости, а реально помочь. Я ведь уже с опытом, переходной период пройден. - Ей, успокойся, давай просто поговорим, - я начал потихоньку подходить и заметил, что она сразу же забилась в спинку кровати окутывая руками ноги. - Я и в правду такой страшный? – ну тогда надо было сразу в окно выпрыгнуть, что мелочится то? – Ты что? Я тебя не трону. У меня ведь в руках ничего нет, видишь? Тихо, тихо, тихо, тихо… - я постарался медленно сделать еще пару шагов. - Пожалуйста, я вас прошу, уходите, - истерика прекратилась и голос изменился на более спокойный, тихий, умоляющий. Она смотрела перед собой, даже не шевелясь, и я сел на край кровати. Как только я попыталась погладить ее по голове, она увернулась. – Пожалуйста, мне очень нужно побыть одной, оставьте меня, я вас умоляю, пожалуйста. - Это все пройдет, вот увидишь, - я убрал руку, старался смотреть с пониманием, но она похоже меня даже не слушала, ну а вдруг достучусь? – Угу, я серьезно. Выйдешь ты с этой чертовой больницы и все уладиться. Или может твой лечащий врач с этими старушенциями, я про медсестер, ты ведь в теме? Может они все рождественских шоколадок переедаться и будут иметь веселенький разговорчик с унитазиком. А что, все можно устроить, ты только скажи, - я полностью переключился на ее волну, чтобы показать, что я не с тех врачей супервоспитанных напыщенных интеллигентов, а могу спокойно поговорить. Она ведь даже попыталась улыбнутся и первый раз посмотрела мне в глаза, но сразу же увела взгляд. Какие у нее были глаза, карие, красивые. И именно по этим глазам я увидел, что по этим глазам, что она старше чем кажется, просто это такое положение делает ее маленькой, беззащитной, как котенка. - Ну а если серьезно, то так как я тоже был подростком, ты можешь себе представить? – она улыбнулась и отвернулась в сторону окна. И то хорошо. – Я ведь тоже не тормоз, когда человеку нужно побыть одним. Все у тебя еще будет. Ну и засиделся я с тобой. А ты мне тут не раскисай, договорились? Я вышел из палаты и хоть она ничего не ответила…Ну я хоть попытался. Конечно было б хорошо поговорить по душам, но когда человек еще не готов, да и самой ей надо побыть. В общем я так и не нашел нормального оправдания себе. Зачем я ее сейчас оставил одну в палате? - О, Сальваторе. А ты чего еще на работе? Тебе ж вроде отпустили, - я обернулся и увидел Клауса. Для тех, кто не в курсе, Клаус Майклсон является лучшим хирургом в США, да что там в США, к нему со всего мира ездят. А еще он хороший коллега. Я никогда не пью, но когда у нас совпадают выходные, а это правда бывает в крайне редко, мы напрямляемся летящей походкой в бар, а там из начального етапа виски+поговорить о жизни, мы переходим к танцам, пению, в общем нам весело. - Что ты делаешь в отделение невропатологии? - Ам…Да я уже уходить собирался. - Какое уходить? Нас там человек 15 дежурных сегодня, там уже Рождественский стол накрыт, давай, пошли, будет весело, мы все как семья, ты ведь уже больше года здесь работаешь. - А пошли. Я тут подумал, а что мне терять? Томми и так уже спит. Это Рождество- это было что-то. Столько смешных историй, и самое главное каждому было что рассказать, особенно мне, педиатрическое отделение все-таки. Потом пошли рождественские песни и блюда были очень вкусные, зря я медсестер тогда старушенциями назвал. В общем я остался доволен, но мои мысли не покидала эта девочка. Что –то меня так к ней тянуло. - Эй, Стефан, ты не знаешь, кто там у тебя в отделении в тринадцатой лежит? – я должен узнать хоть что-то, даже ради любопитства. - Ам, кто же там у меня в тринадцатой…ммм… А вспомнил, в тринадцатой эта…как ее там… Елена Дилберт или Билберт… а точно Гилберт. Она какая-то ненормальная. - Да у тебя все ненормальные, Стеф. Это же невропатология, - сказал какой-то старик и все засмеялись. - Ха, ха, ха, как смешно, - иронично ответил Стефан. - Ну значит эта – самая ненормальная из всех. Истерит вечно, ни капельницу поставить, ни укол сделать, дергается постоянно, что два человека должны держать. Боже, бедная девчонка…Я знал, что Стефан тот еще садист, но не настолько же. Я даже не представлял себе как такое можно делать. Зачем ставать врачом, если тебе нервов не хватает? Я всегда как-то пробую договорится с детками, успокоить их, никогда силой ничего не делал, даже мамаши удивлялись моему терпению. Понятно чего она до смерти перепуганная. Я решил, что лучше промолчу, а то не сдержусь и завалю ему в морду. - А, это та чокнутая? – поддержала разговор какая-то медсестра, Керолайн кажется. – Да, помню-помню, ей уже 17 лет, а ведет себя как глупый ребенок. Родители олигархи, понятно, что она жутко избалованная. Что она несет? Я хотел даже что-то ответить, но потом меня спас телефонный звонок и я вышел. Это мои были. Поздравил родителей, посмеялся с сестренками, младшая мне что-то про оленей рассказывала. Как же я за ними соскучился. Я должен помочь ей. Мои мысли переключились в другое русло. И почему меня так к тебе тянет, Елена Гилберт?