Una Volta in Venezia

— Наконец-то вы вернулись! Слухи об убийстве Дожа распространились быстрее, чем вы пришли! — казалось бы счастливый Леонардо встречал их с распростертыми объятиями, поздравляя. Но Лука не смогла даже изобразить улыбку, чтобы не вызвать никаких подозрений. Они с Эцио всю дорогу пытались придумать, как все сказать Леонардо, но не нашли никакого выхода, кроме как сказать все прямо. Молчать было нельзя. Хотя говорить тоже не стоило бы. — Представляешь, там была Франческа! — не дал ей начать Аудиторе. — Признаюсь честно, не ожидал, что она в итоге нам поможет. Похоже, мне придется извиниться перед тобой, fratello, — он протянул художнику руку. — А я тебе говорил! Кстати, где она? За ней все еще следят? — Я точно не знаю, — неожиданно сказала Лука. Она почему-то решила, что все еще не знает, как сказать брату всю правду. — Не думаю, что она скоро объявится — Конте постоянно вертелся вокруг нее. Ее, видимо, держат под арестом. Леонардо чуть улыбнулся. Но не словам Луки, а своим мыслям. Точнее, вере в вероятность того, что эти слова — правда. Художник посмотрел на Эцио и, тяжело вздохнув, сел на стул. — Насколько все серьезно? — просто и напрямую спросил он. — Ты же меня обманываешь Лука. Скажи правду. Насколько все серьезно? — ей никогда не удавалось соврать ему. — Серьезно, — Лучия подошла к брату и вложила ему крест в руку. — Но зачем мне ее крест? Ничего не понимаю, — Да Винчи вертел в руках украшение, действительно не понимая, зачем оно ему. И вдруг остановился. — Почему на нем кровь? — мужчина поднял взгляд на девушку, пытаясь в ее глазах найти ответ. — Fratello, послушай… — Она просто ранена, правда? Просто серьезно ранена, да? — Leonardo, — Лучия присела перед братом, придерживая его за плечи. Еще один тяжелый выдох. Все-таки ей нужно было это озвучить. — Франческа погибла, помогая нам. 
 Лучия думала, что Леонардо будет долго работать: рисовать, перебирать чертежи, расшифровывать последнюю страницу Кодекса — делать все, что угодно. Но она с верхнего этажа слышала только тишину. А тихо ее брат работать не умеет. Она не раз пыталась сорваться с кровати, спуститься вниз, сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ему. И каждый раз Эцио ее останавливал. — Ему надо побыть одному. Ему нужно время. — А вдруг он что-то с собой сделал? Он абсолютно непредсказуем! — Успокойся. Он никогда не сделает необратимого. Иди спать, — Аудиторе приобнял девушку, увлекая ее за собой. И только переплетая его пальцы со своими и кладя голову ему на грудь, она могла заснуть. 
 Леонардо не знал, слышат они его или нет, но он старался быть максимально тихим. Тихо достать бокал, тихо принести бутылку и крепко сжать в руке вражеский крестик с застывшими каплями крови. Он даже не смог напиться. Но мысли и воспоминания доводили до отчаяния. Единственное, чему он был рад, так это тому, что они не прощались. Как будто она могла вернуться в его воспоминаниях каждую минуту. А еще она знала о его чувствах. Он действительно успел все сказать, все показать. Но на этом все и закончилось. Не дал ему Бог счастья находиться рядом с любимой женщиной. Так иди ты к черту, Dio.