Часть 1
23 декабря 2013 г. в 18:37
Эрика, как и ее мать, была до безумия набожной. Она могла стоять часами на коленях, читая молитву перед иконой с изображенным на ней старцем. Она посещала церковь, не забывала молиться перед едой и всегда соблюдала посты. Мать говорила: "Господь поможет нам", и Эрика слепо верила в это.
Эрика верила, что одним прекрасным солнечным утром она проснется здоровой. Верила, что однажды, посмотрев в зеркало, она не увидит красной сыпи, уродующей лицо; верила, что волосы огромными клочьями перестанут оставаться на расческе; верила, что ногти перестанут слоиться. Эрика верила, что наступит день, когда ей не придется пить гадкие таблетки, вызывающие столько побочных эффектов.
Верила и молилась.
Только чуда все не происходило. Эрика просыпалась по утрам и каждое утро видела в зеркале одно и то же.
Эрика вопросительно поднимала глаза к небесам, будто спрашивая: "Когда же ты мне поможешь?", но небеса молчали.
И Эрика кивала: "Наверное, время еще не пришло".
А время летело, сверстницы Эрики уже встречались с парнями, целовались с ними на скамейках, зажимались на переменах, только Рейес все молилась и молилась.
"Господи, ну пожалуйста, поскорее!" — умоляла она, когда заканчивалась месса, но "Господи" что-то не спешил с помощью.
Многие девочки в ее классе уже лишились девственности, а Эрика все упрямо нашептывала: "Боже, боже!"
Однажды, после очередного припадка, в голову закралась ужасная мысль — а вдруг Его нет? Вдруг все неисчислимые молитвы, прочитанные ею, были обращены в пустоту?
И тогда появился Он.
— Знаешь, — однажды прошептала Эрика, уткнувшись носом в широкую спину альфы, — а Бога-то нет. Нет и не было никогда.
Дерек Хейл приоткрыл один глаз и лениво повернулся к ней лицом. Рейес смотрела каким-то слишком обиженным и грустным взглядом в его глаза, будто он был виноват в чем-то ужасном.
Дерек даже не нашел в себе сил послать ее, как обычно, к черту, дабы не выслушивать ее очередного занудства. Вообще-то Эрика любила пофилософствовать иногда, но на этот раз Хейлу показалось, что сейчас она скажет действительно что-то важное. Что-то, он должен слышать. Что обязан слышать.
Дерек подложил руку под голову, другой поправил одеяло на Эрике.
— А я верила. Молилась. В церковь ходила. А Его нет. Хотя, знаешь, наверное, я просто не тому молилась. Ведь появился ты и — ну не чудо ли? — спас меня. От болезни, от безнадежности. Мне иногда кажется, что ты и есть Бог.
— Спи, дуреха, — скрывая нежность в голосе, ответил Хейл.
Хейл вовсе не чувствовал себя Богом. Скорей, Хейл чувствовал себя заботливой мамочкой, бегающей за кучкой подростков. Но все это не имело значения, когда во сне Эрика Рейес повторяла: "Ты услышал меня, услышал..."