Либра

Комната Лили располагалась в Северной башне замка. Макгонагалл объяснила такой выбор тем, что это место самое спокойное из всех, что есть в Хогвартсе. Ученики там появлялись редко из-за отдаленности от Большого зала, и только старая учительница Прорицания могла гулять по коридорам после отбоя. Лили это только устраивало. Десятиминутная прогулка по коридорам замка вслед за Макгонагалл позволила ей лучше осмотреться вокруг, подметить интересные места и кабинеты, которые она обязалась посетить в скором времени. Пристанище Лили было небольших размеров, но все же уютное. Здесь было место для кровати с пологом, тумбочки и письменного стола напротив окна. — Остальное место вы можете заставлять так, как вам угодно, мисс Эванс, — заметила профессор. — Ваш чемодан под кроватью. Дверь напротив ведет в душевую. Обед состоится уже через час, а пока можете отдохнуть. — Обед будет в Большом зале? — Разумеется. — Фух! Марлин много рассказывала мне про это место в Хогвартсе. Это правда, что потолок там отражает реальное небо? Макгонагалл снова довольно выпрямилась, словно это она сама совершила такую чудесную магию. — Правда, — коротко ответила она. — Здорово! Спасибо, профессор. — Обращайтесь в любое время, — с этими словами Макгонагалл скрылась за дверью, оставляя Лили наедине со своей новой комнатой. Блаженно улыбнувшись, Лили раскинула руки в стороны, падая на взбитую перину кровати. Вот он — ее Хогвартс. Пусть и не такой, как у остальных ребят, но все же он был! Еще пару минут Лили разглядывала потолок, а потом встала, чтобы достать чемодан из-под кровати. Первым же делом она достала палочку, напоминая себе о том, что нужно бы носить ее с собой постоянно, как это делают остальные волшебники. — Ива и волос единорога, — пробормотала Эванс, разглядывая свой инструмент. Хмыкнув, девушка воткнула палочку в задний карман джинсов и продолжила копаться в вещах. Тут же на нее прыгнул крошка Ру. Шерстка пушистика помялась в чемодане, и он с облегчением фыркнул, взбираясь на плечо хозяйки. Торчащий мех пощекотал ее кожу, и Лили хихикнула. — Хватит, Ру, — почти строго приказала она. Рудольф сразу же послушался и спрыгнул на письменный стол, поднимая мордашку на угол под потолком. Видимо, искал букашек, чтобы подкрепиться. Лили начала раскладывать вещи вокруг, подмечая то, каким родным становится это место. Палочка в кармане призывно накалилась, напоминая Эванс о том, что она волшебница. Лили закатила глаза и достала скучающую вещицу, взмахнув ей. Вещи из чемодана сразу же встали на свои места. Учебники на полку, вещи в шкаф, пергаменты и чернильница на стол, остальная дребедень от Марлин удачно отправилась в тумбочку. Магия, безусловно, очень облегчала жизнь волшебников. Лили невольно подумала о том, что было бы, если магия попала в руки обычных людей. Тогда они и вовсе обленились, используя ее лишь для своей выгоды. Еще с пять минут Лили просто сидела на своей кровати, пытаясь привыкнуть к обстановке вокруг. С губ не сходила улыбка, а душа просила еще чего-нибудь волшебного и необыкновенного. Вспомнив про необыкновенное, Лили подпрыгнула на месте. Она совсем забыла про письмо, которое должна была отправить Марлин. Девушка села за стол, пододвинула к себе чернильницу и обмакнула в нее перо. Писать такой штукой получилось не сразу. Пришлось даже пожертвовать несколькими пергаментами, прежде чем Лили вновь увидела на бумаге свой привычный аккуратный почерк. Лили исписала пергамент с двух сторон, в подробностях рассказывая Марлин обо всем, что было по дороге, и какие впечатления она испытала после первой прогулки по замку. Лили была уверена в том, что МакКиннон будет интересна каждая мелочь, и если она не напишет обо всем сейчас, придется следом отправлять еще одно письмо, которое бы уже начиналось с извинений. Поставив финальную точку, Лили подняла голову, упираясь взглядом в окно, за которым густели тучи. Над