Ломая стереотипы

— …А потом бум, бах, грохот, визг тормозов! Кто-то заорал сзади меня, автобус закрутился, я вообще думала, что сейчас из окна вылечу! А потом стекло разбилось, меня по боку как осколком резануло, из меня кишки как начали вываливаться, кровь захлестала во все стороны, там автобус чуть в кровавый бассейн не превратился, прямо как в «Корабле-призраке»! Я скептически вздохнула, когда размахавшаяся руками соседка по палате закончила рассказ, воодушевленно уставившись на меня в ожидании реакции. Лера оказалась самой натуральной киноманкой с сохранившимся с детства синдромом гиперактивности, и не могла усидеть на месте более пяти минут, то и дело ёрзая на кровати, словно у неё было шило в известном всем месте. Больница для девушки, попавшей в аварию по случайному стечению обстоятельств, была настоящим адом. — Врёт, — авторитетно заявил Егор, сидя на стуле рядом с окном, на равном расстоянии находящимся между моей и Лериной кроватями. Нет, а без его упоминания мне прямо не удалось бы понять, что правды в словах девушки удручающе мало! Я недовольно глянула на парня, поджав губы. Понятия не имею, как он тут оказался: стоило только мне проснуться, как этот кадр навис надо мной и с едва скрываемой иронией поинтересовался, где лежит тест. Мол, ему надо его забрать, чтобы поскорее свалить из этого отвратительного места, которое давит ему на психику. Разумеется, я тут же послала его, только должной язвительности почему-то в хриплом голосе не появилось, а прозвучал он настолько слабо, что даже у Арабского в глазах промелькнул какой-то намек на волнение. — Вали уже, ты уже всё, что надо, сделал, — печально-печально протянула я, стараясь надавить на совесть своего босса. Во мне поселилась практически стопроцентная уверенность в том, что это именно он виноват в том, что я тут оказалась: мало ли, вдруг эти самые подрывники подумали, что он мне что-то передал, и решили устранить угрозу на безопасном от офиса расстоянии? Или решили, чтобы я подействовала как-то на него своим состоянием? Или… Черт, да тут сотни версий! В конце концов, я не бандит, чтобы знать их цели и мотивы, и не детектив, чтобы угадывать, что они захотят сделать дальше. Только вот сам Егор себя виноватым не считал. — Не надо мне тут, — презрительно скривил он губы. — Развела себе гопоту на районе, а следить за зверьём позабыла, вот они и распустились уже совсем, на свою нападают. — Это не они, — качнула я головой, нахмурившись. Арабский состроил такое выражение лица, что не оставалось никаких сомнений в том, что он не поверил. — И не надо делать такой тон, как будто говоришь о собаках. — Или кошках, — не удержалась Лера, вставив свое слово. Долгое молчание для нее было такой же нереальной вещью, как и уравновешенность. — А они и есть собаки. Блохастые дворняги, — Егор проигнорировал девушку, которая, впрочем, не обиделась, потому что была занята гораздо более важным занятием: игрой в свой телефон. Кажется, она вообще не была способна обижаться на кого-то, постоянно пребывая во взведённом состоянии. Зато обиделась я — на Егора — и из-за этой кольнувшей эмоции не успела во время придержать язык. — И об этом мне говорит хозяин псарни из бандитов, — Егор насторожился, я спохватилась, но поворачивать назад было уже поздно, и мне пришлось договаривать до конца. — Как будто я не знаю, что ты вытворял в девяностых. Нет, все-таки мне пора заклеивать рот. Немедленно, пока я еще чего-нибудь не наговорила. Арабский несколько секунд помолчал, внимательно смотря на меня, словно пытаясь прочитать во мне, откуда мне известен этот факт. И ведь прочитал. — Куницын? — я молча кивнула, думая о том, что если бы я подарила ему бутылочку коньяка, то через часик он с радостью выдал бы мне абсолютно всю информацию на Егора, не утаивая никаких подробностей. Только оно мне надо? — Трепло! — рыкнул вдруг он, со всей дури стукнул по подоконнику сжатым кулаком. Я вжала голову в плечи, Лера подпрыгнула на месте, выронив телефон и испуганно уставившись на взбесившего парня. — Успокойся, псих, — ровно произнесла я и откинулась на подушку, пытаясь чуть расслабиться — действие обезболивающего заканчивалось, шею снова начинало неприятно жечь. — Как выйду из больницы, отдам тебе этот тест, только не плачь, — сумела