Ломая стереотипы

Будучи человеком занятым, я увлекалась развлечениями в интернете ровно на уровне сериалов и социальных сетей. Я не испытывала наркоманской ломки, если хотя бы раз в день не проверяла свою страничку, не начинала нервно заламывать пальцы, если интернет начинал маскироваться под тариф «Черепаха Тортилла» и вообще не могла причислить себя к человеку с социальной зависимостью. По моему скромному мнению, Русик был как раз таким человеком, необъяснимым образом застрявшем в подростковом возрасте. — И? — хмуро спросила я, смотря на какой-то комикс с непонятными сисястыми и остроносыми девочками и не менее остроносыми мальчиками. Когда-то в детстве я покупала журналы с историями про кукол барби и там были похожие комиксы, только лишь с раскрашенными картинками. Это же великолепие было полностью черно-белым. — Ну! Круто? — Рустам промотал страничку до конца. Внизу был изображен какой-то схематичный взрыв и летящие по разным сторонам конечности. Я изобразила скептически-презрительное выражение, сморщив нос, и с высокомерным видом отвернулась. — Господи, ну ты и зануда, Алиса! И долго еще будешь обижаться? Подумаешь, немного порошочка в чай подсыпал — так это чтобы ты расслабилась! Я резко повернула голову к Рустаму, нечаянно хлестнув его волосами по лицу — косичка невероятно растрепалась, и мне пришлось снова распустить её. — У меня после этого «расслабления» до сих пор голова болит и тошнит при виде еды! — я возмущенно кивнула на стоящий на столе поднос с печеньем. Живот заурчал, напоминая, что он как бы немного голодный, а хозяйка немного эгоистка, но желудок протестующе сжался. Я сглотнула, стараясь унять тошноту, но мой побледневший вид совсем не разбудил совесть у рыжего беса. — Это прочистка организма, я решил просто позаботиться о девочке Егора, — не растерялся Рустам. Я разочарованно махнула рукой и устало вздохнула, опуская взгляд. Спорить с ним и в детстве было нереально, что уж говорить сейчас, когда он стал таким сериальным злодеем. «Злодей» вдруг стал чуть серьезнее и отложил телефон в сторону, опираясь локтями о коленки и о чем-то задумываясь. — Получается, ты не совсем соврала мне тогда про свою мать, которая хочет тебя убить из-за наследства? — Я совсем не соврала, — тихо произнесла я, зябко поводя плечами. — Егор действительно помогает мне с этим. Так уж вышло, что я попала под удар тогда, в офисе, и у него проснулась совесть. — Ну извини, я же не знал, что это ты, — глухо фыркнул Рустам. — Ага, значит, если бы знал, что я сестра Элизы, то не стал бы меня трогать? — уцепилась я за слова. Может быть, его теперь можно будет считать изолированной опасностью — если Рустам больше не будет меня трогать, то это минус одна проблема? — Стал бы, — мило улыбнулся он. Я с каменным лицом вновь отвернула голову, вызвав хохот у собеседника. Отсмеявшись и успокоившись, Рустам закончил любоваться моим недовольным лицом и аккуратно коснулся руки. Я вздрогнула. — Лисичка, я не буду трогать тебя. Насчет Арабского не обещаю, но постараюсь, чтобы наши разборки не касались тебя. — Так уж вышло, что Арабский… — я замолчала. «Я — вся твоя личная жизнь на данный момент». Пришлось прогнать неуместные мысли и продолжить. — Так уж вышло, что разборки с Арабским в любом случае будут касаться меня. Мы слишком часто находимся вместе из-за частых нападений мамы. Рустам задумчиво покусал губы и с прищуром взглянул на меня. Мы сидели рядом на диване и настроены друг к другу были вполне мирно — я даже перестала напрягаться при каждом его движении, напомнив себе, что за стенкой находится Элиза, которая не допустит того, чтобы мне причинили вред. — А ты не думала насчёт того, что это может быть не твоя мать? Я удивленно перевела взгляд на откинувшегося на спинку дивана Русика. Такой мысли мне в голову даже не приходило. — Так кто же ещё? — Тебе лучше знать, — Рустам невольно улыбнулся, хотя я даже видела, как усердно пытался он спрятать улыбку. Видимо, заметив мой подозрительный взгляд, он поспешно замахал руками. — Нет-нет, даже не думай, это точно не я! Но подумай как следует — может быть, есть кто-то посторонний, кто знал о твоем наследстве? — А зачем кому-то постороннему убивать меня? — спросила я и тут же покачала головой, задумчиво постукивая пальцами по коленке. — Но меня и не пытались убить… Если бы пытались, то я была бы уже мертва. Меня запугивали, и это им прекрасно удалось сделать, но… Зачем, предположим, кому-то постороннему запугивать меня? — Рустам открыл было рот, но я уже вошла во вкус и ответила на вопрос сама, едва ли не подпрыгнув на месте. — Точно! Если бы я была запугана, меня было бы легко шантажировать и требовать с меня деньги. Которых у меня, между прочим, еще даже нет! Дедуля мой даже и не собирается умирать, к счастью, дай бог ему много лет здоровья. — Но его могут в любой момент убить, – предложил вариант Рустам, на что я только фыркнула. Этого фиг убьешь — он сам кого хочет прищучит. — Это должен быть кто-то, кто плохо знает меня… — Почему? — раздался удивленный вопрос. — Потому что запугать меня легко, но заставить подставлять родных — нереально, — глухо ответила я. Внезапная мысль заставила дернуться и широко