Реалистка

В пустой ненужной стране, на пути к Красной Королеве Неудивительно, что наши концертные костюмы Тоже хотят стать знаменитыми Деревья во дворе покрашены кровью, А я услышал, что Она висит безголовая и перевёрнутая, чтобы просто засохнуть        «Ух ты! Еще один дрянной день в этом мире. Я бью все рекорды по выживанию» Сидя рядом с сестрой на заднем сидение и слушая ее постоянную болтовню, могут завянуть уши. Настоятельно не рекомендую общаться с людьми. Даже уши нечем заткнуть. — И вот ты представляешь: на ней была та ужасная кофточка?! Я о ней тебе рассказывала. Она выглядела просто ужасно и я на ее фоне смотрелась куда лучше, но меня считали за ненормальную, если я шла рядом с такой сумасшедшей. Ну да, ты представляешь? И в тот момент я чувствовала, что сгорю со стыда. Но одновременно и радость, ага, – щебетала Клэр по телефону, попутно смотря на свое отражение в зеркале заднего вида. — Мам, если ты хочешь, чтобы я и дальше терпела ее выходки, мне нужна отдельная машина, – монотонным голосом произнесла я, стараясь подавить в себе чувство выхватить у Клэр телефон и ударить им по голове так сильно, что мозги растекутся по зеркалу заднего вида, в которое она смотрится, – Или дай мне двадцатку и я куплю себе наушники. — По рукам, – из кошелька мама достала пятьдесят баксов и дала мне, – Сдачу можешь не возвращать. — Девочки, ну почему вы такие недружные? – папа, сидящий за рулем, завел свою байку о «старых-добрых временах, когда в семье все решалось миром и согласием», – Вы даже раньше делились игрушками, играли вместе. — Как же ты не понимаешь, па, я должна поддерживать связь со своими друзьями, – закрыв рукой телефон, прошептала Клэр.        «Могла бы поддерживать связь со своим мозгом для начала. Так, спокойно, Энн. В колледже тебя будут ждать еще пару десятков таких же безмозглых идиотов, как твоя сестра. Среди них ты чувствуешь себя, как рыба в воде»

***

— Может ли мне кто-нибудь в этом классе сказать, почему убийца и самоубийца имеют одинаковые мотивы? – после часовой лекции на тему «Психология маньяков», задала свой вопрос миссис Лиан. Лес рук, как я смотрю. Я тоже не собираюсь поднимать руку. Так делали в школе. Меня могут саму вызвать, если у профессора хватит мозгов не начать спрашивать тупиц, – Кристен? – нет, я смотрю, здесь все потеряно. Опять будут вызывать бездарей, которые не в состоянии ответить на вопрос. Да и вообще, какое он имеют права спрашивать студентов? Это колледж, ау! — Ну, ээ... – замямлила блондинка, явно не зная, что сказать, – Слова похожи? — Садись, Кристен. Может, Моргендорфер? – в этом классе есть надежда на разумный ответ. Вызвали меня. Даже правильно фамилию назвали. — Каждая из личностей имеет намерение убить личность, из этого следует, что они оба — палачи. Разница состоит лишь в том, что самоубийца хочет, чтобы его существование прекратилось, а убийца намерен потрошить других людей, – проанализировав все сказанное на уроке и добавив личное мнение, произнесла я. — Отлично, – кивнула мне миссис Лиан, – Кто-то хочет дополнить? Алиса? — У обоих есть чувство подавляющее остальные. Именно — отчаяние. Они доведены до отчаяния и любым способом пытаются добиться успеха. Суицидник — лишь жалкий трус, который не способен справиться со своими проблемами, а убийца — крепкий по психике человек, если он заранее спланировал этапы убийства либо же чокнутый идиот, если пошел на это непреднамеренно, а сгоряча. — Очень хорошо, – профессор улыбнулась. Дав задание на следующие пары, она отпустила нас.       