я все-таки добавить немного ехидства. Егор поднялся, и у меня появилось чувство, что он меня сейчас ударит. К счастью, пошел он совершенно в другую сторону. Еще к большему счастью, в этой стороне оказался выход из палаты. — Когда выйдешь из больницы, ты уже будешь уволена, — бросил он через плечо и вышел в коридор. Оглушительно хлопнуть на прощание ему помешал лишь механизм, позволяющей двери закрываться исключительно мягко и плавно. Лера поежилась, непривычно медленно для себя поворачивая голову ко мне. — Твой парень, да? — Лучше не каркай, — нервно вздохнула я, вытирая ладонью кровь, снова потёкшую за ворот из-под пропитавшегося бинта, и нажала на кнопку вызова медсестры. Шли дни, и шли они со скоростью беременной черепахи, абсолютно отказываясь проноситься мимо меня на сумасшедшей скорости. Если с Лерой было ещё весело, то когда она выписалась, а на ее место подселили какую-то вредную тётку с загноившейся раной на плече, я стала спасаться от скуки только при помощи ноутбука, привезённого мне оттаявшим папой. Через несколько дней я все-таки поговорила с Валерием Григорьевичем в очередной раз и выпросила у него долгосрочный отгул, пообещав вручить по возвращении выписку из больницы и отработать все эти дни в двойном объеме. Вечно подшучивающий надо всеми мужчина, видимо, был не в настроении, а потому быстро дослушал меня, сказал, что он занят и отключился, разрешив торчать в больнице хоть полгода. Но самое главное, что торчать в этой адской обители полгода была не готова я. — Так, кто тут Марьина? Я подняла голову, встретившись взглядом с какой-то напуганной медсестрой в симпатичном голубеньком халатике, больше смахивающим на модное пальто, которое я недавно видела в магазине поблизости от работы. Хоть какой-то стиль, а то меня начинало уже подташнивать от однотипных зеленых брючных костюмов. — Вон та, — кивнула на меня новая соседка, имени которой я даже запомнить не смогла, хотя она, кажется, даже представлялась в первый день. — Ты Алиса, да? — девушка нервно оглянулась и уже полностью зашла в палату, держа в одной руке огромный букет с цветами, а во второй — пластмассовую крышку с таблетками. Мы с соседкой синхронно вытаращили глаза, а я почувствовала, что у меня начинает кружиться голова. — Это твой ужин, — протянула бледная медсестра лекарства, — а это… передали на вахте. — Кто? – с трудом выдавила я воздух из легких, автоматически пытаясь посчитать цветы и снова и снова сбиваясь со счета. Черт возьми, как же их много! — Не знаю, это вахтеру передали, а он пьяный был, — слабым голосом ответила девушка, перетаптываясь на месте и не зная, куда деть взгляд. Неудивительно, я бы тоже не знала, что делать в таком случае. — Мне унести их? Соседка активно закивала головой, а я нервно вздохнула. — Нет, оставь, — девушка сделала попытку положить мне их в ногах, а я судорожно закашлялась, тревожа подживающую рану. У меня же такими темпами швы разойдутся! — На подоконник, пожалуйста. Медсестра положила букет на указанное место и, на секунду замерев, вытащила из него небольшой клочок бумаги. — Тут записка… — Давай сюда, — скомандовала я, наконец-таки посчитав количество цветов, но от этого, как ни удивительно, ни капли не расслабившись. Бумажка оказалась в руке, и я положила её на тумбочку рядом с таблетками, кивнув сотруднице больнице. — Спасибо. Она неуверенно кивнула и направилась к двери, только перед самым выходом обернувшись ко мне: — Только обязательно выпей таблетки, не забудь, их нельзя пропускать. Стоило только двери плавно закрыться, я глубоко вздохнула и заглянула в записку, а в следующую секунду злобно отшвырнула таблетки на пол, заслужив за это удивленный взгляд женщины. — Совсем распоясалась молодежь… — пробормотала она, а я не могла оторвать взгляд от изящно выведенных каллиграфических букв. «С днем рождения, милая. Желаю тебе интересной игры и советую смотреть по сторонам в больнице, следующая попытка не за горами. Гораздо интереснее играть, когда жертва знает, что её ждет. P.S: ты уже выпила таблетки?» …На подоконнике лежали двадцать две гвоздики, перевязанные черной лентой. От автора: до максимального размера "мини" осталось две страницы. Мне надо либо быстро убивать главную героиню и сворачиваться, либо менять размер. Хм...