пиком замков летала сова, и Эванс серьезно нахмурилась, пытаясь понять, как ученики здесь подзывали сов, чтобы отправить почту. Девушка уже хотела открыть окно и громко подзывать к себе, птицу, как в ее памяти всплыли слова Ремуса о том, что где-то в Хогвартсе должна быть совятня. Лили точно помнила, что совы обитают в одной из самых высоких башен Хогвартса, но их тут было с десяток! Ударив себя по лбу, чтобы активизировать мыслительные процессы, Лили достала из кармана карту, которую ей подарил Джеймс перед отъездом. Развернув пожелтевший от старости пергамент, на колени Лили упала записка, заботливо написанная Ремом. На ней было всего две фразы: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!», «Шалость удалась!». Лили снова и снова смотрела на эти две строчки и теперь сомневалась в умственных способностях Ремуса. Она перевернула записку, пытаясь найти что-нибудь кроме этих странных предложений, но тщетно. Еще несколько секунд Лили переводила взгляд с пергамента на записку, а потом крепко сжала свою ивовую палочку. С видом самого большого в мире скептика Лили коснулась кончиком палочки пожелтевшего пергамента и произнесла первую фразу. Бумага стала зарастать паутиной из чернил, складываясь в рисунки и слова. «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров…» Эванс весело засмеялась, вглядываясь в дружеские позывные парней, и с любопытством развернула пергамент. Это заняло немало времени. В открытом виде карта заняла целый стол. Приоткрыв свои розовые губки, Лили завороженно наблюдала за подписанными точками на пергаменте. Большинство из них не двигалось, составляя почти идеально ровные ряды. Сомнений в том, что сейчас кто-то по имени Марта Зелькис, Кристофер Уэлш, Ирвин Хорнби, Лея Норман, Эммелина Вэнс и многие другие были на занятие в кабинете Защиты от Темных Искусств. Точка Дамблдора неторопливо передвигалась по его кабинету, принимая у себя в гостях кого-то по имени Аластор Грюм, Макгонагалл шла по коридорам, а в Больничном крыле суетилась Поппи Помфри. Рядом с ней была неподвижная точка, над которым старательным почерком было выведено «Гертруда Морель». Эванс почему-то сразу вспомнила хрупкую девочку на кровати, которую чуть было не разбудила, когда заходила за медицинской помощью. Через дюйм от нее лежал Джейк Пол, и Лили скривилась, вспоминая его самодовольное лицо. Только через полчаса разглядывания всех занимательных мелочей на карте Лили вспомнила, зачем она ей вообще понадобилась. Совятня была не так уж далеко от точки с ее именем. Лили быстро продублировала свой маршрут на отдельный пергамент, пробормотала «Шалость удалась!» и спрятала свое новое сокровище в чемодан, подозревая, в какой гнев обернется дружелюбие ребят, если она вдруг потеряет их шедевр. Пусть совятня была не так уж далеко, Лили замучилась подниматься по многочисленным лестницам, которые вели на самую верхушку башни, где мирно спали совы. Пытаясь не наступить на свежий помет, рыжая оглядела нахохлившихся птиц, пытаясь отыскать хоть одну доброжелательную особь. За спиной Лили кто-то призывно ухнул, и девушка резко обернулась, наткнувшись взглядом на полярную сову, которая уже расправила крылья. Птица была идеально белой, даже черного пятнышка на крыле у нее не нашлось. Ярко-желтые глаза выделялись на фоне ее оперения, заставляя Лили ухмыльнуться. Желтые огоньки немного косили к носу, придавая такой красивой птице нелепый вид. Неуверенно Лили протянула сове письмо, и та с энтузиазмом схватила его в клюв. Косые глазки снова впились в Лили, и девушка даже подпрыгнула на месте, пытаясь понять, чего же от нее хочет зверек. — Ах, да! Доставь это в дом Сириуса Блэка. Альфарда Блэка… В общем, сделай что-нибудь, чтобы это письмо попало в руки Марлин МакКиннон, — на мгновение между бровей Лили появилась неглубокая морщинка, а потом резко разгладилась, когда Эванс решила, что дала предельно точные