Я посмотрела на девушку, которую вызвали после меня. Хм, она даже смахивает чем-то на умного человека. Я осмотрела ее с ног до головы. Мужская строгая белая рубашка застегнута до конца, серые шорты, длинные черные гольфы, доходящие до колен, и массивные черные сапоги вроде тех, которые носят на охоту. Лицо у нее было мягкое, даже красивое; но глаза ее выражали обратное; пухлые, даже чересчур пухлые губы; нос был небольшим, даже; лоб не было видно из-за густых белых волос, которые она не удосужилась заправить в прическу. Впрочем, как и я. — Йо, новенькая. И как тебя зовут? – сама Алиса подошла ко мне, как только я закончила собрала все вещи в сумку. — Конгениальность, – не отображая на своем лице каких-либо эмоций, призналась я. — Ха-ха. Я почти рассмеялась. Фамилия у тебя странная. Моргендрофер... Жуть какая, – она с издевкой передернулась, – Немка? — Конечно. Но она не выглядела бы такой ужасной, если ты назвала ее правильно. Энн Моргендорфер. — Смазливое у тебя имечко. Но ты ему не соответствуешь. Тебе бы подошло Вики. Вполне простое и банальное имя. Или Хайден. Резкое. — Гляди-ка, я даже не чувствую отвращения,– я посмотрела на нее и улыбнулась. — Алиса, – девушка протянула мне руку. — Энн, – я пожала ее, – Как для блондинки, ты слишком много говоришь и говоришь правильно. Ты просто напрочь изменила мое мнение о девушках. Это напрягает. — Меня напрягает мой поток, который издает звуки. Я смирилась с этим. А у нас тем временем Литература. Надеюсь, тебе не будет мешать писать храп из дальних рядов. — Даже не надейся. У меня не будет истерического припадка. Я съела пару психотропных таблеток до того, как пришла сюда, – я думаю, мой сарказм заметен. — Не покидай меня, пока не закончим колледж. Потом можешь бежать на все четыре стороны. Я не выживу тут без иронии от девушки. Мы сдружимся, я уверена.        Надеюсь, что нет. Уеду когда-нибудь.

***

       Еще пару тупых и ненужных пар — и я наконец-то вижу свою комнату. Если подумать, то она не моя. В этой комнате живет еще трое девушек. Таких же безмозглых, как и моя сестра. Единственное их различие — возраст.        Алисе повезло. Она живет в комнате со своим братом. Тайно. Она там прячется или что-то вроде этого. Судя по ее редким упоминаниях о нем — неплохой парень, у него есть собственная панк-рок-группа. Знаешь, такая группа, которая вряд ли станет такой же, как The Doors или Radiohead. Они будут петь их каверы в грязных пабах и заведениях, но не станут знаменитыми.        Мой чемодан был уже тут — позаботились об этом. Алиса подождала, пока я покладу сумку и мы вместе пошли к ней в комнату. Кстати, она очень красивая. Не комната, Алиса. Я не понимаю, с чего у нее нет друзей. Частично нет друзей. Она общается с парнями, которых тут считают за изгой. Я тоже изгой. Все умные — изгой. Подумаешь, переживу. Давно смирилась с этим фактом.        А вот Алиса — более менее обычная. Она смогла бы быть похожей на толпу точно таких же блондинок, если бы отнять у нее способность думать. Но она умеет думать. В этом я убедилась, сидя с ней в аудиториях. — Хай, Серен, – поприветствовала брата Алиса. Девушка бросила сумку в угол и села на пол, устланный исписанными нотами листами. — Хай, Алиса, – кивнул худощавый парень, волосы которого торчали в разные стороны. Он взъерошил их и сейчас. Нервный тик? — Как поживает мой реферат? – бодро спросила Алиса у него, хаотично жмякая листы, которые попадались ей под руку, – Эй, Мэрвин, ты сделал мне реферат? — Ага. Гоните наличными, Фамалия. Чеки я от вас больше не принимаю, – парень с огненными волосами, дожевывая бутерброд, достал из ящика листы в файле. — Лови, – приподнявшись, Алиса достала из кармана мятую грязную купюру и протянула парню, – Угу. В следующем месяце завал работы, не забудь. — Плюс пятнадцать баксов сверху, – добавил свои условия Мэрвин. — По рукам, вымогатель, – девушка и парень стукнулись кулаками, предварительно перед этим обменявшись бумагами. — Эй, а ты кто? – о, надо же, на меня наконец-то обратили внимание. — А, да так. Это Энн, – Алиса пожала плечами, как само собой разумеющееся. — Йо, Энн, – Серен поприветствовал и меня, что было немного странным. Уже прошла та часть разговора, где разбрасывались приветствиями. — Йо, Серен. Вы с Алисой как две капли воды просто. Только она девушка, у нее белые волосы. А ты парень и брюнет. Как вы схожи! — Надеюсь, я не такой урод, как она, – и тут же он его настигла кара в виде одного подзатыльника от сестры. — Весело тут у вас. Ты заплатила за это 10 долларов? – с интересом спросила я, поглядывая в реферат, – Чувак, ты грабитель, – это я уже сказала Мэрвину. — Обращайся, если хочешь пять страниц «воды» и десять страниц, раскрывающих тему, – громко крикнул мне парень из другого конца комнаты. — Красная цена за это — пара моент. Дай мне пять баксов и я перепишу на нормальный текст. — Сойдет и так для меня. Писать скучные доклады — не мое. По Истории профессор новый, так что буду добиваться расположения своими методами, – девушка кокетливо улыбнулась. — Как именно? — Пытками. Я надену на него Испанские Ботинки и буду крутить их до тех пор, пока его кости не раздробятся и не сотрутся в порошок, – на лице девушки играла все та же кокетливая улыбка, а тон был веселым. — Энн, а ты недавно здесь, да? – не дав мне ответить на сарказм Алисы, сразу же одарил меня вопросом Серен. — Ага. Полтора дня назад переехала. Родители в разъездах, так что сплавили нас с сестрой в полную глушь, чтобы мы не поддавались искушениям и соблазнам больших городов. Мне это не грозит, а вот моей сестре... — Неужели с ней дела настолько плохи? – удивилась блондинка, – Имея такую пофигистическую сестру стать не такой, как она?! Я брала пример с Серена, так что проблем у меня не было. Видимо, она действительно тупая блондинка. — Чего не скажешь о тебе, – произнес ее брат. — В зад иди, дорогой.        В комнате воцарилось молчание. Мэрвин делал еще бутерброды и ел их; другой парень, который за весь разговор не издал ни звука так и продолжал спать, Серен настраивал гитару или изменял ее строй, а Алиса читала реферат. А я сидела и ничего не делала. — Чем ты занимаешься? – неожиданно спросил Мэрвин. — Честно? В свободное от учебы время с я снимаю с людей скальп, предварительно перед этим отправив их органы заграницу для пересадок. — Ясно. — В приличном обществе меня бы восприняли неправильно. — Смотря что ты подразумеваешь под «приличным обществом», – сделав акцент на последних двух словах, вздохнула Алиса, отложив файлы на пол. — Толпы брюзжащих о моде и правилах идиотов. Моральные уроды, псевдо-аристократы да и просто люди, которые слюни пускают на социализм. — Ну да. Тебя бы точно восприняли неправильно. Пойду поем, – девушка встала и подтянув шорты, направилась к холодильнику и достала из него пакет молока. Выпив прямо из горла, девушка закрутила крышку и положила молоко обратно, – И сколько же дней этому гребаному молоку?       Знаешь, а тут действительно здорово. Серен, Алиса, Мэрвин — чувствуешь среди них себя здорово. Они изгои. В то время как из других комнат слышатся звуки вечеринок и распивания спиртных напитков, мы сидим тут с просроченным молоком в холодильнике. Тут для меня самое место. Среди изгоев.

***

      Сегодня ночью мы планировали прогуляться. Алиса говорит, что выбраться из корпуса не составит особых проблем. Еще она таинственным голосом сообщила мне, что мы пойдем в тайное место. Меня это не заинтересовало, но я решила пойти хотя бы за компанию.        Пришел черед одеваться. Мой гардероб скуп, как мысли в голове у Клэр, зато у нее вещей столько, что хватило бы всем голодающим детям Африки. Еще бы и осталось. А что до меня, так мои вещи однообразны и я никогда не изменяю своему стилю. И на этот раз я была одета, как обычно. Я надела старую папину футболку еще с тех времен, как он сам обучался в колледже. На футболке была эмблема неизвестной мне футбольной команды; сама ткань была растянутой и висела на мне мешком, превращая в непонятную массу. Раньше она была зеленой, но сейчас непонятного серо-болотного цвета. Шорты, едва доходящие до колен, скрывала футболка. Я потуже затянула шнурки на кроссовках и была такова.        Я замешкалась у разбитого грязного зеркала на входе в комнату. На меня безразличным взглядом смотрела несуразная, угловатая девица, с бледно-сиреневыми волосами. Не красавица уж точно. Обыденная. Только с волосами чертополохового цвета, которые доходили до плеч. Вот мой фетиш — разноцветные волосы. Это не протест, не показатель моей уникальности, не подумайте. Мне просто нравятся волосы разных цветов.        Вздохнув, я спустилась на первый этаж. Комната, где я проживала, была расположена на втором. Сам корпус был старым, и, казалось, вот-вот рухнет. В помещение пахло сыростью, а про комнату и говорить было нечего. Четыре кровати, близко расположенные друг к другу и одно маленькое окошко, две тумбочки, поставленные одна на другую и разбитое настенное зеркало. Я прошла к незаметной двери под лестницей, где меня уже ждали Алиса с Сереном и еще какой-то чувак. По-моему, он спал, когда я была в комнате с Алисой, Мэрвином и Сереном. Серен без слов открыл дверь и мы все по очереди вышли. — Вы что, даже не скажете мне слова из-за того, что я опоздала? – я удивленно посмотрела на них. — Нет, – Серен пожал плечами да и только.        Мы вышли на улицу, которую освещал один-единственный фонарь, и войдя в оранжевый кружок света, тут же вышли из него. Через некоторое время я поняла, что мы далеко за пределами колледжа. В Гринпорте ночью было тихо. И неудивительно, это же глушь. По дороге изредка ехали машины; лавки закрывались одна за другой; иногда доносился приглушенный лай собак; даже пьянчуг видно не было. Отели до сих пор работали. Неудивительно, это же отели. Вскоре мы подошли к черным кованным старым воротам, которые Алиса с легкостью открыла. Как я поняла, это был городской общественны парк. На воротах были вывески: «С собаками запрещено», «Не курить», «Не употреблять спиртное», «Не сорить».        Мы тихо последовали по тропинке, но через пару минут, как мне показалось, свернули с тропы и пошли по траве. Подойдя к иве, Алиса с легкостью отодвинула ветви, пропуская нас. Мы, пригнувшись, юркнули в открывшийся проход и оказались на берегу озера. Оно было совсем близко. На его глади можно было увидеть отображение огромного количества звезд. Я села на землю, облокотившись о ствол тонкого дерева. Серен сел рядом со мной. Я только сейчас заметила, что он взял с собой гитару. С другой стороны села Алиса, подле нее — тот парень, которого я не знала.        Нам всем не нужно было слов. Мы смотрели на озеро, на небо, и были спокойны. В этом и заключался сладостный миг спокойствия. Серен тихо играл старые мелодии, вроде Beatles. Одну песню я знала точно. Это была песня «Michele». Я люблю эту песню, не знаю, почему. Она легкая, запоминающаяся, манящая. — Лео, дай содовой, – попросила Алиса у парня. Так вот как его зовут. Надо бы запомнить. Я закрыла глаза. — Может, искупаемся? – предложил немного безумную для меня затею Серен, – Не дрейфь, Энн. И не смотри таким жалобным взглядом. Мы всегда так делаем. Только Лучиано обычно занимает твое место.        