Мы играли свои роли.

- Значит говорите, что вас зовут Ал? - Да. - Хм... достаточно странное имя для этих мест. - Наверное... - я также крепко пожал руку директору. Мда, ну и имечко... Хотя если вспомнить, то мама говорила как-то раз, когда мы всей семьей выбирали имя для нашего очередного брата. Она вроде хотела назвать его так же. В то время оно даже модное вроде было, ну по крайней мере она так считала. Пф, стыд то какой. Бедолага. - Я не буду спрашивать вас, кто вы, чем занимаетесь и тому подобное, это, собственно говоря, ваше личное дело. - Меня интересуют ваши способности, так как уважаемый Салесарм за вас поручился. Скорее всего он увидел в вас некий талант. Изюминку, которая привлекла его внимание. Понимаете? - Вы так считаете? - Я усмехнулся и посмотрел на старика, который стоял позади директора и умиротворенно поглаживал свою длинную бороду. - Конечно. Я доверяю выбору уважаемого профессора. Ой ну ладно, ладно. Да я тоже считаю, что достаточно талантливый тип, и когда все это кончится, то ты, смертный, очень удивишься моей разносторонности и многогранности. Не знаю, конечно, что там успел разглядеть ваш уважаемый профессор, пока сливался с местностью при нашей первой встрече. Но вроде все прикрыто было. Как не прискорбно, но надо было прислушаться к Довакину, сожрать старика... догнать ее и к старику за компанию. - Ну что же, мой дорогой друг, пройдемте в класс и обсудим наши дальнейшие действия, - Директор развернулся в сторону лестницы ведущую на второй этаж, я пошел следом за ним, старик же решил идти следом за мной. Неужто думает, что сбегу? Смотря в спину альтмера, я пророчил, что в ближайшем будущем первым делом, что я сделаю - это сожгу ваш творческий сарай. Надо внести в список "Важное". В классе мы расселись для обсуждения "Не моих планов" на тему пьесы и распределение ролей для местных обитателей. Вроде прошло все спокойно, и никто практически не возмущался. После все разбрелись выполнять данные указания, даже старик незаметно слинял. Я тоже решил покинуть помещение и найти Довакина в этом балагане, но у двери меня окликнул Виармо. - Скажите Ал, - Директор недобро сверкнул глазами смотря на меня. - Вы ведь знакомы с моей дочерью? - С вашей дочерью? - переспросил я. Директор кивнул: - Да с ней самой. - Нет. Не было чести встречаться. - Ну как же, вы же вместе с ней пришли. Не надо этого отрицать, по моему, вы достаточно близко знакомы. - Вы про... - договорить мне не дали. - Да-да, именно Калипса - мое дорогое дитя. Так как? - Ну как сказать и да и нет, - честно ответил я. Еще бы я с ней дружбу водить стал, когда у нас такая конфронтация ведется. Это сейчас у нас небольшое перемирия... Директор вздохнул: - Ал. Вы кажетесь мне благородным, сильным человеком. Хоть и имя у вас странное, но это не суть. Раз уж моя девочка так странно на вас реагирует. То я с уверенностью могу сделать только один вывод... - директор присел на лавку и жестом руки пригласил меня. Но вывод свой так и не озвучил. Я присел рядом. Не зная к чему готовиться и что сейчас выдаст мне Виармо, следуя своим выводам, Я насторожено замер. - Я хотел бы с вами поближе познакомится. Ну, вы понимаете? - Что? - я слегка удивился и чуть отодвинулся от него. Мало ли что, всякое в жизни бывает, стоит только зазеваться и замуж не возьмут... или не женятся? Как там правильно говорится-то? - Но вы не поймите меня не правильно, я как ее отец хотел бы узнать что за человек нравится моей девочке. Или же на корню пресечь все посягательства на эту невинную душу. Понимаете? ... Эй, эй! Что говорит этот смертный? Какие посягательства? Стоп, он ее отец? Что здесь происходит? Чертовы смертные, сами себе на уме! Такое чувство, что я на знакомстве с родителями. Довакин, куда ты меня втянула? Говорила мне мама: "Алдуин - ты наивный дурак", повелся на желание. - Вы меня слушаете? - Да, конечно... Эм... вы не похожи, - Это все, что на данный момент я мог сказать. - Она моя приемная дочь. И знаете, я не жалею, что это сделал, она стала моей гордостью. Смертный остановись! Я не хочу слушать сладкий рассказ про твою гордость. - Мой цветочек выросла прекрасной леди, хоть и частенько это отрицает. Она вежлива и благовоспитанна, жизнерадостная. Но я не очень-то одобряю ее тягу к приключениям, как ее отец я хотел бы отгородить ее от всех опасностей этого жестокого мира. - Так, собственно говоря, в чем проблема? - так и не поняв, собственно, в чем проблема отца и дочери, и каким боком тут я. - Понимаете, я хотел бы выдать свою девочку замуж, тем самым пресечь все ее походы. - Знаете, как-то раз проснулся я ночью от того, что внизу как-то шумно. Спустился вниз, думал, крысы завелись, а там она копошится. Броню свою ищет, которую я так усердно прятал. - И что? - переспросил я. - Я ее спросил: "Милая ты чего не спишь?" И знаете, чего она мне ответила? - Чего? - Я приподнял бровь. - "Зло, отец, не дремлет!" И пропала на месяц, - Директор как-то с надеждой посмотрел на меня, от чего мне стало немного не уютно. Папаш, остановись! Твой взгляд мне очень не нравится, хоть и улыбка у тебя добрая. - Ведь я уже не так молод. Я хотел бы дожить до внуков и передать им все свои знания, - На этой фразе я подавился, и представил, ка эти самые дети Довакина будут бегать и орать где не попадя. Так и армию склепать можно... Меня передернуло. - Но все отношения с противоположным полом она воспринимает в штыки, и я, знаете, уже практически похоронил свои надежды. Но увидев вас сегодня вместе, я понял, что еще не чего не потеряно и, возможно, надежда еще есть. Я уже устал удивляться всему и смиренно пропускал некоторые слова мимо ушей, но... - Так все же, какие между вами отношения? - не унимался директор. - Чисто трудовые, на данный момент взаимовыгодные, - А что, так оно и есть. - Вот как? - чуть заметно расстроился директор. - Ладно, я буду толерантен и в ваши дела не полезу, если что не так, извините меня, пожалуйста. Я вел себя, в принципе, достаточно спокойно, до тех пор пока Виармо не покинул класс, сказав, что ему надо проверить, чем занимаются студенты. Напоследок все же предложив мне подумать над отношениями между мной и Довакином. Ушел. Тихонько, как мышь под веником, я сидел на лавке, понимая, что только что мне предлагали Довакина в жены. Хихикая и даже, наверное, похрюкивая от подавляемого мной смеха, я понял одно. Истерика - это когда самому смешно от того, как плохо.