Проклятие или благословение...

      Разбудил меня запах. Разлепив глаза, я увидела перед своим носом миску с каким-то ароматным варевом. Слюна хлынула в мой рот, и я окончательно проснулась.       Мэнэл с жалостью смотрела, как я, давясь, ем. Она даже не представляла, насколько я была голодна.       - Ты спишь уже сутки, – тихо сказала эльфийка. - Помойся хотя бы. И спи дальше.       Я кивнула, с жадностью продолжая есть.       Чувствуя запах исходящий от меня, я с удивлением подумала, как Мэнэл пустила меня во флэт.       Стоп!       Я подняла глаза и замерла.       Чудесная комната явно принадлежала белокурой эльфийке, которая с таким сочувствием смотрела на меня.       - Почему я здесь? – пробормотала я ошеломленно.       - А чего ты хотела? – пожала плечами Мэнэл. - Чтобы тебя отнесли домой, и ты спала, пока не умерла во сне?       «Заманчиво», - подумала я. И вздохнула.       - Прости! Я запачкала тебе постель.       Эллет отмахнулась.       - Белье можно постирать... Но вот ты! Когда Румиль привел тебя, я подумала, что вижу призрака! Что с тобой произошло? Как ты вообще добралась в Лориэн живой?!       «Я и была призраком», - мелькнула мысль.       Я улыбнулась, чувствуя, как сытая вялость наваливается на меня.       - Не смей спать! – испуганно закричала на меня Мэнэл.       Уже по сложившейся традиции прекрасная эллет заставила меня надеть ее одежду. С ужасом она посмотрела, как на мне болтается когда-то аппетитно обтягивающее платье.       Отмахнувшись от ее причитаний, я задумчиво взглянула в окно, за которым так безмятежно раскинулся Карас Галадон. Парящие лестницы, невесомые нити канатных дорог, причудливая вязь взмывающих флэтов, которые жемчужной лентой поднимались среди ветвей огромных мэллирн.       Я чувствовала безопасность. Но я не чувствовала того облегчения, которое так хотела ощутить. В моей душе было пусто. Я сама не понимала, как изменилась, уйдя из Лориэна несколько месяцев назад. Где та молодая девушка, что со смехом приветствовала испытания? Потери сделали меня вечно усталой, разочарованной и смотрящей в будущее без желания жить. Тоска снедала мое сердце.       - Разве нельзя было хотя бы волосы расчесывать иногда?! – ворвался в мои уши голос эллет.       Я невольно засмеялась, представив, как, попав в засаду, останавливаю орков, чтобы пригладить выбившийся из прически локон.       Ухватив кусок лембаса со стола, я, жуя на ходу, последовала за решительно направившейся к дверям Мэнэл. В руках она тащила небольшую корзину, продолжая ворчать и причитать по поводу моего вида. Выходя из флэта, я накинула на голову капюшон плаща, который надела лишь ради того, чтобы скрыть явно с чужого плеча одежду. В самом деле, я не хотела привлекать к себе излишнее внимание.       Идея с плащом оказалась очень кстати.       Для меня было огромным удивлением увидеть такое множество эльфов в Карас Галадоне. Как я вчера не заметила этого?       Недоумевая, я догнала Мэнэл и спросила:       - Что за столпотворение?       - Лихолесцы! – сердито ответила она.       Что лихолесцы, я и сама видела. Но откуда их столько? И почему здесь?       И, кстати, почему так не довольна Мэнэл?       Впрочем, ответ сам собой напросился, когда на узкой, в шаг шириной, канатной дороге мы столкнулись с несколькими эльфами Лихолесья, что не потрудились уступить нам дорогу, нахально предлагая пройти мимо них. Протискиваясь, я успела рассмотреть и оценить роскошь их одеяний. В Лориэне все было как-то скромнее и менее кичливо.       Невольно я вспомнила Леголаса. Его одежда не отличалась подобной роскошью. Богатая ткань, хороший портной, и лишь мелкие детали, типа мифриловой застежки, давали понять, что это не рядовой эльф. Оказалось, что мой аранен был до неприличия скромен по меркам своих земляков.       - Откуда они здесь? – не выдержала я, когда мы миновали оживленные тропы.       - Из дыры, которую они называют Лихолесьем! – язвительно ответила Мэнэл.       Я рассмеялась.       - Невоспитанные, нахальные, высокомерные! Из дому одной не выйти! Считают, что небом одарили, если внимание свое на тебя обратят! Наши мужчины от злости скоро дымиться начнут!       