указания. — Да. Именно так. Поддавшись порыву, Лили провела пальчиком по клюву птицы. Сова улетела, оставляя Лили с гордым чувством того, что она — настоящая волшебница. *** Спускаясь к обеду, Лили чувствовала, как сердце колотится, пытаясь разломать на части грудную клетку. Большой зал! Небо внутри замка! Все эти мысли ворохом проносились в голове Лили, и она даже не замечала, с каким интересом ее разглядывали проходящие студенты Хогвартса. Она определенно выделялась среди них в обычных джинсах и свитере, когда их уставшие тела были облачены в черные мантии с нашивками. Добравшись до Большого зала, Лили не смогла сдержать восхищенный клич. Она даже снова прикрыла рот ладошкой, пытаясь проглотить все эмоции. Небо над длинными столами было серым, предвещающим первый снег, но даже это не отпугивало новоиспеченную ученицу. Под ноги Лили уже не смотрела, пытаясь разглядеть за серыми тучами настоящий потолок, но все тщетно. — Эй! Ты мне на ногу наступила! — прямо в ухо крикнула какая-то девушка с синей эмблемой на мантии. — Извиниться не хочешь? Огромные зеленые глаза впились в лицо незнакомки, и Лили безмолвно стала двигать губами, чтобы прийти в чувство. Девушка же продолжала смотреть на Эванс, подняв брови, дожидаясь хоть какой-то реакции. — Синие цвета — Когтевран, — пробормотала Лили себе под нос. — Ум и творчество… Извини, пожалуйста! Я здесь первый день! Девушка нахмурилась еще сильнее, а потом расслабилась. Когтевранка откинула свои волосы цвета горького шоколада за спину и протянула руку Лили. — Эммелина Вэнс, — сказала девушка, сверкнув своими карими глазами. — Староста школы. Нам говорили, что ты приедешь. — Лили Эванс, — рыжая поспешила пожать руку Эммелине и приветливо улыбнуться, чтобы еще больше смягчить строгую на вид старосту школы. — Очень приятно. — Можешь сесть за наш стол, — девушка указала на третий со стороны Лили стол, который Сириус как-то раз любовно назвал «вороньим гнездом». — Я познакомлю тебя со своими однокурсниками. — Да! Конечно! — Лили прикусила язык, чтобы больше так сильно не кричать от переполнявших ее эмоций, иначе Эммелина точно посчитает ее слабоумной. — Почему ты приехала в Хогвартс только сейчас? — не скрывая любопытства, поинтересовалась Вэнс. — Поздно проявились магические способности? — Нет. Просто не отпустили родители. Вэнс внимательно посмотрела на девушку, дожидаясь дальнейших объяснений, но Лили сделала вид, что не заметила этого. Еще раз вспоминать не самые приятные моменты из жизни Эванс желанием не горела. Только Лили приземлилась на длинную скамью, как куча студентов бросилась протягивать ей свои руки, наперебой называя имена. Голова шла кругом, но Лили честно попыталась запомнить каждого. В общем-то, запомнила она всего парочку помимо Эммелины. Ту самую Марту Зелькис и Ирвина Хорнби с Карты Мародеров. Все трое учились на одном курсе и дружили между собой, поэтому сразу же отделили новенькую от других студентов своими спинами, принуждая ее разговаривать только с ними. Лили же не особо сопротивлялась такому энтузиазму. Эммелина Вэнс выглядела слегка надменно и вела себя с особенной важностью, когда держала в руках вилку и нож. Эванс списала все на статус старосты и простила ей такую заносчивость. Когтевранка была красивой и могла себе позволить немного спеси: густые волосы, пухлые губки, карие глаза-блюдца и загорелая кожа, как у девушек с обложек журнала. Марта же была гораздо проще. Светлые волосы до плеч весело качались в такт движениям ее головы, а серые глазки метали искорки в разные стороны. Она все о чем-то спрашивала Лили, пока та безнадежно пыталась отправить в рот хоть что-нибудь из вкуснейшей еды. Ирвин оказался весьма манерным парнем, который через каждые три секунды вытирал уголки губ уголком салфетки. Голос у него был немного высоким для голоса семнадцатилетнего парня, но Лили не стала придавать этому особого значения. А вот Марта успела