Под звуки арфы

      Мягкая, переливающаяся музыка исходит из Домашнего Приюта Элронда. Она разносится по окрестностям Ривенделла, сливаясь с бурными потоками реки Бруинен. Мелодия и есть поток, поток, льющийся меж камней, меж елей на вышине, меж кудрявых дубов и буков, пробуждая жизнь в лесу. Птицы, заслышав её, принимаются подпевать и несутся услышать её ближе, несутся к дворцу из белого камня, что стоит на крутом утесе над рекой. Её пальцы почти не касаются струн арфы. Лайэврен, как и все эльфийки в этот час, прикрыла глаза: она вслушивалась в звуки арф и флейт других эльфиек, и это завораживало её как никогда ранее. От чего -то в этот день сильнее стучало сердце от знакомых мотивов мелодии. Эльфийка знала, что скоро конец этой завораживающей песни без куплетов, и на душе становилось грустно от этого так, что она с каким- то непонятным отчаяньем сильнее прижимает длинные пальцы к струнам. Ещё несколько проигрышей, и все как одна заканчивают играть. Блондинка открыла глаза и окружающей её вид, в который раз заставил глубоко вздохнуть от восхищения. Дневные лучи солнца освещали все вокруг, играя на поверхности замка и природы разноцветными бликами. Свет лился сквозь высокие арки на террасу, освещая эльфиек странным розовым оттенком. Мягкий ветер приятно обволакивал, принося с собой лесные запахи хвои и мха. Издалека был слышен бурный поток реки, шуршащий на всю округу, а совсем близко, удивленно смотря на эльфийский оркестр с балкона, чирикали маленькие пташки, добравшиеся из светлых лесов Ривенделла. - Ах, это было чудесно, - пропела темноволосая эльфийка, встав со скамейки и испугав птиц, сидящих на перилах балкона. Они быстро разлетелись, чириканьем и шумом своих крыльев пробудив девушек от транса. Лайэврен моргнула и улыбнулась. Она посмотрела на других эльфиек, так же очаровательно улыбавшихся ей. Сколько радости было в эти взглядах! Каждый день под предводительством Эсамирэль они играют в полдень здесь, на террасе, но каждый раз они не перестают удивляться тем теплым чувствам, что пробуждает в них древняя мелодия. - Вы так прелестно играли, что мне даже захотелось самой взять в руки флейту и присоединиться к вам, - улыбнулась она, взяв за руки двух эльфиек – Сейчас вы свободны, можете идти по своим делам – Эсамирэль, еще раз обведя сапфировыми глазами девушек, удалилась с террасы.       Блондинка, с жалостью, но с некой долей удовлетворения, отложила арфу и подошла к остальным. Девушки обменялись любезностями, восхищаясь игрой друг друга. Это было обязательно, так их учили себя вести в эльфийском обществе. Но, даже не смотря на то, что некоторые сыпали не слишком правдивыми комплиментами, Лайэврен никогда не лукавила. Она действительно считала, что каждая из их группы прелестна. Девушки мило улыбались ей, в душе благодаря её за искренность, единственную искренность, что была в их коллективе. Блондинка отошла от подруг, чтобы ещё раз полюбоваться местным пейзажем. Мягкий ветерок обвевал её голубое одеяние, заставляя длинную ткань легко и невесомо трепыхаться. Звуки и цвета Ривенделла всегда успокаивали её. Что бы ни рассказывали странники, которые нередко оставались в приюте Элронда, о могуществе Лихолесья и прелести других далеких краев, она твердо знала, нет лучше места, чем её родной дом. Хотя часть её все же сожалела , что никогда не узнает о том, что находиться за этими строгими горами. И когда Лайэврен встречала рассвет или провожала закат, эта часть завидовала солнцу, что изо дня в день путешествует вокруг всего Средиземья.       Вдруг размеренные мысли эльфийки прервал гулкий протяжный звук, исходящий с другого конца дворца. Она прислушалась к его взывающему голосу, и тут её сердце трепетно застучало. - Эльфийский рог, - прошептала она и тихими шагами направилась к источнику звука, чуть торопясь и стараясь незаметно опередить так же сдержанно шедших рядом, заинтересованных эльфиек. Гул эльфийского рога мог означать только одно – эльфы вернулись с дозора. Статные, красивые, храбрые эльфы. И сам Элронд в их главе. Весь свет трепетал от красоты эльфиек, а они в свою очередь замирали от величия эльфов. Процессия быстро добралась до нужного балкона, и вместо восхищенных женских вдохов Лайэврен услышала встревоженный и удивленный гул. Когда она сама увидела, что твориться в низу, девушка не могла