Я не стала спрашивать, что с этим Лучиано и почему его сейчас нет. Какой прок спрашивать о людях, которыми ты не интересуешься? — Проверю водичку, – с этими словами Алиса встала и направилась к воде, попутно при этом снимая свои кеды. Войдя в озеро по колено, она показала нам большой палец, поднятый вверх. Я облегченно вздохнула. Все не так уж плохо. Затем Алиса, сняв футболку, кинула ее на берег. Оставаясь в одном лифчике, она окунулась в воду целиком и отплыла примерно до середины. От ее движений по воде прошлись легкие волны. — Она... Она не стесняется? При вас, то есть? — А чего стесняться-то? – посмотрел на меня проницательным взглядом Лео, допивая за девушкой газировку, – Мы с детства дружим, так что проблем вроде: «Не смотри на меня, я в нижнем белье» у нас нет, – парень перекривил писклявый девчачий голос. Я пожала плечами, – Ты идешь, Серен? — Угу, – он разделся до пояса, достав из кармана шорт ключи и телефон, – Энн? – парень посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой. — Ну же, Энни, покажи нам свой лифчик. Или там сердечки? – поддразнил меня Лео. Я еще раз покачала головой, на что они с Сереном переглянулись, – На счет три? – Серен кивнул, – Один... Два... Три! — Эй, нет-нет, даже не думайте! – но было поздно, они схватили меня за руки и потащили к озеру. Я сопротивлялась, но понимала, что все будет без толку. Они затащили меня в воду, хотя я уже сама была не прочь, – Ну вы и задницы! – я широко улыбнулась, брызгая их, – Я плохо плаваю! Честно, плохо! — Именно поэтому я тебя покатаю, – Серен с легкостью запрокинул мои руки ему на шею. Я взвизгнув, покрепче обхватила его, ведь действительно почти не умела плавать. Я нечасто была на море или в бассейне, так что возможности попрактиковаться у меня не было, соответственно. Парень поплыл на середину озера, мои ноги уже не доставали до дна, что и неудивительно — я была не самой высокой, всего метр шестьдесят сантиметров в прыжке. — Я боюсь, – отчаянно цепляясь за парня руками, простонала я, – Отпусти меня. — Как скажешь, – Серен задорно рассмеялся и расцепил мои руки. — Нет-нет! Я не это имела в виду! – я прижались к его спине и обхватила ногами, – Если мне суждено утонуть, то тебе тоже.        На мои реплики он еще больше рассмеялся. Я наглоталась воды и проклинала его. Моя одежда тянула вниз, а вот парню, казалось, его шорты не мешали. Он поплыл обратно, делая резкие повороты и заставляя меня этим визжать. Единственный мой страх — глубина, а так я хладнокровный убийца и шизофреник. Надо же ему было задеть за больное. — Энни, не дуйся, – сказал он мне, как только я вышла на берег, – Это была шутка! — Да пошел ты со своими шутками. И ты, Лео, тоже, – мне стало холодно в мокрых вещах, которые липли к телу. Кажется, сегодня мне все же придется снять с себя вещи. Я решила начать с шорт, ведь футболка прикрывала мою плоскую задницу и кривые ноги. А вот что делать потом... Да еще и как незаметно выжать лифчик. Я мельком посмотрела на озеро. Алиса веселилась с Лео, прыгая с его плеч в воду «рыбкой». Серен исчез в воде, видимо, ныряя. Горизонт чист. Я сняла шорты, и выкрутив их, повесила на ветку ивы. Та накренилась, хоть и выглядела самой крепкой. — Эй, тебе холодно? – я вздрогнула еще раз. Видимо, я не увидела, как Серен вышел из воды и подошел сюда. Или он был здесь с самого начала. Я вся тряслась и иногда кашляла. В легких была вода и в ушах тоже, хотя я отчасти-то и не ныряла. — Н-нет, – мои губи тряслись и налицо было видно мою ложь. Серен пожал плечами. Хорошо, что он не предложил мне свою футболку или что-то вроде этого. Наверняка, такие смазливые и романтичные парни только в фильмах, к счастью. Ненавижу те моменты в этих мелодрамах, когда она говорит, что ей совсем не холодно, а он все равно укрывает ее. Да ей же не холодно, черт тебя дери!        