отпустить парочку остроумных замечаний по поводу его сладких интонаций. Когда поток вопросов Марты иссяк, Лили с быстротой реактивной метлы принялась поглощать все, что видела перед собой. Она даже не думала, что в нее столько вместится! Куриные ножки, три вида гарнира, пирог с почками, а на десерт яблочный штрудель с любимой корицей. Не устояв перед соблазнительным ароматом шоколадного кекса, Лили откусила и от него, но тут же положила обратно на тарелку, понимая, что переоценила размеры своего желудка. — И как тебе первый обед в Хогвартсе? — с мастерски скрытой усмешкой спросила Эммелина. Проглотив остатки кекса во рту, Лили просто выставила вперед обе руки с поднятыми вверх большими пальцами. — Тебе уже задали домашнее задание? — Марта сверлила глазами Лили, пока ее руки что-то активно искали на дне сумки. — Пока нет. Занятия начнутся завтра, — с улыбкой и гордостью сказала Эванс. — Сегодня мне дали день на то, чтобы я осмотрелась и пришла в себя после дороги. — Знай, что мы собираемся в библиотеке после обеда, — командирским тоном объявила Вэнс. — Будем ждать тебя там завтра. — Только учти, что помогать мы тебе не будем, — как бы между прочим добавил Ирвин. — У нас на носу ЖАБА. Не хотелось бы завалить экзамены… Паренька даже передернуло. Его узкие плечи содрогнулись, и он артистично взмахнул руками, словно отгоняя от себя назойливых мух. Это даже насмешило Лили. — Не обращай на него внимания, — закатила глаза староста школы. — Ирвин у нас слишком впечатлительный. Если что-то будет непонятно, можешь спросить у меня или у Марты. У нас с ней «Превосходно» почти по всем предметам. Соглашаясь с подругой, Марта быстро закивала и поднялась из-за стола. Троица помахала ей рукой и скрылась в коридоре, направляясь в библиотеку на встречу со своим домашним заданием. Большой зал начинал пустеть, и Лили провожала взглядом учеников, с улыбкой наблюдая за каждым из них. Она даже взяла за привычку подмигивать каждому, кто разглядывал ее дольше трех секунд. Преподавательский стол был почти пуст. За ним так и не пообедали Дамблдор, Макгонагалл и мадам Помфри, которых Лили уже знала лично. Судя по количеству свободных мест, здесь не было доброй половины преподавательского состава. Лишь один полноватый мужчина преклонных лет с блестящими залысинами с любопытством наблюдал за Эванс, подергивая щеткой из моржовых усов. Его челюсть быстро двигалась, пережевывая что-то. Лили нашла мужчину забавным, но не посмела смотреть на него так же долго и пристально, как он. Поднявшись из-за стола, Лили почувствовала, что что-то странное происходит у нее в желудке. Поругав себя за обжорство, Эванс опустила взгляд на свой набитый живот и попыталась втянуть его, но сделалось только хуже. Красивое лицо девушки даже скривилось от таких неприятных сокращений. Не желая портить первый день несварением, Лили снова отправилась в Больничное крыло, дорогу к которому запомнила совершенно точно. На счастье Лили, студент с фамилией Пол крепко спал под своим одеялом, а вот хрупкая девушка Гертруда теперь бодрствовала, но не подняла скромного взгляда на рыжеволосую гостью. — Лили? — обеспокоенно спросила мадам Помфри, отрываясь от своих записей. — Что-то случилось? Царапины заныли? — Нет, — покачала головой Эванс, которая и вовсе забыла о своей спине. — Кажется, я переела на обеде. Меня немного тошнит… — Обед? — удивилась целительница. — Уже был обед? Как я могла пропустить?! Великий Мерлин… Она взмахнула палочкой и из одного из шкафов вылетела небольшая колбочка с розоватым зельем. — Выпей это до последней капли, и сразу же отпустит, — улыбнулась Поппи и как-то с грустью вздохнула. Лили опрокинула в себя зелье и поморщилась, пытаясь стерпеть металлический вкус на языке. Как только жидкость добралась до ее желудка, спазмы сразу же закончились, и Лили даже допустила мысль о том, чтобы вернуться в Большой зал и снова попробовать съесть