Ломая стереотипы

— Ты меня пугаешь, — Влада напуганной не выглядела и с интересом наблюдала за тем, как я снимаю через терминал внушительную сумму денег и складываю во внутренний карман куртки (всё еще егоровской, потому что времени заехать домой к родителям у меня не было). Эту карту подарил мне любимый дед, сообщив, что я могу пользоваться этими деньгами на своё усмотрение. Я тогда заявила, что мне его деньги не нужны, на что пожилой мужчина одобрительно хмыкнул, никак не став комментировать. Было заметно даже со стороны, что он оценил подобный жест. Как человек, самостоятельно добившийся многого, дедуля не оставил без внимания мою бережливость и расчётливость, хотя, стоит признать, тратить чужие деньги я куда больше не хотела именно из-за пресловутой гордости. — Шерементьев не хочет переписывать завещание на Антона из-за того, что он может «спустить все деньги на ветер», — процитировала я, зло прищурившись. Посмотрев на чеке остатки баланса («боже, я столько даже за пару лет не заработаю» — пронеслась мысль), я агрессивно скомкала бумажку и швырнула её в урну. — И ты хочешь продемонстрировать, что из тебя такая себе наследница? — девушка кивнула сама себе, соглашаясь с подобными действиями. — И что ты собираешься сделать? Пожертвуешь все деньги в фонд поддержки морских котиков? Я мрачно глянула на неё, на что Влада жизнерадостно улыбнулась. Казалось, мой взгляд её совершенно не пробирал. Потрясающий человек. Она понятливо отнеслась к моему нежеланию называть её Славой, и без проблем пошла следом, не зная, что я собираюсь делать. С ней было удивительно комфортно, хотя я очень редко чувствовала себя хорошо при общении с девушками — в большинстве своём они меня напрягали и вызывали недоверие. Влада, которая, как оказалось, «присматривала» за мной, подобного раздражения во мне не поднимала. — Благотворительность можно воспринять как благородный жест, а светской львицей я становиться не желаю, — я чуть передернулась. Статные женщины в элегантных платьях почему-то всегда внушали в меня ужас, хотя в детстве я была похожа на срисованную с них карикатуру. — Жаль, ты бы освежила их общество, — Влада хихикнула и демонстративно стрельнула глазами в небо. Голос её зазвучал с томными нотками. — Миссис Арабская, замечательная погода, не правда ли? Где-то вдалеке загремел гром — радостное солнце буквально полчаса назад затянуло тёмными тучами, которые висели над головой, безмолвно угрожая пролиться проливным дождём. — Сама ты Арабская, — фыркнула я возмущённо, хотя в душе противоречиво потеплело. Поспешила пояснить, пока девушка не надумала еще каких приключений: — Шерементьев-старший считает, что я достойна его денег, — я выдержала паузу и криво усмехнулась. — Я хочу, чтобы они увидели, что я способна спустить всё за одни сутки. Влада с прищуром уставилась на меня. Не верила. — Ты не сможешь, — произнесла она с сомнением. — Не смогу, — подтвердила я, улыбнувшись. — Но они уже завтра будут думать, что все деньги я потратила на какую-то ерунду, а когда дедуля разозлится и перепишет завещание, я верну всё обратно. Скажу, что… не знаю, ограбила банк, например, — я махнула рукой, решив, что уже позже придумаю историю, откуда я взяла такие сумасшедшие деньги. — Они ни за что не поверят, если ты просто снимешь все деньги и скажешь, что купила себе раритетную сумочку из ограниченной коллекции, — покачала головой Влада. Она рассуждала здраво, и с каждой минутой вызывала всё большую симпатию и, как ни странно, настоящее доверие. — А этим мы сейчас и займемся, — торжествующе улыбнулась я. — Ты на машине? Гараж находился рядом с моей квартирой. Пока я копила деньги на починку машины, не слишком часто находила времени на то, чтобы забегать туда, но на первых курсах практически