Una Volta in Venezia

Lugano, 2012.

Следующие несколько дней Роберт метался среди мыслей, словно шарик для пин-понга, спотыкаясь о собственные, казалось бы, разумные доводы, и даже новая секретарша, видя настроение своего холостого начальника, перестала пытаться выслужиться на своем удачно приобретенном рабочем месте. — Эй, Шеф! — вдруг, запыхавшись, к Киту, только собирающемуся пораньше покинуть офис, подлетела солидная, но от того не менее активная леди, и Роберт мысленно застонал, захлопывая дверь в кабинет и оборачиваясь на голос. — Не начинай, — твердо заявил он и выставил руки в защитном жесте, глядя, как она открывает рот для того, чтобы поинтересоваться, куда он так рано собрался. Но женщина все же упирает руку в бок и прищуривается. Кипа документов рефлекторно опускается вместе с ее правой кистью ниже линии талии, и Кит облегченно выдыхает, все еще, однако, поглядывая на внушительную стопку бумаг. — Значит, ты меня бросаешь? — она выразительно приподнимает бровь, и вот сейчас Роберт уже воет в голос. Потому что эта невыносимая женщина была, пожалуй, единственным созданием на этой планете, которая так эффективно могла воззвать к его совести. И успешно, заметьте, своим талантом пользовалась. — И не надо мне строить такую мордашку! Ты же знаешь, Кит, я не сойду с этого места, пока не услышу от тебя вменяемый ответ. Но Роберт, не внимая угрозе, начал еще активнее стараться превратить свои и без того немаленькие глаза в два здоровых блюдца. Он сделал мелкий шаг вперед, пытаясь получить хоть какое-то превосходство перед ней хотя бы в росте, но четырнадцатисантиметровая шпилька мимолетно разбила его надежды в пух и прах и нетерпеливо стукнула о пол. Положение вынуждало идти прямиком на абордаж. — Н-ну, Кэ-эрол… — ей было двадцать восемь, она была недурна собой, до великолепия остроумна, до безумия практична, но, чертовка, отчего-то счастлива в браке и воспитывала пятилетнего сына, и Кит до сих пор вспоминает свое разочарование при виде обручального кольца на ее безымянном пальце. И, пожалуй, именно реализовавшийся в этой женщине материнский инстинкт заставлял его чувствовать себя перед ней провинившимся школяром. — Я вдоволь сегодня набегался по встречам, все платежки, на которых требовался мой автограф, подписал, окончательно разругался с поставщиком и сейчас иду искать компромат на него домой, если ты не хочешь, чтобы это место постигла, вдобавок ко всему, такая страшная участь, как безжалостно истребленный кофеин. — Кит, наконец, позволил себе передохнуть, но через секунду уже снова смотрел на свою коллегу щенячьими глазами. — Прошу тебя, не задавай вопросы. Я знаю, что ты это любишь, но умоляю — не задавай. Кэролайн пристально смотрела на собственного босса, пытаясь уличить того во лжи, но все оказалось тщетно: даже если этот большой ребенок и вешал ей сейчас лапшу на уши, собираясь в ближайший ночной клуб (а такой прецедент уже был, и Шеппард, став подневольным участником разбирательств с охраной, зареклась ввязываться в подобные авантюры), она с этим патологическим лжецом ничего не могла поделать. Поэтому, вздохнув, Кэролайн тряхнула своей пышной шевелюрой и только всплеснула руками. Ей было, что ему сказать. Но, если сильно захочется, она всегда сможет придумать более интересный способ сделать это, нежели стоя посреди шумного коридора. — И что мне с тобой делать прикажешь? — Кит понимал, что его зам явно придумывала изощренный способ мести, и, не удержавшись, растянулся в широкой улыбке, игнорируя ее суровый взгляд. — Ты — прелесть, — он потянулся, чтобы беззаботно чмокнуть ее в щеку, но она, ухмыляясь, оттолкнула его от себя. — А ты периодически забываешь, что я замужем, — Шеппард с удовольствием полюбовалась на экспрессию, преимущественно состоящую из возмущения, на его лице, и просто указала занятой документами рукой на дверь, еле удерживаясь от того, чтобы закатить глаза. Вступать в привычную для них перепалку оба сейчас были не настроены. — Все, сгинь с глаз моих, и чтобы до завтра я тебя не видела. — Не волнуйся, дорогая, не увидишь, — ухмыльнулся насполедок Роберт и, наконец, выпорхнул из собственной приемной. А его заместителю только и оставалось, что покачать головой. — Негодяй, — вздохнула она, и, улыбнувшись, Шеппард тут же переключилась на новую жертву, посмевшую заглянуть за стеклянную дверь. — Эм, подожди! — и женщина тут же устремилась за напарницей, мгновенно забывая обо всех остальных земных проблемах. 
 Удобно расположившись на диване, Роберт сделал звук телевизора еще на пару градаций больше, стараясь с помощью профессионального диктора в вечерних новостях перекричать звонок собственного мобильника. Несмотря на то, что любимую песню обожаемой рок-группы он уже успел люто возненавидеть, встать и дойти до трюмо в полутора метрах позади него отчего-то было по-прежнему лень. — … Еще месяц назад набирающие обороты беспорядки в Иране будут устранены в течение ближайших трех дней, — оптимистично заливался некий мистер Клэптон и, переведя дух, с серьезным видом отложил лежащий перед ним лист в сторону, чтобы затем снова приклеить к собственному лицу вежливую улыбку. — А теперь о погоде… Но Роберту отчего-то представлялось абсолютно неинтересным, насколько градусов снова похолодало в Чикаго, и Blackberry, наконец, замолк, изволив смириться с тем, что хозяин не желает уделять ему должного внимания. Роберт не понимал. Просто не был способен адаптировать свалившуюся на него информацию под серое вещество, и именно этот факт заставлял его раздраженно ерзать на диванной подушке, не зная куда еще, помимо позы лотоса, деть собственные ноги. И, несмотря на то, что при первом приближении случившееся казалось не важнее спустившегося колеса, когда у тебя в багажнике покоится вполне функционирующая запаска, Кит, задумчиво закусивший очень кстати отросший ноготь, чувствовал, что произошедшее значило нечто более, чем случайно обнаруженный феномен. Хотя бы потому, что у Уоррена Видика ничего «случайно» не бывает.

