Ломая стереотипы

Девушек, которым я сдавала квартиру, звали одинаково. Саня и Шура были двоюродными сестрами и дружили с детства, а после одиннадцатого класса с радостью покинули родную деревню, чтобы начать жить самостоятельно. К их сожалению, все планы шли под откос — в студенческом общежитии им не хватило мест, городская общага была у чёрта на куличиках, откуда ехать до университета приходилось полтора часа с пересадками, а все квартиры в центре оказались баснословно дорогими. Вот и перебегали Александры с места на место уже около больше полугода, не задерживаясь нигде дольше, чем на пару месяцев. Моя квартира была далеко не самым лучшим вариантом — плохой район сразу становился внушительным аргументом в пользу отказа, но первокурсниц этот факт, кажется, вовсе не смутил, когда мы подписывали с ними договор. В прошлый раз я приезжала к ним после занятий, но в этот раз девочки сразу предупредили меня, что собираются сегодня с самого утра на какие-то недельные соревнования и встретиться со мной в назначенный день не смогут. Меня ранний визит в гости к ним вовсе не смущал, да и деньги, что уж там говорить, нужны были как никогда срочно, и я без промедления согласилась на подобное условие. Звонить в звонок своей же квартиры было непривычно, как минимум, и я чувствовала себя чуть некомфортно и то и дело оглядывалась по сторонам. Пальцы рассеянно потёрли шрам на шее, который я уже не скрывала, и я в очередной раз покосилась за спину. Там никого не было — только лишь дверь квартиры напротив. Там жила, кажется, молодая пара, но мы так редко сталкивались, что я не была уверена, существуют они на самом деле или же это бред моего воображения. Дверь распахнулась, и передо мной оказалась растрёпанная девушка с одним накрашенным глазом. Безошибочно определив в ней ту Александру, которая Шура, я улыбнулась. Выглядела она забавно, как минимум. — Проходи, — кинула она спешно и тут же метнулась куда-то на кухню. Я разулась и прошла следом, чтобы обнаружить стоящее на окне зеркальце и согнувшуюся перед ним студентку, вырисовывающую стрелку на втором глазу. — Санька, Алиса пришла, шевели булками! — завопила Шура в полный голос. Я мысленно пожалела соседей, потому что от меня таких воплей ранним утром они уж точно не слышали, и поняла, как именно девочки ужились в плохом районе. Не удивлюсь, если они и сами приложили руку к рукописному творчеству на подъездной двери. Саня, отчаянно зевая, вышла из комнаты, на ходу пытаясь едва ли не с закрытыми глазами причесать непослушные рыжие кудри. Два явных образца совы и жаворонка — хоть сейчас на страницы учебника по психологии. — Не кричи, — Саня снова прикрыла рот ладошкой, и мне тоже захотелось зевнуть. Как ни крути, а после долгой рабочей ночи я чувствовала себя дичайше разбитой, и сейчас хотелось больше всего на свете плюхнуться в свою родную постель… И почему я подумала про свою комнату в квартире Арабского? — Вот если мы опоздаем на поезд, ты услышишь, как я кричу, — угрожающе пообещала Шура, поглядела в зеркало и полезла в сумку за кошельком, видимо, оставшись довольной результатом. Мне лично кривая стрелка не понравилась абсолютно, но я корректно смолчала. Уже давно вышла из того жуткого возраста, когда делала замечания чужим людям, не видя в своих словах прямой грубости. — Куда собираетесь? — поинтересовалась я чисто из вежливости, пока Шура доставала деньги. — В столицу родины нашей, — равнодушно ответила Саня. Если бы перед ней поставили выбор — миллион рублей или сон, она без сомнений выбрала бы второе. — У меня соревнования по танцам, а это чудовище — группа поддержки. «Чудовище» швырнуло в подругу скомканную бумажку и протянуло мне деньги, жизнерадостно улыбнувшись. Впрочем, в следующую секунду ее лицо перекосило, потому что телефон разразился мерзкой трелью стандартного будильника. — Мы уже должны выбегать из дома, а ты всё еще даже не переоделась! — тут же забыла про меня Шура, кинувшись в сторону Сани. Не узнаю уж, что она собиралась сделать, но не спасти от гнева подруги меланхоличную девицу я просто не могла. — Я вас подвезу. — Ты на машине? — удивилась почему-то Саня. Подавив грустный вздох, я покачала головой и нехотя пояснила: — Я не одна. Машина моя всё еще стояла в гараже. Нет, я её уже починила, хотя мне это и не до конца верилось, но нужно было еще оформить последние бумажки. Именно из-за них мне срочно понадобились деньги, хотя и не могу отрицать то, что деньги мне были нужны всегда. Несмотря на то, что папа смеялся и говорил, что водить — это как на велосипеде кататься: один раз научился и больше не разучишься, я все равно отчего-то испытывала легкую панику от возможности вскоре снова сесть за руль. Все мои