постоянно торчала рядом с поломанным транспортом. Автомобили чинить я не умела, хотя и водила довольно-таки неплохо, но обустраивать помещение мне нравилось — больно уж хотела в те годы быть дизайнером, хотя и не пошла на эту специальность, считая её крайне ненадежной для моего будущего. Я уже успела коротко обозначить Владе планы на сегодняшний день, и теперь ей только и оставалось, что с любопытством наблюдать и участвовать. Ключ легко повернулся в замочной скважине — кажется, Антон смазал замок, когда возвращал отремонтированный автомобиль на своё родное место. Этому гаражу нужна была мужская рука, потому что я не была способна следить за ним на все сто процентов, а папа до сих пор был зол за то, что я купила это корыто, и сразу поставил перед фактом: помогать мне с машиной он не собирается. — Неплохо, — присвистнула Влада, окидывая взглядом красавицу-«японку» и замирая на пороге. Я прошла в помещение, любовно скользнув пальцами по лакированной поверхности цвета слоновой кости. Я так же восхитилась машиной в первый раз, совершенно не поняв, почему одногруппник продает её за такие копейки, но он сразу прямо сообщил мне, что продаёт фактически «оболочку» с убитой начинкой, сразу приведя сравнение с красивым корпусом системного блока, внутри которого стоит начинка древнего компьютера. — Теперь — да, — я тяжело вздохнула, припоминая круглую сумму, которую пришлось отдать за то, чтобы привести машинку в порядок. Скрягой я не была, но и Антон, в первый раз заглянув под капот, выругался и заявил, что легче купить новую. Я была категорически против, и парень не стал долго сопротивляться, а нашёл действительно талантливых людей. «Феникс» — смеялись механики, намекая на воскрешение машины из пепла и предлагали перекрасить в честь этого прозвища автомобиль в красный. Против столь разительных изменений я тоже сразу встала стеной. — Но не обманывайся, руку я тут приложила только к самому помещению. Влада прошла к большому чёрному дивану, стоящему у дальней стены, и оценивающе оглянулась. Я с затаённым ожиданием опёрлась о стоящий сбоку шкаф, в котором прятались инструменты и банки с краской. Узкое длинное помещение казалось длиннее из-за зеркала, расположенного по всей площади стены, находящейся за диваном, а черный потолок придавал глубины, визуально расширяя пространство. Боковые стены украшали яркие граффити – сборная солянка из геометрических узоров, надписей, цветов и узнаваемых персонажей. Можно было до бесконечности разглядывать эти рисунки, и, хоть я видела это уже не первый год, всё еще находила какие-то новые детали. — Сама рисовала? — поражённо уставилась на меня Влада. Ах, если бы. — Я приблизительно знала, что будет изображено, потому что озвучивала идею и набрасывала примерный эскиз, но рисую я приблизительно как ребенок лет шести, — я забралась на водительское сидение и восхищенно вздохнула запах кожаных сидений. Если бы пару дней назад не присутствовала в автосалоне и не слышала бы, как матерились механики во время ремонта — подумала бы, что мне подсунули новый автомобиль. — Мой хороший знакомый помог, — мягко добавила я. К Елисею, бывшему однокласснику, с которым мы неплохо общались и до сих пор, хоть он и стал редкостным засранцем, я питала самые тёплые чувства. Этот парень был просто замечательным художником-самоучкой и свой талант совершенствовал не по дням, а по часам. Влада еще раз всмотрелась в граффити и как бы между прочим спросила: — А твой хороший знакомый случайно в городе стены не разрисовывал? Я искренне задумалась — этого мне было неизвестно. — Совершенно не удивлюсь, если это его рук дело, — хмыкнула, туманно припоминая новостные сводки, в которых суровые дикторы ругались на уличного художника-вандала, который периодически