не изумиться: по кругу, будто водили хоровод, скакали на гнедых лошадях дозорные эльфы, а посередине этого действа стояли гномы! Маленькие, неприметные (естественно, не здесь, на фоне ярких красок Ривенделла) и грязные гномы! Они в опаске следили за скачущими всадниками, выставив перед собой оружие. - Вот дикари! – воскликнула одна эльфийка, вслед за которой согласились и другие. - Посмотрите, они привели с собой хоббита, - сказала другая. И вправду! Нет, Лайэврен не считала гномов дикарями. Правда была в том, что среди них был хоббит. Он был испуган: скорее всего не тем, что рядом скачут гигантские, по их меркам, создания, а тем, что он был зажат со всех сторон заботливыми дружками. Эльфийка улыбнулась озадаченности низкорослика. Вскоре эльфы остановилась, и она смогла разглядеть самого Гэндальфа Серого, мило беседующего с Элрондом, и Торина, грозного Короля под Горой. Даже с такого далекого расстояния гном внушал страх в блондинку. «Настоящий король дикарей», - невольно подумала она, тут же постыдившись своих мыслей. Девушка увидела, как Элронд приглашающим жестом указал на дворец, и гномы, не до конца уверенные в своей безопасности, осторожно направились к пристанищу эльфов. - Девушки, - мелодичный голос Эсамирель, заставил эльфиек обернуться, - мне понадобиться ваша помощь, чтобы принять гостей. Давайте, все поднимаемся на летнюю террасу. Живее, Лайэврен. Но та только лишь кивнула, завороженно наблюдая, как их нежданные гости взбираются по каменной лестнице. За все свои 700 лет она впервые видит гномов так близко.       Сумерки постепенно сгущались над эльфийским городом, когда гномы, отпировав, принялись разжигать костер из местной мебели. Рядом не было ни Элронда, ни Гэндальфа, ни даже грозного гномьего короля, чтобы утихомирить этот вандализм. Эльфийки, недалеко от них, с жалостью наблюдали, как последние детали стула из белого дуба охватывали оранжевые языки пламени. - Боже, нет, они все-таки дикари,- покачала головой одна из них, и все разом засмеялись. Никто из них не пытался остановить их – что хрупкие девушки могли сделать против двенадцати гномов? Равным счетом ничего. Лайэврен тоже засмеялась, чувствуя как вино, что она выпила в качестве награды за предоставленную ими музыку, ударило ей в голову. - А вы видели этого Торина? – спросила другая девушка – ух, вот от него у меня идут мурашки по коже – и она, будто в подтверждение своим словам, поежилась. Лайэврен согласно кивнула. На протяжении всего обеда гном ни к чему не прикоснулся, презрительно наблюдая за Элрондом и Гэндальфом, дружелюбно общавшимися между собой. Один раз он даже кинул взгляд в сторону эльфиек, игравших старинные песни. Блондинка никогда не забудет этот сильный и враждебный взгляд стальных глаз. - Но он ведь гномий король,- тихо пролепетала она, боясь, что Торин выскочит откуда то из-за угла, размахивая саблей и стреляя в них яростными искрами из глаз – Он должен быть таким. - Зато некоторые его спутники даже очень милы, - потянула рядом с ней другая темноволосая эльфийка, двусмысленно посмотрев на блондинку. Лайэврен, как и многие в этом кругу, знали, о чем твердит эльфийка: один из гномов, сидевший спиной к ней, во время обеда часто оборачивался, подмигивал и улыбался ей, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках, безуспешно скрывавшихся в светлой бороде. В ответ эльфийка смущенно улыбалась, играя на струнах арфы с большим усердием. - Эй, Бомбур, лови! – окликнул один из гномов своего пухлого собрата, развалившегося на столе, и кинул что-то в его сторону. Ошеломленный рыжий гном поймал это что-то, и тотчас хрупкий стол с диким хрустом рухнул под ним. Компания залилась смехом, наблюдая, как толстяк беспомощно болтал в воздухе ногами, лежа на обломках стола кверху пузом. Когда мужские голоса подутихли, со стола эльфиек тоже вырвался безудержный мелодичный хохот. Лайэврен с подругами пыталась ладошкой прикрыть приступы смеха, но не получалось - настолько было невыносимо смешно. Гномы обернулись, одобрительно улыбаясь им. Обернулся и тот гном-ловелас. В отблесках огня его шевелюра была похожа на гриву льва, а темные тени вытачивали мужественные черты лица. Лайэврен только сейчас заметила, насколько длинным был нос у гнома, наверное, самый длинный нос, который она видела в своей жизни. Но это нисколько не уродовало его, а, наоборот, придавало прелестное отличие от остальных. - Я..