приключения научили осторожнее относиться к обычным вещам, и теперь я даже в полицейских то и дело выглядывала людей Рустама. Так недалеко и до паранойи… Девочки собрались буквально за пять минут, и каково же было мое удивление, когда мы спустились и… не обнаружили машины Валерия. — Блонди! — Михан выскочил откуда-то из-за угла, как черт из табакерки. — Куда он делся? — я хмуро кивнула на то место, где был припаркован автомобиль, роясь в сумке в поисках телефона. Не знаю уж, что за барабашка там завелся, но мобильник упрямо не желал находиться. Я глухо выругалась себе под нос. — Еще и телефон на работе оставила! — Да ладно тебе, не расстраивайся ты так. Совсем немного не дождался тебя твой хахаль. Так вон, у тебя две чувырлы есть, чем тебе не замена? Одна из чувырл зевала уже реже, начинала прогружаться и вновь приобрела способности к аналитическому мышлению. — Твой парень уехал, да? Мы теперь точно опоздаем, — пробормотала она с налётом волнения, но Михан вдруг приосанился и достал из кармана треников побитый телефон с паутиной трещин на экране. — Это всё потому что ты так долго собиралась! — проявила менее сдержанную реакцию Шура, не обращая внимания на то, как удивлённо я уставилась на Михана, который набрал какой-то номер и протянул телефон мне. — Сейчас блонди все решит, рыжуля! — студентки синхронно покосились на мои волосы, которые от светлого оттенка сейчас были далековаты. — Какая она тебе рыжуля, — агрессивно рыкнула Шура, почему-то неодобрительно глянув именно на Саню. Та скромно уперла глаза в пол. По номеру так и не сообразив, кого именно мне набрал Михан, я приложила телефон к уху. — Кому ты звонишь? — мрачно спросила я, всё еще будучи разозленной на Вячеслава, так внезапно смотавшего прочь. — Бесплатному такси, — довольно отозвался парень, а через мгновение трубку взяли. — Если ты беспокоишь меня из-за какой-то херни, я прострелю тебе голову к чёртовой матери, — послышался ледяной голос Егора, пробирающий до самого костного мозга. Кожа покрылась мурашками, и я автоматически потерла руки, пытаясь их прогнать. Только спустя несколько мгновений тишины я вспомнила, что звонок этот идёт с телефона Миши, и Арабский думает, что говорит именно с ним. Я яростно взглянула на довольного до ужаса парня. Снести ему голову я готова была и сама, и для этого мне даже не понадобилось пистолета. — Егор, — выдавила я с трудом, невероятно злясь в данный момент на всех сразу. — Алиса? — удивлённый голос едва заметно дрогнул, а после в нём зазвучало явное волнение: — С тобой всё в порядке? Что случилось? — Ничего, я забыла телефон и попросила вызвать такси, а Михан просто ошибся номером. Девочки, прислушавшиеся к разговору, синхронно простонали, а кто-то из них расстроенно пробормотал, что не стоило на меня и надеяться. Видимо, одна из девушек Михану понравилась, потому что я не могу придумать другое логичное оправдание для его дальнейших действий. Он резко выхватил у меня из рук телефон и прижал его к уху. — Гони сюда быстро, хиляк, понял меня? На нашу блонди снова напали, стоило тебе только спустить с неё глаза — стреляли прямо здесь, рядом с домом, — я с ужасом смотрела на этого фантазёра, чувствуя, как глаза расширяются всё больше и больше. — Скажи спасибо, что эта килька такая тощая, что в неё даже не получилось попасть, потому что если бы… А, ублюдок, отключился, — выругался Михан, но тут же с очень-очень гордым видом уставился на Саню. — Не очкуй, рыжуля, ваше такси скоро примчится. Если, конечно, его на посту где-нибудь не тормознут за превышение… Егор приехал через семь минут. Учитывая то, что он жил в другом районе города, и обычно мы добирались до него не меньше получаса, мне сложно представить, какими такими короткими путями он ехал — мне хотелось надеяться, что он просто был гораздо ближе, где-нибудь в пяти минутах езды от меня, а две минуты просто, например, докуривал сигарету. Я к тому моменту уже успела поколотить Михана, который с хохотом убегал от меня, веселя студенток, и сидела на скамейке, обречённо смотря на взъезд во двор. — Сам ему всё объясняй, — хмуро проговорила я, отводя взгляд на свои сцепленные на коленях руки. Они чуть подрагивали. Честно говоря, мне было страшно — шутить с Егором было опасно. Действительно опасно. — Да без проблем, — хохотнул Михан. Как-то очень нервно так — видимо, до этого момента он надеялся, что всё разъяснение ситуации я возьму на себя. Джип с визгом тормозов остановился почти вплотную к тротуару, Егор выскочил из автомобиля и уже через мгновение сжимал мои руки, заглядывая в глаза снизу вверх – он присел перед сидящей мной. Сердце сжалось, и я машинально зацепилась кончиками пальцев за его горячую ладонь, опуская