занимался надругательством над нашими несчастными городскими стенами. От подобных «надругательств» большая часть городских жителей была в восторге, но всё же находились и недовольные. — Ты занималась дизайном раньше? Чувствуется опытная рука, — Влада вышла из гаража, чтобы закрыть ворота после того, как я выеду на улицу. Мотор тихо взрыкнул, и я восторженно вздохнула и никак не могла нарадоваться. Только когда Влада закрыла гараж и отдала мне ключи, садясь рядом на пассажирское сидение, я ответила: — Это скорее хобби. Вроде как мечта детства, — я чуть пожала плечами и пристегнулась — Влада сделала это еще раньше меня, видимо, не особо доверяя или же не желая наткнуться на пост ГАИ. — Я с детства оформляла свою комнату и двигала мебель, когда злилась на кого-нибудь. Это было что-то вроде традиции. — На кого же ты разозлилась так сильно, что придумала это всё? — На себя, — рассмеялась я, газуя с места. И ничуть не соврала. Салон со скучнейшим именным названием был спрятан во дворе жилых домов. Ходили сюда в основном местные жители, но я не стеснялась ездить сюда из другого района, потому что тут работал самый замечательный мужчина на свете. Именно это я ему и сообщила, стоило только сотрудникам повернуть голову на звякнувший колокольчик. — Подлиза, ой подлиза, — по-отечески улыбнулся дядя Карим, коротко приобнимая меня за плечи. Я ходила к нему с самого детства, и дядей он являлся только по словам, потому что в десять лет называть этого мужчину просто по имени я стеснялась, а для имени-отчества он был не так стар. Сейчас на темных вихрастых волосах уже выглядывала седина, а лоб прорезали глубокие морщины, но держался Карим всё так же бодро и весело, как и раньше. На парикмахера дядя Карим походил меньше всего. Впрочем, я не могла представить его и торгующим шашлыками или шаурмой, чем нередко занимались его соотечественники. Высокий мужчина, несмотря на свои годы, всё еще мог похвастаться крепкой фигурой (я не проверяла, но более чем уверена, что при желании на его прессе можно насчитать необходимое количество кубиков) и руками, забитыми татуировками. Уверена, что будь у него желание — он прорвался бы даже в самые востребованные салоны столицы, — но Карим всегда говорил, что просто обожает это место, и никуда мы от него не денемся. — Я хочу вернуть прежний цвет, — заявила я, когда парикмахер поинтересовался, чего я от него хочу на этот раз. — Что-что? Старый совсем стал, не расслышал, повтори. Говоришь, хочешь сжечь волосы и окончательно угробить их? — я обиженно глянула на него, снова невольно чувствуя себя ребенком, который сказал, что хочет волосы розовые-розовые, как у принцессы. — Милая, нормальные люди не красятся в чёрный, если хотят так быстро перекраситься обратно. — Уже два месяца прошло, — я демонстративно скосила глаза ко лбу, намекая на отросшие светлые корни волос. — Дядя Кари-и-и-им, любимый дядечка Карим, вы такой хороший, такой… — залебезила я, на что мужчина расхохотался уже в голос, да и все, кто присутствовал в помещении, включая Владу, начали улыбаться. — Какая ты мерзкая девчонка, Алиса, — он отодвинул стул перед зеркалом, кивком приказывая присаживаться. — Вот вроде уже совсем взрослая стала, выглядишь потрясающе, а как рот откроешь — так ребёнок ребёнком. Я тайком улыбнулась — умела быть ребёнком тогда, когда это было выгодно мне, а перед Каримом это было просто жизненно необходимо. Сильно сомневаюсь, что он относился бы так же тепло, приходи я сюда с дежурным холодным взглядом, который последнее время появлялся всё реже и реже. Старею? В парикмахерской мы с Владой провели не меньше четырёх часов — я не засекала время, но чувствовала, что прошло уже немало времени. Карим сделал всё возможное, чтобы смывка и повторное окрашивание в блонд прошло без фатального вреда для волос, хотя и пару раз заявил, что мне легче купить коллекцию париков. «А вдруг тебе в зеленый приспичит покраситься? У меня же рука не поднимется!» — возмущался он. Владислава тоже не скучала — без лишнего сомнения смело отдалась в руки молодой женщины, которая не меньше сорока минут нахваливала её шикарную шевелюру, окрашивая отдельные пряди в чуть более светлый оттенок — кажется, эта техника называлась «балаяж». Мои тонкие волосы сравнивать с густой копной кудряшек было бесполезно, и, хоть я и старалась ухаживать за ними, к такому результату прийти не смогла бы никогда. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать свои действия. Да, поначалу я вспылила и вылетела из офиса Егора на одних только эмоциях, желая потратить все деньги с чужой карты на какую-нибудь ерунду, но сейчас мозг остыл и был способен принимать куда более взвешенные решения. Мы приехали в знакомый салон не просто так — мне нужен был свой человек, который способен подыграть. К счастью, такие люди были. — Восхитительно, — улыбнулась я, изучая полученный результат в зеркале. Светлые волосы мягкими волнами спадали на плечи — оттенок вышел более холодным, чем тот, с которым со старшей школы до недавнего времени, но теперь мне это было только на руку. Я им не игрушка. Хотели взбалмошную блондинку — получайте. — Неужели у нашей Алиски может быть такой убийственный взгляд? — голос Карима пронзил напряженный воздух, чуть ли не искрящий от напряжения. Я оторвала взгляд от своего отражения и беспечно пожала плечами, не забыв сделать максимально беззаботный вид. Поверили все… кроме Влады, пожалуй — было видно по серьёзному взгляду карих глаз, что наигранными улыбками её не обмануть. — Сколько с нас? — я достала кредитную карту из кармана. Пафосно-черная, с золотыми надписями, она так и кричала о сумасшедших деньгах на ней. Позёры эти Шерементьевы… Мужчина озвучил стоимость услуги, и я согласно кивнула. В другой парикмахерской с нас содрали бы втрое больше. — Дядя Карим, насколько быстро вы получаете деньги, когда клиенты оплачивают услуги через терминал? — Банк сразу перечисляет их мне на счёт, — Карим подозрительно взглянул на меня. — Чего ты опять задумала? — Мне нужно, чтобы я рассчиталась с вами гораздо большей суммой, а вы просто перевели мне «сдачу» на другую карту, — где-то за спиной Влада понятливо хмыкнула, моментально раскусив мой безумный план. — Понимаю, просьба странная, но… — Её парень тот ещё жмот, — помогла девушка, уловив секундную заминку в моих словах. Карим согласился на удивление быстро — кажется, мужчина просто обожал различные авантюры. Когда мы прощались, он посоветовал найти мне другого парня и в шутку предложил кандидатуру своего сына, и нам с Владиславой пришлось быстро сбегать на стоянку под громогласный смех парикмахера, пока нас ещё за кого-нибудь замуж не выдали. — И что теперь? — когда мы сели в мою машину, Влада уверенно включила радио, быстро найдя какую-то станцию, на которой ведущая радостно вещала о каких-то соревнованиях. Девушка, видимо, уверенно чувствовала себя везде, и даже моё пребывание за рулём её ни капли не смущало, хотя я на её месте лучше побаивалась бы. – Ты приедешь, вся такая крутая на шикарном автомобиле, и скажешь, что… — Нет, — я закатила глаза. Конечно, моё решение не отличается гениальностью, но я не столь глупа, чтобы подумать, что всё так просто. Влада тоже не была глупа — её веселила вся сложившаяся ситуация, и она, кажется, получала от всего этого искреннее удовольствие. — Дальше мы отправимся… в тату-салон. — Ты сумасшедшая, — убеждённо произнесла Влада. — У тебя там тоже дядюшка, который согласится провернуть такой же фокус с оплатой? — Нет, не дядюшка. — Тётушка? Я не смогла