пойду наверное, - Лайэврен встала, заметив, что небо уже затягивала сиреневая пелена – закат провожу. - Даа, закат, - хихикнули остальные, хитро подмигивая в сторону гномьей компании. Но девушка не заметила их подколов: она уже давно встречала и провожала солнце – это стало её своеобразным ритуалом. Она вышла на балкон и вмиг ощутила, как противный холодок пробежал по её спине. Эльфийка поежилась, но тут же забыла об этом – уставшее солнце выглянуло из-за деревьев, одновременно уходя к своему закату. Алые и золотые лучи касались лица девушки, прощаясь с ней. Ей было грустно от этого. Но она верила, что непременно встретится с ним завтра. Ветер шептал ей об этом. Лайэврен поняла, что делит свой закат с кем-то ещё, когда почувствовала рядом знойный древесный запах. Это был тот длинноносый гном. Он тихо стоял рядом с ней, наблюдая за переливающимся закатом. Парень оказался слишком высоким для гнома… «…или я слишком низкая для эльфа» - мельком подумала она, повернувшись к нему. Тот от неожиданности закашлялся, и его глаза суетно забегали по лесному пейзажу. - Спасибо вам за ночлег и за еду,- неловко начал он. Девушка взглянула на него, удивившись его необычайно грубому голосу, и ответила, отвесив гному легкий поклон: - Вы должны благодарить Владыку Элронда за предоставленные Вам удобства! - Но на арфе то он не играл,- быстро выпалил парень и так же быстро осознал, что сморозил нечто из ряда вон выходящее. Лайэврен только одарила его всепрощающей улыбкой. – Это было красиво. - Что? – спросила она, всматриваясь в гномьи черты лица – вблизи его нос казался ещё длиннее. - Твоя игра,- гном улыбнулся, и его светлые глаза заблестели – Кстати, меня зовут Фили. - Лайэврен, - представилась она. - Ох, никогда не привыкну к эльфийским именам, - хохотнул Фили, почесав затылок. Он посмотрел назад, и стон вырвался из его губ. В импровизированный гномами костер полетели щепки от стола, разрушенного рыжим здоровяком – И извини за это недоразумение. - Эм, ничего страшного, - рассмеялась она. Девушка не слышала в словах гнома раскаяния. Не заметь он её, Фили сам бы добавил «дровишек» в огонь. «Такова натура гнома» - подумала она. - Куда вы держите путь? – спросила она, вздрогнув – вечер, распрощавшись с солнцем, уже давно уступил место холодной и темной ночи. Фили посмотрел на неё долгим нетерпеливым взглядом. Гному искренне хотелось поделиться рассказами об их приключениях до прибытия в Ривенделл, о хоббите, что увязался с ними в поход, об их жизни с братом и дядей. Но… - Я…не могу тебе рассказать. Это тайна. Торин запретил нам говорить. - Когда-нибудь ты мне обязательно расскажешь, - улыбнулась она извиняющимся светлым глазам – Одно знаю точно – с таким лидером, как он, вы не пропадете. - Да, дядя настоящий король. - Торин Дубощит твой дядя? - Лайэврен не поверила своим ушам. - Он тебя напугал, - Фили произнёс это скорее как утверждение. - Немного… - Немного? – рассмеялся Фили, которого вскоре подхватила и Лайэврен. Они ещё долго стояли освещаемые звёздами и меркнувшим гномьим огнем. Фили поражался, как девушке не было холодно в столь лёгком, даже призрачном голубом платье. Эльфийка замёрзла, вот только не замечала этого – она была полностью поглощена звучанием его тихого медового голоса. Они обменивались необычными историями их народов, слушая друг друга с неприкрытым удовольствием. Непринужденная атмосфера, царившая между ними тогда, расслабляла их. За разговором они не заметили, как догорели последние угольки костра и как гномы, в сладкой дреме, заснули прямо посреди холла. Лайэврен посмотрела на полную луну – пора уходить, завтра будет ещё один насыщенный день, она это ощущала всем нутром. Она вежливо попрощалась с гномом и была невероятно удивлена, когда Фили, пожелав приятных снов, поцеловал бледную ручку эльфийки. Теплые мягкие губы (а вместе с ними и кончик длинного носа) коснулись кожи, заставив по новой почувствовать холод прекрасной ночи в Ривенделле. Она быстрее удалилась с балкона: то ли от неприятного ветерка, то ли от того, что чувствовала, что все больше гном западал ей в сердце. Оказавшись у себя в комнате, Лайэврен не сразу смогла уснуть, все ещё наблюдая за серебристым светом луны и вспоминая образ необычного гостя из далеких земель.