шоколадный кекс. Но ей тут же пришлось отказаться от этой идеи, когда она услышала еще один печальный вздох медсестры. — Мадам Помфри, почему бы вам не пообедать? Я бы приглядела здесь за всем. Половина ваших пациентов все равно спит. Поппи быстро взглянула на кровать Джейка и благодарно улыбнулась. — Хорошо. Я буду через пятнадцать минут. Если кто-то придет, скажи им подождать меня, если нет ничего серьезного. Лили кивнула и проводила проголодавшуюся женщину взглядом. Когда дверь за ней захлопнулась, Лили еще раз проверила, спит ли Джейк, и села за стол целительницы. Она пробежала глазами по ее бумагам, но так ничего и не смогла понять. Бросив это занятие, Лили принялась смотреть в окно, но тут ее отвлек слабый девичий голосок. — Простите, не могли бы вы принести мне воды? — вежливо пробормотала девушка с дальней койки. Эванс быстро поднялась и поспешила к кувшину с водой, который стоял на столике между шкафами. Наполнив стакан до краев, Лили подошла к больной и протянула ей воду. — Держи, — тепло улыбнулась новенькая. Девушка стала жадно проглатывать воду, а у Лили появился шанс получше разглядеть ее. Гертруда Морель хоть и была небольших размеров, выглядела достаточно взрослой. Острые подбородок и нос, выпирающие скулы, каштановые волны волос и густые ресницы. Вид у девушки был более чем болезненный. Когда она протянула пустой стакан обратно, Лили заметила, как сильно впали глаза у девушки, очерчивая вокруг темные круги. Но долго думать об этих тенях Лили не могла. Цвет глаз больной был просто непередаваем. Карий ободок у зрачка, широкая серая полоса посередине и бледная зелень по краям. Темно-карие крапинки так несимметрично были разбросаны по всей радужке, что Лили потребовалось время, чтобы углядеть их все. Кажется, девушка уже привыкла к такой реакции на свои гетерохромные глаза, поэтому дождалась, когда Лили обратит внимание на нее саму. — Спасибо, — наконец-то сказала она с улыбкой. — Я не видела тебя здесь раньше… — Меня зовут Лили. Я приехала только сегодня. Эванс вкратце пересказала ей всю свою историю, и, кажется, Гертруде было действительно интересно узнать обо всем этом. Она с жадностью глотала каждое слово Лили, как всего несколько минут назад глотала воду. — Здорово, что тебе позволили поучиться здесь хотя бы месяц, — сказала она. — Кстати, меня зовут Герти. Герти Морель. Я на седьмом курсе учусь. Ну… должна бы учиться. Девушка с грустью посмотрела на свою койку, и Лили понимающе кивнула. — И как твои дела? — спросила Лили, усаживаясь на кровать рядом. — С чем ты тут? Лили отставила стакан на тумбочку и приготовилась слушать, но Герти подернула худым плечиком и повыше натянула одеяло. — Ничего заразного, — уклончиво ответила девушка. — Может, скоро меня отпустят хотя бы на пару занятий… Эванс почувствовала комок в горле, чувствуя легкий налет грусти из-за заточения такой милой девушки в четырех стенах. Лили даже была готова поспорить, что видела блеск от слез в прекрасных глазах своей собеседницы. — А на каком факультете ты учишься? — резко перевела тему Эванс, забираясь с ногами на кровать. — Гриффиндор, — устало сказала девушка, но все же с гордостью улыбнулась и приподнялась на подушке. — Ты должна знать моих друзей! — просветлела рыжая. — Ремуса, Сириуса, Дж… — Ты дружишь с Мародерами? — теперь восторг застал Герти. — В Хогвартсе о них знают все, кто застал их в замке. — Серьезно? Я надеялась, что они слегка завысили представление о собственной популярности. Герти прыснула от смеха и покачала головой. — Однажды они превратили горгулью на входе в кабинет Дамблдора в статую Венеры Милосской. Дамблдор сначала от души посмеялся, потом отнял у нашего факультета сто очков и заставил всех четверых драить кубки. Без помощи рук. Лили засмеялась, сжимая ладонью губы, чтобы не разбудить второго больного. — И как они сейчас? — спросила Герти, приподнимаясь на подушках еще