Седьмая Симфония...

      День выдался светлым. За окном шумела молодая листва, и чирикали проснувшиеся птицы. С кровати, где спал Мерлин, раздался негромкий стон боли, нарушивший эту музыку природы. К кровати подбежал, проснувшийся от этого стона Артур, который обещал своим очень уставшим друзьям, разбудить их, когда понадобиться их помощь, и отправил их отдохнуть в кабинет Гаюса, сам же, просидев почти всю ночь у кровати друга, не заметил, как задремал ближе к утру.       - Мерлин, что с тобой? Проснись! - А-Артур, - приоткрыл свои запавшие глаза Мерлин. – Не кричи, пожалуйста, у меня ужасно болит голова. Дай, пожалуйста, воды. - Вот. Держи.       Мерлин взял стакан, но слабые, дрожащие руки не выдержали. Стакан выпал и разбился, забрызгав водой ноги Артура. Мерлин прижал руку ко лбу, которая снова взорвалась страшнейшей болью, от звона, прокатившегося по комнате. Артур, молча покопавшись в своей походной сумке, достал свою железную кружку, налил воды, и, приподняв Мерлина на подушке, придерживая кружку, напоил его.       Больному стало легче. Вдруг он прошелестел: - Артур, поговори со мной. Артур не стал спрашивать его, о чём именно, это было бы бессмысленно. Парень, аккуратно подкатил кровать однополчанина к раскрытому окну, и, посмотрев в окно, на тихо играющих детей и беседующих неподалёку от них женщин, сказал: - Мерлин, посмотри, как кругом хорошо и спокойно, как будто всё было во сне.       Мерлин, немного приподняв голову, и вдохнув свежий запах, от распустившихся деревьев посмотрел на чистое небо с небольшими проплывающими на нём облаками, тихо произнёс: - Да, страшный сон, длившихся четыре долгих года. - Знаешь, сглотнув, продолжил он. – Мне кажется, что облаков после войны прибавилось, и что это не облака, а души погибших лётчиков, и не только нашей эскадрильи, но и других, погибших ради свободного неба. А цветы, распустившиеся на земле – это души пехотинцев. Также отдавших свою жизнь, за чистую землю. – Он замолчал. Артур был полностью с ним согласен. Разговор слишком вымотал раненого юношу, и тот, опустившись обратно, прикрыл глаза. - Слушай, спохватился Артур, ты не ел много дней, может, поешь? А то сил бороться не будет, а ты ещё слишком слаб.       И тут паренёк понял, насколько он голоден. - Да. – Я голоден. Срубал бы сейчас каши, – ухмыльнулся парень И, пожалуйста, позови Фрею.       Артур, усмехнувшись вышел за дверь, и вошёл в комнату врача. - Артур! – воскликнула Фрея, подойдя к другу. Как он? -Очень слаб, но голоден. И не отказался, срубать каши. На этом слове он усмехнулся. И попросил тебя зайти, говорит, соскучился.       Улыбнувшись, девушка, взяла ещё не остывшую порцию юноши и пошла в палату, где улыбавшись одними глазами, лежал её любимый. Правая рука, которого лежала на подоконнике, а прохладный ветерок приятно остужал кожу и трепал его немного отросшие волосы. - Здравствуй, парень, мой хороший, мой родной. – Пропела девушка, входя в палату. Мерлин, широко улыбнулся, и поцеловал любимую, когда она подошла к его кровати. - Здравствуй, моя дорогая. - Я принесла тебе поесть, – свободной рукой она погладила его по лицу. Ты должен окрепнуть. - Любимая. Увидев тебя, я окреп без обеда. И душой, и телом. – Попробовал улыбнуться он.       Мерлин, отставил тарелку рядом с собой, и серьёзно посмотрел на Фрею. - Выслушай меня, пожалуйста. И не перебивай. Хорошо? - Конечно. – Девушка взяла его за руку, словно предвидя, что-то плохое. - Я не хотел никому об этом говорить, но утром я себя почувствовал очень плохо. Я думал, что это ненадолго, и поэтому не стал тебя беспокоить. И попросил воды у Артура. Когда я попил, мне стало легче, но минут через десять после разговора с Артуром. Опять стало так плохо, как никогда. Я попросил Артура, якобы сославшись на голод выйти из платы, и пригласить тебя, чтобы крепко поговорить без свидетелей.       Он прокашлялся, сплюнув в ладонь красный сгусток крови. Девушка ахнула, не в силах сдержать эмоций. Продолжая держать его за руку. - Прости меня, за эти слова, но я не могу тебе врать, сообщая с весёлой улыбкой, что всё у меня хорошо, и кормя обещаниями, что всё наладится. Я знаю, что ты меня поймёшь, говорю с серьёзной миной, что всё у меня далеко не хорошо, и я долго не протяну. Ты это видишь по моему состоянию…       Неожиданно сердце схватило ужаснейшей болью, громко застонав, он отвернулся к окну, чтобы Фрея не видела его искажённое болью и ужасом лицо. Но, заметив, как изменился в лице Мерлин, попыталась встать, чтобы выбежать за уколом морфина. Но парень не дал ей этого сделать, прикрыв её ладонь своей, которая была в крови, и произнёс очень тихим, срывающимся голосом, продолжая смотреть в окно: -Не уходи, прошу.       Потом, повернув своё измождённое лицо к не выдержавшей этого, плачущей девушке лицо с улыбкой произнёс: -Всё-таки мы победили… И добавил ещё тише - Я люблю тебя, Фрея.       Закрыл глаза, а улыбка осталась у него на лице…уже навсегда. На полный горечи крик Фреи: Мерлин! Нет! – Прибежали Артур и Гаюс. Артур, подняв несопротивляющуюся, плачущую навзрыд девушку со стула, прижал дрожащую девушку к себе. -Я тоже люблю тебя, Мерлин. – Прошептала Фрея.