Lugano, 2012. 1,5 months ago.

Кофейня Starbucks, удобно расположившаяся между улицами Crosby и Lafayette, неизменно привлекала Роберта не просто относительным отсутствием отдаленности от его рабочего места, но и хорошим сервисом. Однако сейчас, впервые за те два года, в течение которых Кит уже успел пристраститься и пристрастить к их фирменному маккиато и эспрессо, отлаженная система приготовления ароматного напитка дала сбой. — Еще минутку, сэр, — виновато улыбнулась миловидная официантка, видно, новенькая, если еще не называла его по имени, и Кит, протоптавшийся у стойки целых шесть минут, окончательно изничтожил в кулаке врученный ему чек. — Да хоть десять, — стрелка наручных часов угрожающе подползала к половине одиннадцатого, но Роберт, из последних сил постаравшись мило улыбнуться, все еще надеялся на лучшее. — Дорогая, но не сегодня! На что студентка, съежившись, снова заикнулась об этой пресловутой минутке и моментально ретировалась в подсобное помещение. Просто замечательно. — Эй, Джен! — Роберт махнул стоящей неподалеку от него девушке с огненно-рыжей копной волос и указал в угол помещения. — Я буду за тем столиком. — Да шел бы ты уже, Кит, — бесцеремонно отозвалась его собеседница, доливая в чью-то порцию капучино взбитых сливок и поливая пенку мутновато-янтарной карамелью, предвкушая креативное рисование. — У тебя же на лбу написано, что по тебе конференция плачет. — На поверхности напитка откуда-то очутился незамысловатый цветочек, и девушка, избавившись от кружки, подняла, наконец, свои темно-синие искрящиеся глаза на мужчину. — Умрешь без чашки кофе? — Умру, — с серьезным лицом отозвался прохиндей и тут же подмигнул своей сиюминутной совести. — Тем более, я просто ненавижу компенсации. И, не дожидаясь, пока кулинарный дизайнер продолжит взывать к его ответственности, откочевал за облюбованный столик. Но и здесь, забившись в угол в попытке занять наиболее выгодную наблюдательную позицию, бизнесмену спокойно жить не дали. — Вы, должно быть, мистер Кит, — порадовавшись, что неожиданный визитер не имел возможности зайти к нему со спины, Роберт, подавив закономерную дрожь, поднял голову, лицезрея перед собой крепкого мужчину, скорее всего, уже на закате своих средних лет. Его аккуратная поседевшая бородка резко контрастировала с абсолютно голой кожей головы, прикрытой пижонской шляпой. — Вполне возможно, — Кит перестал, наконец, издеваться над аккумулятором собственного телефона, увлекшись какой-то дикой аркадой, и поспешил убрать аппарат в карман, не распространяя, однако, свою поспешность на предложение человеку присесть. Слегка склонив голову на бок, мужчина равнодушно глянул на незнакомца. — И, будь то так, могу я Вам разве чем-то быть полезен? Нежеланный собеседник усмехнулся, и Роберту стало не по себе под этим взглядом, словно выворачивающим тебя наизнанку. — О, Вы даже не представляете, мистер Кит, насколько, — загадочно протянул мужчина и потянулся к шляпе, снимая ее. — Уоррен Видик. — Ни рукопожатий, ни объятий, ни приветственных кивков. Сухая речь, словно этот странный человек говорил ее не думая, предварительно разучив наизусть. — Я присяду? Роберту отчаянно не хотелось говорить это вездесущее «да». Поэтому, украдкой вздохнув, бизнесмен безмолвно кивнул на стул напротив. Прошло меньше минуты до тех пор, пока мистер Видик комфортно расположился за столом и снова поднял свой непонятный, механический взгляд на мужчину. — Мы с Вами взрослые люди, мистер Кит, поэтому, если не возражаете, я сразу перейду к делу. Фраза возможных возражений не предполагала, поэтому Роберт просто пожал плечами. — Валяйте, — сымитировать взгляд собеседника получилось не очень, но, стоит отдать Киту должное, он старался. Уоррена его потуги смутили мало, поэтому, отодвинув свою шляпу еще