ресницы, чтобы не смотреть на Арабского. — Ты как? — хрипло произнес он, и я не выдержала. Вырвала руки из тёплых ладоней, гневно посмотрела на Михана и процедила: — Объясняйся перед ним теперь, чего ждешь? Михан — суровый гопарь, гроза всего района, авторитет среди своих — дёргано улыбнулся и судорожно сглотнул. — Понимаешь… эээ, как там тебя… Егор. Тут такое дело… — Садись вперед, — процедил Арабский, когда я попыталась скользнуть на заднее сидение к студенткам, которые всё ещё чуть напугано переглядывались, явно позабыв, что совсем недавно волновались насчёт своего опоздания на поезд. — Мне и тут хорошо будет, — пробормотала я, но Егор больно схватил меня за предплечье, распахнул дверь переднего сидения и почти зашвырнул меня в салон. — Джентльмен, — ядовито прошипела я, вздергивая подбородок и пристегиваясь. После такого отношения вина за Михана как-то резко перестала чувствоваться, особенно если учесть то, что своё он уже получил. Я глянула в окно на него. Парень расстроен не был — более чем уверена, что его били не в первый раз. Другое дело, что в этот раз он не бил в ответ, но и этот удар по гордости мужественно стерпел. Впрочем, мало досталось — Егор ударил его всего один раз, порядочно подбив глаз. В любом случае, его месть за тот случай, когда мы с ним познакомились, успешно удалась. Вот что меня действительно удивило — то, что Егор согласился подвезти девушек. Те, к слову, сейчас восторженно оглядывались на заднем сидении и почти неслышно перешептывались, наверняка делясь впечатлениями от насыщенного утра. Егор выехал со двора — конечно, не так быстро, как сюда заехал, но всё равно довольно-таки решительно. Он даже не пристегнулся, хотя это было совершенно не в его стиле. Я ездила с ним вместе далеко не один раз и не помню, чтобы он хоть раз забывал накинуть на себя ремень безопасности и проверить, пристегнута ли я. В этот раз он кинул быстрый взгляд на меня, привычно зацепив взглядом ремень, но на себя его накидывать не спешил. А ещё он молчал. И это нервировало больше всего. Путь до вокзала занял чуть больше сорока минут. Он находился за пределами города, и за время поездки я успела заметить, что Егор часто кашлял. Если в первый раз я списала это на эффект от курения, то позже обратила внимание на то, что в салоне нет привычного запаха сигарет, а на бардачке не лежит распечатанная пачка. Кашель был… нехороший. С каждой минутой я все больше косилась на Арабского, замечая и полопавшиеся в глазах капилляры, и тени под глазами, и подрагивающие руки. Сразу стало ясно, что сегодня ночью, в клубе, он был не просто усталым — он болел. Болел — и какого-то чёрта попёрся туда с Карамзиной. Она что, совсем слепая? Вспомнилось и то, какими горячими были его ладони, когда он коснулся ими меня. Я сначала списала это на то, что замёрзла за то время, пока стояла на улице, но нет — это просто у Егора был жар. Я снова сцепила руки на коленях, когда чуть не дёрнулась к нему, чтобы потрогать лоб. Держи себя в руках, Алиса. Сейчас Арабский действительно зол, и если тебе не дороги собственные пальцы — пожалуйста, лапай на здоровье. Когда мы приехали, до отбытия оставалось еще десять минут. Саня и Шура рассыпались в благодарностях, пообещали позвонить после приезда, самостоятельно вытащили из багажника сумки и моментально скрылись в дверях вокзала. Мы с Егором остались сидеть на месте в гнетущей тишине. — Ладно, я тоже пойду на остановку… — пробормотала я, но Арабский схватил меня за ладонь. Мы уставились друг на друга. Я на него — чуть взволнованно, он — устало. Кажется, Егор что-то хотел сказать, но всё-таки молчал, не издавая ни звука, но и не отпуская мою руку. — Егор… — тихо напомнила я о своём присутствии. — Иди, — произнёс он сипло. Ладонь отпустить, конечно, забыл. — Иду, — отозвалась я и осталась сидеть на месте, не переставая смотреть на него. Скучала, чего скрывать. Я не так быстро привыкала к людям, но с Егором прожила рядом достаточно долго, чтобы привыкнуть и привязаться. А ему достаточно было одной ночи, чтобы пустить Карамзину к себе домой. Выдернув руку, я кивком попрощалась с Арабским и вышла из автомобиля, взглядом выискивая дорогу, ведущую к остановке. На вокзале последний раз я была ещё в детстве и только чисто теоретически знала, в каком направлении мне надо идти. Да и бешено стучащее сердце мешало сейчас адекватно размышлять, вгоняя мысли в вязкий туман. — Эй, девочка, — окликнул меня вдруг Егор. Я оглянулась, чтобы снова встретиться с ним взглядом. Он распахнул дверь изнутри и криво усмехнулся: — Садись, нечего выёживаться. Куда тебя подвезти — к твоему мужику или к родителям? — Меня зовут Алиса, — произнесла я, почему-то улыбаясь, и села обратно в машину.