С моих волос капала вода, а про футболку и говорить не стоило. Я легла на траву, закрыв глаза. Слышала, как Алиса и Лео брызгаются водой и плещутся в воде. Я им завидую, они умеют плавать. — Чего ты не идешь к ним? – спросила я, не разлепляя глаз. — Я никогда не иду к ним, когда они вдвоем. Франц Леопольд неплохой парень и я думаю, он с моей сестрой будут отличной парой. — Только не говори, что ты подрабатываешь свахой по выходным. — Ладно, не буду. — Спасибо, что печешься про мою и так сломанную психику, – я нервно ухмыльнулась. Наступила тишина. Я не знала, что еще сказать, но пауза была уместной, – А вы одни такие? — В смысле? – непонимающе спросил парень. — Разгильдяи, которые забили на нормы и живете в своем мире в этом колледже. Ну, не остальные. В общем, ты понял. — Да. В колледже таких не сыщешь. Если хочешь услышать о моей семье, то могла бы спросить напрямую. — Эй, только не это. Я ненавижу рассказы о двоюродных братьях и сестрах. А особенно я ненавижу «забавные» случаи из жизни семейства. — Это утомляет. Будем называть это «сказочки для тех, кому на миллиард». — Энн, как тебе название «Статья»? — Если не уголовного кодекса, но вполне приемлемо. А если серьезно — дрянь, – я не старалась делать иллюзий по поводу того, чем могла бы быть «Статья». Я не пыталась угодить Серену, ведь не знала, что он хочет услышать — позитивный отзыв или негативный. Я сказала свое мнение. — Я тоже так думаю. Пора было давно сменить название нашей группы. — Ага. Оно у вас дрянное, – согласилась я, – Вы спите вообще? — Ночью — нет. Мы обычно проводим ночь здесь. Или в заброшенных подвалах вместе с наркоманами. — Охохо. Ты не боишься, что я сдам вас в полицию? — Не дури, ты же знаешь, что это было невинная шутка. — Да. Как, впрочем, и мой сарказм. Вы не спите ночь? — Нам проще не спать, чем вставать рано. Или мне. Я не знаю, каждый человек в нашей комнате — это вроде отдельного механизма, у которого не все шестеренки на месте. У кого-то ржавые шестеренки, у кого-то не хватает половины деталей. — Занятная аллегория. Тогда кто ты, если сравнивать тебя с шестеренками? – заинтересовано спросила я. — Старый-добрый механизм, у которого поржавели детали, но двигатель на месте. Я говорю сейчас про мозги. Вроде, мозги при мне, а вот обаятельность, юмор, доброта — нет. А ты тогда кто? — Я не решила, – серьезно ответила я, явно воспринимая его слова нешуточно. Да и он, похоже, говорил это серьезно, размышляя. Внезапно его рука дотронулась до моей. Меня это не насторожило, ведь это обычный дружеский жест. — Знаешь, а ведь тут много историй произошло. Самый популярный парень в школе приходил сюда и целовался со своим партнером в команде по футболу. При этом в этот момент он встречался с двумя девушками и по нему сохли все девчонки. Потом он заработал сифилис от одной из своих подружек и скатился в помойную яму. — Занятно. Но почему ты мне это рассказываешь? — Больше некому. — У тебя есть сестра, Лео, Мэрвин. И Лучиано. — Вау, ты запомнила его имя. Но не в этом дело. Суть в том, что они мне эти истории и рассказывают. А ты, знаешь, ну, вроде девственницы в этих вопросах. Ты девственна в плане историй. — Самое нелепое, что я когда-либо слышала. И если ты хотел узнать, девственница ли я, то просто посмотри на меня. Кого ты видишь перед собой? — Девушку, которая выглядит младше своих лет. У нее маленькая грудь и она одевается, как парень и носит папины вещи. И она сейчас без пары шорт. У нее голова непропорциональна к мозгу. Мозг огромный, а кажется, что в голову не поместится столько мыслей. — Ты мне льстишь. Теперь понимаешь, почему я девственница? — Нет. Ты среднестатистическая девушка. — Два последних предложения. Вот почему. Я умнее всех особ мужского пола, которых я встречала. Я им противна, как женщина, потому что я мыслю. А они противно мне. Просто противны, как люди. — А я? Что насчет меня? — Ты старше меня. Это не считается. — У тебя странная психология. Моя сестра простая. Очень простая. Я всегда знаю, что она скажет. — Ох, не грузи мне эту лабуду. Ты знаком с ней с самого детства, так что ты естественно знаешь, что она скажет. Я тебя знаю один день и... – я прикусила язык, не договорив. Его рука крепче сжала мою. — Ты странная. — Я реалистка. Смотри на мир здраво. Как можно узнать человека полностью, разговаривая с ним один на один от силы минут двадцать? Поверь, это глупо. — Я старше — я решаю. — Ты странный. — Я единорожек.