на полсантиметра от себя, он не спеша продолжил, и голубые глаза снова впились бизнесмену куда-то в район переносицы: — Скажите, что Вам известно о генетической памяти? — вкрадчивый голос гипнотизировал, но Роберт был абсолютно уверен, что, окажись у него под рукой кофе, он, верно, просто бы поперхнулся. — Вы что, пришли сюда, чтобы проверить мои знания в сфере биологии? — мужчина недоверчиво приподнял бровь, заставляя Видика снова усмехнуться. — Что ж, я, пожалуй, поторопился, прошу меня простить, — он выглядел, словно ядовитая змея, и Роберт ничего не мог с собой поделать, чтобы избавиться от этой навязчивой ассоциации, благодаря которой у мистера Видика со спины плаща мгновенно вырастала песочного цвета погремушка. Но Уоррен, благо не слыша мыслей бизнесмена, продолжал. — Видите ли, я — ученый-генетик, мистер Кит. Я всю свою жизнь посвятил изучению структуре ДНК, которое является неотъемлемой частью как меня, так и Вас, и, наконец, спустя тридцать лет, недавно моя работа пришла к более или менее логическому завершению. Глаза Уоррена фанатично заблестели, и Роберт нашел момент удачным, чтобы перебить проникновенную речь. — Я до безумия рад за Вас и за Ваши эксперименты, мистер Видик, но до сих пор не понимаю, каким образом могу быть причастным к Вашему труду, — бизнесмен усмехнулся. — Если только Вы не закупали у нас для своего оборудования кабель. — Все гораздо интереснее, мистер Кит, чем Вы можете себе представить, — на лице ученого проскользнуло заметное раздражение, но он быстро овладел собой, и глаза Уоррена Видика засветились в предвкушении покорения новых горизонтов. Они сидели и просто смотрели друг другу в глаза, испытывая на прочность замершее время. Пока ученый слегка не подался вперед, снижая голос до заговорщического шепота, не прерывая при этом зрительного контакта. — Мы, мистер Кит, творим историю. Где-то неподалеку щелкнул, оповещая о готовности, кофейный аппарат, зажужжало, наливаясь в пластиковый стакан, прохладное молоко, звонко сыпались, ударяясь друг о дружку, продырявленные кусочки льда. Роберт не знал, почему он тогда поверил этому странному человеку, больше, по его мнению, походящего на психопата. И Кит, словно испуганно, моргнул. И время побежало дальше. — Ваш маккиато, сэр. Некоторые вещи ненужно произносить в слух. Как только классическая минутная стрелка грозно переползла за классическую шестерку, из-за туч, наконец, выглянуло, прощаясь, осеннее солнце, выхватывая бликом на указательном пальце собеседника металлический каиновский крест.

Lugano, 2012.

То, что Мистер Оптимистичный Ведущий уже закончил вечерний выпуск, Роберт заметил уже слишком поздно, чтобы определить ту тонкую грань, когда телеканал пустил в прокат очередной бестолковый ужастик. Ноги, хоть и привыкшие к позе лотоса, позорно затекли, и Кит, кривясь, соизволил убавить звук у орущего телевизора как раз на каком-то душераздирающем женском вопле, давая желанный отдых своим барабанным перепонкам. И, встав, тут же чертыхнулся, услышав, как Blackberry, словно уловив маневр хозяина, просигнализировал о входящем сообщении. К телефону пришлось добираться хотя бы из-за маломальского уважения к собственному здоровью. Корпус приятно лег в руку, и Роберт, разблокировав аппарат, нажал сакраментальное read the message. 


Роберт, какого черта ты не отвечаешь на звонки? Бекс мне все рассказала. Если с тобой все-таки в порядке, то хватит заниматься самобичеванием и почти нас, наконец, своим присутствием. Желательно с китайской лапшой, иначе у нас здесь свершится убийство. Причем не в канибалистических целях. 
 Заботящаяся о твоей заднице, Люси.


 В следующие секунды, со счастливой улыбкой на губах поспешно набирая выученный наизусть номер, Кит обреченно думал о том, что он в восторге от этой женщины.