Я снова рассмеялась.       Как мне знаком этот запал, эта злость на все, что касалось Лихолесья. Только я смогла увидеть чудесный цветок среди этого бурьяна.       - Видела бы ты их короля! Просто слов нет!       Я встала, как вкопанная.       - Что?!       Я не слышала, что дальше говорит Мэнэл.       - Трандуил?!       - Ты чего орешь? – вздрогнула эллет.       - Он здесь один? – запинаясь, спросила я, чувствуя, что впервые в жизни могу свалиться в позорный обморок.       - Нет! Я же говорю, с ним эта свора идиотов!       Я замотала головой.       - Я о другом...       О, Эру! Еще о каком другом!       - Ты помнишь эльфа, что отправлялся с Братством? – краснея, спросила я.       Мэнэл с неприличным интересом смотрела, как я заливаюсь краской.       - Это его сын... И... Э... Мы расстались при не очень приятных обстоятельствах!       Эллет хмыкнула.       - Чего ты так испугалась? Ты ему челку что ли обрезала?       Я вспыхнула и рассмеялась.       - Нет, но... я не хотела бы, чтобы он узнал, где я.       Эллет заинтересованно смерила меня взглядом и, улыбнувшись, ответила:       - Нет, красавчика я не видела. Да и все наши эллет помешались бы, если был бы шанс встретиться с лихолесским принцем. Но, если он хоть немного похож на этих наглецов, пусть остается там, где есть!       Лихолесцы и вправду вели себя высокомерно и одновременно несколько снисходительно, будто лориэнские эльфы были чем-то хуже них. Будто мы были проигравшими в войне противниками, а они хозяевами положения. Это было особенно неприятно мужчинам, которые сражались и одержали немало побед без помощи горделивых соплеменников.       Мы стали невольными свидетелями такой сцены.       Несколько лориэнских эльфов в одежде стражей, среди которых был Румиль, с потемневшими от возмущения лицами, выслушивали колкости лихолесца, одного из тех, перед которым я так эффектно появилась накануне.       - ...воины! Раздали бы оружие вашим женщинам, свирепостью они сильно вас превосходят! И помощь бы вам не понадобилась! Вчера вы даже оружие вытащить не успели, когда девчонка расправилась со всеми орками.       Не обращая внимания на Мэнэл, что настойчиво дергала меня за плащ, я сердито сказала:       - Насколько я помню, ваше участие вообще ограничилось выпадением челюсти! Или в Лихолесье это устрашающий жест?       Ошеломленные моим вмешательством, эльфы Лихолесья в гневе переглянулись.       - Кто ты, что так беспардонно перебиваешь старших? – сердито спросил все тот же лихолесец.       - Всего лишь девчонка, что перерезала орков и уложила к твоим ногам северного тролля! – ядовито ответила я, скидывая капюшон. - Или у лихолесцев еще и память плохая?       Румиль рассмеялся.       - Пойдем, язва! Пока ты не устроила тут драку!       Лориэнские эльфы галантно проводили нас до рощицы, где были горячие источники и, посмеиваясь, ушли, а мы с Мэнэл побрели дальше.       Я с сожалением подумала о том, что умудрилась запомниться лихолесцам, едва лишь появилась в Лориэне. Надежда оставалась на то, что Леголас не знаком с ними лично и до него не дойдут слухи о сумасшедшей эльфийке. Теперь мне надо было привести себя в максимально приличный вид и постараться сдержать свой язык, чтобы сойти за простую эллет.       Тихий вздох отвлек меня от мыслей. Лицо Мэнэл было необычайно грустным, а в глазах блеснули слезы. Это изумило меня.       Но я вдруг поняла, что Румиль один.       И, боясь услышать страшное, я спросила:       - Орофин. Я не видела его.       Мэнэл подняла на меня глаза.       - И не увидишь.       Задохнувшись, я остановилась.       - Но как? Когда?       Мэнэл утерла слезу, скатившуюся по щеке.       - Когда орки второй раз напали на Лориэн.       Слезы наполнили мои глаза. Еще один друг никогда не улыбнется мне.       - Мэнэл, прости! Я...       Я сжала руки подруги. Эллет отводила глаза.       - Но как же ты?       - А что я? – устало спросила она.       - Ты... Кого из них ты все-таки любила? Румиля или Орофина?       - Сама не знаю. Они были так похожи. И такие разные. Они были как одно целое, – задумчиво ответила Мэнэл, словно уносясь в своих воспоминаниях туда, где Орофин был еще жив. - Когда Румиль пришел ко мне с этой вестью, я поняла, что любила Орофина. И с его смертью такая пустота образовалась в моей душе... Но Румиль дорог мне. И я люблю его тоже. Это, наверное, не достойно эльфийки, любить сразу двоих, да?       Я изумленно смотрела на эллет. Вот это да!       - А ты когда-нибудь любила? – спросила Мэнэл, утирая слезы и так прозаично сморкаясь.       - Да, - с тихой печалью ответила я. – Я и сейчас люблю...       Мы еще долго гуляли в тиши деревьев, каждая со своими мыслями, своими потерями. А лес будто боялся побеспокоить нас, грустно роняя листву нам под ноги.       И лишь потом я подумала о том, что Мэнэл наверняка решила, что речь идет о Халдире.       Мы, наконец, пришли к источникам. Это были несколько небольших купелей, искусно отделанных камнем. Вода в них была проточная, теплая, ласковая... Она обволакивала мелкими пузырьками тело и уносилась прочь, стекая через стоки в небольшой ручеек. Крошечные источники били под ногами, будто толкаясь в ступни.       Я расплела волосы, которые усталыми патлами упали мне на плечи, и скинула обувь.       Вдруг Мэнэл взвизгнула, прикрываясь купальной простыней. А я раздраженно оглянулась. Лихолесцы!       Их ухмыляющиеся лица я хотела бы измазать глиной, которой было в изобилии под ногами.       - Что, в Лихолесье совсем забыли о вежливости и приличиях?! Мужская купальня там! – я вскинула руку, указывая на березовую рощу.       Рукав платья упал на плечо, оголяя мою израненную руку и блеснувшую полоску браслета, с которым я так сжилась.       Эльфы Лихолесья вдруг переглянулись. Лица их стали озадаченно-встревоженными.       Высокий темноволосый эльф, с которым я говорила в первый день, тихо отдал приказ, и они рассыпались по зарослям вокруг. Я недоуменно вскинула брови. Что происходит?       - Пока небезопасно оставаться одной в этом лесу, госпожа.       Лихолесец коротко поклонился и, отойдя от нас на порядочное расстояние, встал к нам спиной.       У меня даже рот приоткрылся.       Что происходит? Это те самые лихолесцы, что недавно вели себя с нами столь презрительно и высокомерно. Что изменилось в одно мгновение?       А Мэнэл, с рвущейся с губ улыбкой, скинула простыню и, залезая в теплую воду, спросила, отвлекая меня от созерцания эльфийских спин.       - Откуда у тебя этот браслет?       - Подарок, - отмахнулась я, все еще озадаченная поведением лихолесцев.       Вода смывала усталость и грязь. Грязь не только телесную. Она будто притупила горечь и омерзение, что остались во мне после пребывания призраком. Будто смыла серо-зеленую пелену, что до сих пор стояла перед глазами.       Запах опавшей листвы, пряный и теплый, вкрадывался в мои мысли, давая успокоение и забытье.       - Не спи! – вырвал меня из неги голос Мэнэл.       Я встрепенулась и поняла, что солнце уже клонилось к кронам деревьев.       - Придется ушивать платье, - задумчиво глядя, как я одеваюсь, сказала эллет.       Я кивнула и затянула шнуровку как можно сильнее.       - Спасибо. Обещаю, я обзаведусь приличным гардеробом и перестану тебя раздевать, - улыбнулась я.       - Ты только обещаешь, - сморщив носик, хмыкнула эллет.       Собравшись, мы, наконец, покинули купальни, и я вдруг вспомнила о лихолесцах.       К моему удивлению, они так и охраняли рощу весь день. Вежливо поклонившись, эльфы покинули нас, когда мы вступили на тропинки города.       Мэнэл остановила меня, когда я собралась домой.       - Я не сказала тебе... – замялась она. - В общем, все свободные флэты были отданы на размещение свиты Трандуила. И твой дом тоже.       Чувствуя, какой гнев охватывает меня, я сжала кулаки и посмотрела в сторону своего крошечного флэта, где светился гостеприимный огонек.       - Но я бы все равно не отпустила бы тебя так скоро! – затараторила Мэнэл. - Тебе еще не скоро можно показываться окружающим на глаза! Ты не справишься одна с волосами и масками! И руку твою надо серьезно лечить! Ты же не хочешь, чтобы шрам остался?       Она тянула меня за рукав, а глаза мои тоскливо смотрели в сторону дома.