выше. — Отлично. Мотаются по заданиям Министерства, стали крутыми мракоборцами, — Лили закатила глаза. — А Джеймс еще встречается с Аллин? От этого вопроса во рту у Лили пересохло. Конечно, здесь в Хогвартсе имена Джеймса и Аллин были неразрывны, как слова в каком-нибудь сложном заклинании. — Встречается, — глухо отозвалась Эванс. Герти довольно покачала головой, словно эта новость осчастливила ее. — Я рада, что они все еще любят друг друга, — тихо сказала она. — Мне нравилось, как они смотрелись вместе, хотя я всегда думала, что у Джеймса должна быть другая девушка. Такая как Марлин, например. Более веселая и дружелюбная. — Марлин я тоже знаю, — улыбка тронула лицо Лили, когда она вспомнила свою подругу. — Она просто замечательная. — Да, — Герти поджала свои губки, а потом добавила, — жаль, что она всегда любила только Сириуса. Между рыжих бровей Лили залегла глубокая морщинка. — Они встречались в школе? — О, нет… просто она так на него смотрела. Блэк определенно ей нравился. Лили поразилась проницательности Герти и даже немного отпрянула назад, боясь, что мисс Морель узнает что-нибудь и о ней, лишь бегло взглянув в ее глаза. Гертруда устало поморщилась и чуть опустилась под одеяло, принимая удобную позу. Она еще раз спросила про каждого, с кем ей посчастливилось делить одну гостиную, и перевернулась на бок, положив ладошку под щеку. Тут-то Лили и не выдержала: — У тебя такие красивые глаза, — выпалила девушка, снова впиваясь в эти необыкновенные цвета радужки. — Я еще никогда таких не видела. — И не увидишь, — фыркнула Герти, но в ее словах не было слышно высокомерия. Скорее это фырканье было предназначено для того, чтобы показать свою грусть. — У каждого человека свой оттенок радужки. Как отпечатки пальцев у маглов, ну, ты должна быть в курсе. Готова поспорить, что кто-нибудь готов часами изучать твои зеленые глаза. Лили улыбнулась, получив скромную улыбку в ответ. — Моя гетерохромия — это еще одна болезнь в моем арсенале, — добавила Герти. — А ты очень красивая. Казалось, что веки девушки стали слишком тяжелыми, чтобы она держала глаза широко распахнутыми. — Ты тоже, — честно ответила Лили, которая все еще была поражена хрупкостью и тонкостью каждой черты Герти. — Очень-очень… На этот комплимент Герти отреагировала так же тускло, как и на все остальные хвалебные речи Лили. У Эванс даже сложилось впечатление, что все это она готова отдать ради одного счастливого дня за стенами лазарета. Гертруда была похожа на уставшего воробья, замученного голодом и холодом. Лишь в моменты, когда губы Морель неуверенно подергивались в улыбке, можно было почувствовать в этом почти безжизненном теле обижающее тепло. Мадам Помфри тихо скользнула через дверь и остановилась возле койки своей пациентки. — Спасибо, Лили, — добродушно начала целительница. — Теперь можешь идти. Лили медленно поднялась с нагретого места и, пожелав Герти скорейшего выздоровления, направилась к выходу из лазарета. — Лили? — остановил ее слабый голосок за спиной. Эванс поспешно обернулась. Герти с завистью смотрела ей вслед, а потом снова приняла свой привычный невинный вид. — Заходи ко мне, хорошо? Когда будет время… Румяное личико Лили просияло, и она с энтузиазмом кивнула. — Завтра утром я смогу тебя повидать. Мне же будет можно? — обратилась Лили уже к мадам Помфри. Казалось, что медсестра немного удивилась такому рвению Лили. Женщина растерянно улыбнулась. — Конечно, конечно! Только не приноси с собой много сладкого. Это не очень полезно. Тихий вздох вырвался из груди Герти. Девушка поджала губы и смиренно опустила плечи. — Не приносить много сладкого. Понятно. До завтра, Герти! Последние слова Лили сказала слишком громко, разбудив при этом второго обитателя больничной палаты. Уже у самой двери Лили успела расслышать тихие голоса мадам Помфри и Морель: — Как ты себя чувствуешь, милая? — Плохо, мадам, — робко сказала девушка. — Очень плохо.