держать серьёзное лицо и снова заулыбалась. — Просто человек, который мне должен. Услуга за услугу. Мужчина сидел за кухонным столом, рядом с ним валялась пачка дорогих сигарет, фотография и острый нож. Он редко бывал дома в светлое время суток, потому что почти всегда пропадал на работе, и сейчас чувствовал себя… странно. Он как будто вернулся в прошлое, как будто и не было этих долгих десяти лет одиночества и погружения в рабочий процесс. Он и себе казался моложе в этот момент, но мимолетный взгляд на себя в отражающую поверхность отполированного электрического чайника дала ему понять, что он уже далеко не глупый мальчишка, повернутый на своих фантазиях. Ох, если бы он тогда был чуть умнее… Он бы ни за что не вляпался в это дерьмо. Жил бы себе спокойно, не знал бы проблем, не рисковал бы своей жизнью ради того, чтобы восстановить справедливость… Справедливость. Смешное слово, если вспомнить, что он собирается сделать. Супергерой, твою мать. Разве супергерои таскают с собой холодное оружие? Разве супергерои готовятся всадить его между ребер юным невинным девицам? — Невинным… — мужчина хрипло рассмеялся над своими же мыслями. Да какая она к черту невинная? Раньше — да, возможно. Сейчас — определенно нет. Он понял это уже тогда, когда увидел её, возвращающуюся домой после работы посреди ночи с таким видом, будто бы она — королева этого района. Девчонка совсем не боялась ни гопников, пинающих какого-то перепившего несчастного, ни других возможных опасностей, подстерегающих её за углом. Он ждал её тогда. У Алисы, которая со своим высокомерием явно была не из-за страны чудес, была какая-то корпоративная вечеринка, и ему пришлось долго-долго выжидать в машине у её подъезда, крутить в руках острый нож и нервничать. И вот, она шла — красивая, холодная, чуть уставшая… Он крепче сжал нож и открыл дверь, чтобы выскользнуть из машины. — Пацаны, зырьте, у него даже бабла нет, — донёсся до него голос одного из бравых ребят, которые последние пять минут активно валяли в луже мужчину в когда-то приличном костюме. И как его сюда занесло? Алиса притормозила. Видимо, она хотела развернуться и уйти, но… Всё пошло не по плану. Чёрт возьми, он был готов материться в голос, когда она потащила этого подбитого мужика к себе домой. Он так долго решался, так долго ждал и что, всё впустую?! Ему много не надо — только напугать девчонку, вселить в неё животный ужас и сомнение в собственной безопасности. Ему нужно, чтобы она лишилась сна, чтобы боялась смотреть по сторонам и даже шага сделать. Он даже не собирается её убивать — ему всего лишь нужно, чтобы она страдала! …он пришел на следующий день и перерезал ей горло с медицинской точностью. Чуть глубже — и девчонка была бы трупом, но ему не хотелось пачкать руки в чужой крови. Всё-таки он не зверь какой… Он даже при выходе из подъезда сумел сделать напуганный взгляд и сказать её местному дружку, что какой-то девушке в подъезде плохо. Парень даже не посмотрел на него и наверняка не запомнил, а сразу кинулся в дом. Всё было хорошо. Пока не появился Валерий Куницын, пообещавший помочь отомстить. У него были деньги, у него были связи. Сложно было не согласиться. Всё шло замечательно, пока Валерий не предложил ему сблизиться с девчонкой, чтобы отвлечь от этого проклятого Арабского, попутавшего все планы. Отвлечение самого Егора Куницын брал на себя, и детали не особо интересовали. Кто же знал, что эта девчонка действительно ему понравится? Он тихо застонал сквозь сжатые зубы и сжал виски руками. Как? Как он умудрился настолько сильно вляпаться? В очередной раз взглянув на фотографию перед глазами, Вячеслав плотно сжал побелевшие губы. Новые чувства можно задавить. Старые – нет. Он сделает всё, что планировал. Чего бы это ему ни стоило.