распахнуть глаза. — Это не мама. Я, черт возьми, снова даже не представляю, кто это, и не знаю, что делать! — Эй, Алис, успокойся, — настороженно произнес Рустам, когда я плотно сжала руки в кулаки, и коснулся запястий, удерживая их без движения. Я дернулась, но Русик оказался куда сильнее, чем в детстве, и крепко сжал мои руки. — Отпусти меня, — прошипела я вполголоса. — И не подумаю, — невозмутимо ответили мне и еще крепче стиснули запястья. В глазах потемнело — думаю, не столько от боли, сколько от злости, и из груди вырвалось какое-то подобие рыка. В данный момент, пожалуй, мне без сомнений бы дали главную роль какого-нибудь сумасшедшего оборотня в мистическом триллере или бы поставили на озвучку неведомой чупакабры, скрывающейся в лесах. — Давай, успокаивайся. Дверь тихо приоткрылась, зловеще заскрипев. — Успокаивайся и вспоминай, какими способами можно убивать восставших зомби. Потому что у меня нет другого объяснения тому, что он делает тут. От холодного голоса Егора я успокоилась быстрее, чем ожидала. — Чем ты думала?! — кричал он. Без преувеличения — действительно кричал, надрывая свои связки и мои барабанные перепонки. Я бы даже закрыла уши, если бы не пыталась сейчас сломать себе ногти, до одури впиваясь ими в кожу собственных ладоней. На какой-то незнакомой машине мы снова ехали куда-то (я уже даже честно не думала, куда именно), за окном на сумасшедшей скорости проносились дома, а я мимолетно удивлялась, почему мы не останавливаемся на светофорах, пока не поняла, что мы и не останавливаемся на них. Красный свет Егор упорно игнорировал, выезжал на встречку и всячески показывал всем, что жить ему не хочется и мне он спокойно жить тоже не даст. Когда нам в очередной раз кто-то просигналил, а мы едва не врезались в грузовик, переезжающий перекресток, я опасливо сглотнула и зажмурилась, чтобы не видеть этого. — Егор… — Что?! Страшно, да? Не хочется умирать? Так какого же чёрта ты вздумала спасать жизнь Рустаму, а?! Твою мать, если тебе не страшно сидеть рядом с ним, так почему же тебе страшно кататься вот так? Сейчас ты находишься в большей безопасности, нежели рядом с ним! Рядом со мной раздался какой-то громкий удар, и я уже даже была готова распрощаться с жизнью, но запоздало поняла, что это Арабский ударил по рулю, наверняка чуть не выдрав его с корнем. Глаза я решила не открывать, хотя проверить цельность автомобиля хотелось. — Он не стал бы меня трогать… — тихо пробормотала я. — Тебе, наверное, просто понравилось под наркотой быть, да? Ещё захотелось? Так давай я тебе устрою! — проигнорировал Егор мой лепет. Он уже не кричал, а просто говорил чертовски ледяным голосом, из-за которого становилось еще страшнее. Сразу вспоминались предупреждения Куницына насчет него — когда-то он явно не телефончики продавал; Егор занимался куда более серьезными и опасными вещами. Вот тогда-то во мне и проснулась девушка. Самая обыкновенная девушка с самой обыкновенной женской логикой. Потому что я взяла и… разозлилась. — Прежде чем орать сначала спросил бы, почему я считаю, что он не тронул бы меня, — произнесла я ровным голосом. В холодности тона с Егором можно было бы как следует посоревноваться. — Потому что ты доверчивая идиотка, которая повелась на его смазливую мордашку? — вздернул бровь Арабский, и автомобиль вильнул, едва ли не съехав в кювет. Это горе-водителя совсем не испугало, и он только плотнее вжал педаль в пол. Я приготовилась прощаться с жизнью. — Потому что он муж моей сестры, которая понятия не имеет о его делах. Черт возьми, я его знаю намного дольше, чем ты, и поверь, он больше ко мне ни пальцем не прикоснется. Если я, конечно, вообще выживу после этой поездки! — Глупая наивная девчонка… — прошипел Егор, даже не думая сбавлять скорость, и снова вывернул на встречку, объезжая сформировавшуюся пробку. — Если ему будет это выгодно, то он даже свою жену убьет, не говоря уже о её родственниках. Ты его не знаешь. — Дурак, — грустно улыбнулась я, когда Арабский вынужденно сбросил скорость и заехал во двор своего дома. Видимо, он снова решил, что у него в квартире безопаснее. Например, мне некуда сбежать. — Это ты его не знаешь, бесчувственный баран. Егор заглушил мотор и как-то утомленно взглянул на меня. Плотно сжатых бледных кулаков коснулись его обжигающе горячие пальцы и аккуратно разжали ладонь. Красных следов коснулись жесткие подушечки. Я вздрогнула и тихо выдохнула, только сейчас сообразив, как же сильно сжимала руки — сейчас они дрожали от напряжения, как, кажется, и все тело. Плотно сжатых губ коснулось теплое дыхание. — Бесчувственный? — тихо переспросил Арабский, смотря прямо в глаза. Я обессилено опустила веки — не могла испытывать его прямого взгляда. — Не говори, если не знаешь. Отпустив руки, он вышел из автомобиля. Я так и осталась сидеть на месте, дрожа от впечатлений от пережитой поездки и чего-то еще. Чего-то странного, неуместного, но, как ни странно, всё-таки логичного. Дверь с моей стороны распахнулась. — Долго мне тебя еще ждать? — нейтральным голосом спросил Егор. Холода уже не было. Но и до теплоты было далеко. — Что, ноги отвалятся? — грубовато поинтересовалась я, с кривой улыбкой вылезая из салона.