Война за любовь

Танька очнулась на влажном и холодном полу малюсенькой камеры. Тело нестерпимо болело, а голова просто раскалывалась, словно что-то изнутри распирало череп. Ведьма, кряхтя и держась за стенку, поднялась на ноги и осмотрелась. Каждое движение отдавалось невыносимой болью. Надо терпеть. Ведь неизвестно, где сейчас Богдан, и что с ним. И уж тем более надо стараться ради Ирки! Но измученное тело не желало повиноваться мыслям, Танькины ноги подкосились, и она осела обратно на пол. Из мебели в камере была лишь доска, приколоченная к стене. Видимо, это был стол. Из-под потолка лился тусклый-тусклый свет, еле пробиваясь в крошечное окошко, наглухо закрытое металлической решеткой. Все казалось жалким и убогим, только дверь ни капли не сочеталась с обстановкой. Массивная, обитая парой-тройкой слоев металла, с окошком на уровне глаз, сейчас закрытым крепкой даже на вид железной створкой. — Да-а, попали мы... — Танька потерла виски, собираясь с мыслями. — Вещей конечно же нет, ну ничего, прорвемся как-нибудь! Богдан не очнулся. Собственно, он и не был без сознания. Воины Прикованного как-то узнали, что мальчишка — здухач, и не позволили ему потерять сознание или просто уснуть. В целях безопасности на стуле, около двери, сидел один из всадников и держал в руках бутылочку с сильно пахнущей жидкостью, напоминавшей нашатырный спирт. Даже если Богдан шарахнется головой об стенку и потеряет сознание, его быстро приведут в себя и не позволят раскрыть свою сущность здухача. Охранник явно скучал в камере с молчавшим мальчишкой. Несколько раз он пытался заговорить с заключенным, но Богдан лишь яростно сверлил его взглядом, не произнося ни слова. От этого взгляда охраннику становилось не по себе, и он прекращал попытки разговорить мальчишку. Это продолжалось, по меньшей мере, часов шесть, пока окошко на двери не открылось, и туда не просунули две миски с едой. Богдан поднялся с пола и схватил свою порцию, которую охранник собирался прибрать к рукам. Мальчишка просто излучал бесстрашие и презрение, и это почему-то очень пугало воина прикованного. Но работа есть работа. Охранник терпеливо ожидал, пока его сменят. Богдану было все равно, кто с ним сидит, он ненавидел их всех. Эти чертовы аспидовы всадники обидели Таньку! Этого он им точно не простит. Где-то в воздухе: Ирка яростно рассекала воздух крыльями цвета ночи. Айт летел чуть поодаль, готовый, в случае чего, защищать свою ведьму. Они летели уже несколько часов, крылья Хортицы ударяли воздух все реже, показывая, насколько они устали нести тяжелое тело хозяйки. Но Ирка не обращала внимания на усталость. Танька и Богдан в беде, их нужно скорее спасать! Если с ними что-то случится, она себя никогда не простит. — Ир, может отдохнешь немного? — Айт тревожно поглядывал на Ирку. — Ты же сейчас просто свалишься от усталости! Ведьма решила не тратить силы на разговоры и лишь упорно летела дальше. Правое крыло у нее подломилось, Хортица начала резко терять высоту. Сил не осталось совсем, и Ирка почувствовала, как тело наполнилось усталостью. Попыталась выпустить хотя бы крылья, но за хрупкими девичьими плечами по-прежнему была пустота. Если бы не Айт, мгновенно метнувшийся к ней, девчонка уже лежала бы на земле, с десятками переломов и ушибов. Секунда — и вот обессиленная ведьма лежит на спине змея, из последних сил держась за драконий гребень. Айтварас немного сбавил скорость, чтобы Ирку не сдуло с его спины, и продолжил путь. Пусть она сейчас не может ничего сделать, он не сдастся и поможет Ирке! Он обещал. И, кроме того, Айт и сам успел привязаться к ее друзьям. — Спасибо... — шептала девчонка, благодарно прижимаясь к теплой чешуе змея. — Спасибо... И вновь камеры заключенных. — Хоть эти проклятые стражники и забрали мои вещи, кровь мою они забрать не могут, — Танька ударила кулаком в стену, надеясь пораниться. Больно. Слишком больно, а результата нет. Да-а, до Богдана ей далеко. — Даже булавку, приколотую на внутренней стороне рукава забрали! — девчонка была в бешенстве. — Эй, не ори там! — лениво прикрикнули с обратной стороны двери. Вот дура! Даже и не подумала, что делать будет, если за дверью стражники окажутся. Да и железо наверняка наговорное, простой кровью его не переломишь. Попали они с Богданом. Зала Прикованного. — Ихтиэль! Где сейчас эта маленькая ведьма?! — Прикованный в нетерпении расхаживал по комнате. — Она блис-ско, хос-сяин, — небольшой в сравнение с Айтом ящер сидел у стены, посверкивая желтыми глазами. В залу ввалилась запыхавшаяся девушка и быстро поклонилась Прикованному. — Хозяин, они покинули пещеры около восьми часов назад! — Ты опоздала, Адамаль, — ехидно усмехнулся Ихтиэль. — Мои методы куда действеннее твоих. — Гад ползучий! — Адамаль развернулась к змею, на ходу обращаясь в разъяренную змеицу. — Ты поплатиш-шьс-ся! — Прекратить! — голос Прикованного разнесся по комнате, заставляя Адамаль и Ихтиэля вздрогнуть. Даже Танька и Богдан услышали его крик, больше похожий на тысячи камней, обрушившихся на невезучих скалолазов. — Хватит ссориться, ребятки, — Прикованный даже по-своему ласково взглянул на своих помощников. Только вот от ласковости этой становилось ой как не по себе. — Простите! — хором воскликнули змеи и поклонились своему повелителю. — Это больше не повторится! — Чудесно, — Прикованный уселся на свой трон. — Итак, Хортица скоро будет здесь, устройте ей достойный прием! — Да, Хозяин! — Ихтиэль и Адамаль рванули к выходу. — Стой, Адамаль, — змеица дернулась, словно ее схватили за хвост, и развернулась. — Д-да, Хозяин? Чем могу быть полезна? — Ты возвращайся в замок. Присмотри за Татзльвумом и этим, воздушным, — Прикованный махнул рукой. — Если они куда-то соберутся, пришли весточку. — Слушаюсь, — змеица заскользила к выходу и заспешила обратно в пещеры царствующих змеев. — Что ж, Симаргл, скоро тебе придется явиться ко мне! — Прикованный захохотал, и от этого смеха задрожали стены, и зазвенели стекла в крошечных окнах под потолком. — Ну и жуть... — потерянно пробормотала Танька, невольно дрожа от ужасающего хохота.