Сквозь пепел веры

      Как оказалось, в свой собственный мир попасть легко. Просто пройти через Небесные Врата. И вновь череда гранитных ступенек, колонны, дома, доходящие, как рассказывал Чхве Ён предыдущему королю, до неба, люди, цивилизация - словом, всё, как и было. Сеул не изменился. Изменилась только она.       Но на тот момент ей в голову не приходили даже такие мысли. Одно лишь настойчиво не выходило из головы: как можно жить, если его уже будет не спасти? Осознание того, что она сможет ему помочь, тогда как он всегда помогал ей, заставляло Ын Су двигаться быстрее.       Считанные минуты прошли, как в тумане. Ни одного воспоминания о больнице, о сумке. Этот момент будто бы стерся из памяти, потому что в ней должно было оставаться место только лишь для воспоминаний о том человеке, мысли о котором уже вошли в привычку. И Ын Су прекрасно знала, что их будет не хватать, а если хоть что-то будет упущено из памяти, то потеряет смысл.       И уже в четвертый раз видеть сияние Небесных врат, чтобы в который раз заставить себя поверить в то, что она сможет, она доберется; вещи, забранные ею, будут нужны и полезны. Ю Ын Су действительно считала так.       К смешной и нелепой случайности она не попала к нему, не попала туда, где могла бы его спасти. Её занесло аж на сто лет назад, считая от времени правления Кон Мина, в то время, когда люди грезили о великом докторе Хва Та, считая его реликвией Древней Кореи. Возможно, это было бы так, если бы Ын Су не знала, чем это закончится, сколько людей умрет и сколько пострадает. Знать будущее не всегда приятно. Зная наперед о предстоящих событиях, уже невозможно не заставить себя не попробовать что-нибудь изменить, но Небесный доктор уверена: любое изменение в прошлом может изменить будущее, а значит, что может изменить Чхве Ёна, даже стереть его с истории. Но это всего лишь теория.       Жизнь в том же месте с разницей в сто лет напоминало déjà vu. Во сне всё это прокручивалось в голове по несколько раз. В сумке были те самые реликвии, которые Ки Чхоль боготворил, поэтому Ын Су сделала всё, как и было.

Если ты это читаешь, Ын Су, значит, ты уже рядом с ним.

      Странный оксюморон: писать из прошлого своей последовательнице в будущее, будучи в прошлом. Головоломка, которая не выходила из головы будущей Ын Су, только начинавшей узнавать мир Корё, только увидевшей вещи, которые не должны были принадлежать такому миру, которые ещё не изобрели для этого мира. И странный парадокс: осознавать, что фактически лекарем Хва Та была сама Ын Су. По крайней мере, по всеобщему мнению. И правда, истории о Великом докторе могли радикально измениться за столько лет, чтобы дойти до времен правления Кон Мина в таком виде. Что же, по подсчетам, врата откроются через пять лет. Есть время оставить новой Ын Су подсказки и попробовать расписать предположительные даты открытия Небесных Врат.       Та Ын Су никогда не узнает, что же было написано на последних страницах, возможно, поэтому на них стоило написать о том, что уже прошло пять лет, что вот-вот откроются Врата, так что сказать с точностью, где будет Ын Су на этот раз, невозможно. Куда её занесет, что надо будет подарить новому миру и что у него забрать, кажется игрой воображения.       И в этот раз войти во врата было не страшно. Ведь за ними будет то же самое. Ещё раз. Ещё по одному кругу. Пожалуйста, пусть это Корё будет не через шестьдесят семь лет.

Но все же, если ты умрешь и оставишь меня одну… Что я буду делать?

      Солнце ударило в глаза после прохождения Небесных Врат. Почему эта природа не меняется? Ощущение, что все вокруг специально замирает на таком развитии, чтобы было не ясно, какой сейчас день, месяц, год...       На счастье, не шестьдесят семь лет. Кон Мин правит около пяти лет. Воины Ву Даль Чи стали чуточку старше, но совсем не изменились, не считая того, что некоторых повысили в должности, возложив на них неизмеримую ответственность. Изменился ли Чхве Ён?       Этот путь - путь, ведущий к Чхве Ёну, был самым долгим.       Ноги не хотели слушаться, переплетаясь, как разноцветные нитки. Колени дрожали, поэтому бег трусцой выглядел откровенно жалко. Нельзя допускать и мысли о том, чтобы остановиться, чтобы что-то выяснить, что-то спросить. Только услышав о том, куда же он пошел, сразу стало ясно, где он. Как она не увидела его, пока шла в одну из таверн? Быть невнимательной в такой день равнозначно потери разума.       Боль пронзила всё тело, сердце стучало, словно сумасшедшее. Как повлияли эти переходы на внутренне состояние Чхве Ёна? Вдруг врата могли стирать воспоминания.       На то, чтобы позвать его, действительно не хватало смелости. Из последних сил Ын Су сдерживалась, чтобы не закричать. К горлу подступал комок. Да-да, это самый настоящий, тот Чхве Ён перед ней, и сейчас он действительно смотрит в её глаза. Улыбается.       В голове судорожно отсчитываются секунды: какое-то внутреннее время, отбиваемое внутренними часами, сохранение дистанции, погрязшее молчание. А с чего можно было бы начать этот разговор?       Это особенное место, возле дерева, почти там, где она оставила его, где потеряла его с верой в то, что ещё вернется.       И самое настоящее стечение обстоятельств: будущий мир и прошлый мир, спасающая людей и убивающий людей, посланная и забравший, женщина и мужчина. Но сейчас это всё не имеет никакого значения, никакого смысла, потому что они действительно верят в то, что это возможно, что это реально. - Ын Су, ты… - Я же обещала тебе, что останусь с тобой. Прости, что я опоздала.       Она со всех ног бросилась к нему в объятья. Шляпа слетела с головы, задерживаясь на спине. Она прижалась к нему всем своим телом, все ещё не веря, что он выжил и дождался. Он тоже уже не так отрешенно обнял её, одной рукой проводя по волосам его Небесного Доктора. Время проходило мимо них. - Теперь я должен научить тебя рыбачить. - А я научу тебя небесным штуковинам. - Нет. - Ну, хотя бы в «Гляделки»!       Он рассмеялся, потянув её на себя, чтобы вдвоем можно было присесть подле дерева. Ему было просто необходимо поспать, но самый крепкий сон мог быть только на плече самого любимого небесного человека. И вы уже догадались, на чьем.

Древняя китайская пословица гласит: «Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на Время, Место и Обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется».