Мой зимний оппа

- Зови меня оппа, - раздался проникновенный голос, который сводил с ума множество девушек и женщин. Я оторвалась от разглядывания красивой снежинки, упавшей на мою варежку и посмотрела в темные глаза напротив. - Прости, что? - Я говорю, что хочу, чтобы ты звала меня оппа, - повторил мой парень. Я покрутила пальцем, точнее всей ладонью в белой варежке у виска. - Джонин, сбрендил? Пухлые губы обиженно надулись, но тут же потеряли это детское выражение, потому что пришлось сдувать снежинку, упавшую на длинные ресницы. Я прыснула со смеху. - Но я так хочу, чтобы ты звала меня оппа! Это звучит так классно! Почему ты не можешь? - Может, потому что с таким выражением лица ты еще слишком маленький, чтобы звать тебя оппа? – предположила я. – А может, потому что я тебя на два года старше, и я твоя нуна? Джонин прильнул ко мне, обнимая меня за плечи и положив свой подбородок на мое плечо. Этот парк сегодня был закрыт, поэтому мы могли обниматься на улице, не боясь, что нас засекут. - Ну, львенок, - ласково протянул Джонин. Я несильно стукнула парня по черной макушке, посыпанной белым снегом. Снежинки тут же полетели мне прямо в лицо. Мой парень был просто божественен, и я очень сильно его любила. Но в Ким Джонине было одно качество, которое выводило меня из себя. Нет, это не то, что он знаменитый айдол, и нам приходилось скрываться. Это была его любовь к различным прозвищам. Когда год назад мы начали встречаться, Джонин отказался звать меня нуной, вместо этого стал подбирать ласкательные прозвища. Мы прошли через ругань, обиженное молчание, мольбы о прощении и разные рыбки, котики и попугайчики. В итоге Джонин остановился на львенке, которое я более-менее приняла, потому что это прозвище основывалось на моем знаке Зодиака. Одно меня радовало, что Джонин не стал звать меня макакой, или нет, ласково, макакочкой, ведь родилась я в год Обезьяны. - Джонин, я тебя старше, - сказала я, прижимая к себе руки, обвивающие меня за талию. - Но выглядишь ты младше меня, - тут же парировал Джонин. Я вздохнула. Что правда, то правда. Даже мой бывший одноклассник и друг Чанель, который и познакомил меня с Джонином, каждый раз видя нас вместе громко смеется и заявляет, что ему хочется вызвать полицию и сдать Джонина за совращение малолетней. Но ведь я не виновата в том, что выгляжу подобным образом. Хотя мой внешний вид уже порядком портил мне жизнь. - Знаешь, - вдруг придумала я. – Давай спор. Я стану звать тебя оппа, если и только если на Новый Год будет идти снег. Если ровно в 12 ночью с 31 декабря на 1 января будет идти снег. - Хорошо, - тут же согласился Джонин. – Жди. Ровно через пять дней ты начнешь звать меня оппа. - А если не будет, то ты будешь звать меня просто Юна. Парень задумчиво покусал губы и кивнул. - Идет. А сейчас я хочу сделать вместе с тобой снежного ангела. - Что? Джонин, не смей! Смеясь, Джонин повалил меня в снег, и мы целовались, зарывшись в снег, пока щеки не стали замерзать. Весь день 31 декабря был солнечным. Небо было необычайно голубым, и я радовалась, предвкушая, что скоро Джонин навсегда оставит свою привычку звать меня львенком. Настроение немного омрачалось тем, что встретить Новый Год мы с Джонином вместе не могли. Он собирался быть вместе со своей семьей, а потом собраться с группой, ведь среди них были те, чьи семьи жили далеко, и оставлять их в Новый Год просто бесчеловечно. Я собиралась провести праздник с семьей, затем, если получится, созвониться с Джонином и лечь спать, чтобы наутро встать пораньше и навестить парня в его общежитии. - Юна, быстрее, неси бокалы! – воскликнула мама. – Осталось только полчаса. - Иду, - крикнула я, залезая на стул, чтобы достать бокалы с верхней полки. Звонок в дверь застал меня на половине дороги. Взяв один из бокалов в зубы, ведь поставить их было некуда, я открыла дверь. Бокал чуть не выпал из моих зубов, потому что мне предстала широкая улыбка моего любимого. - Ты как щеночек, что свою миску сам несет, - расхохотался Джонин. - Йа! – возмутилась я, освобождая зубы, но потом улыбнулась. – Что ты тут делаешь? - Пришел тебя похитить. Пойдем? Я кивнула, быстро отнесла маме с папой бокалы, бросила им, что встречу Новый Год с Джонином и, не дожидаясь их возражений, выскочила за дверь, где Джонин уже ждал меня с моей курткой и шапкой. - Ты же говорил, что будешь с семьей, - заметила я, беря Джонина за руку. - Да, но понял, что не смогу быть с ними, когда ты не рядом со мной. Пойдем скорее. Мы должны успеть к елке. Елка стояла на большой площадке перед торговым центром. Улыбаясь, как дурочка, я торопилась вслед за Джонином, чтобы успеть быть на месте, когда куранты пробьют двенадцать, и тысячи петард окрасят ночное небо. - Джонин, - когда мы вышли к торговому центру, я удержала парня. – Здесь так много людей. Нас же увидят. Я уже видела девушку, которая достав телефон, снимала Джонина на камеру. - Ну и пусть, - пожал Джонин плечами. Джонин сквозь толпу привел меня к самой елке. И вовремя, потому что до Нового Года осталась ровно минута. Повернувшись ко мне, Джонин обнял меня и произнес, заглядывая мне в глаза. - Я люблю тебя, мой львенок. Это мой тебе подарок. Мы больше никогда ни от кого не будем прятаться. Сердце сделало сальто, и я приподнялась на носочки, чтобы потянуться к любимым губам. - Десять! – выкрикнул народ. Обнимаясь и радуясь празднику, мы с Джонином присоединились к общему отсчету времени. - Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! С Новым Годом! Мир вокруг будто взорвался яркими красками и оглушительными криками. Но мы с Джонином смотрели только друг на друга. Наклонившись ко мне, Джонин припал к моим губам. Одна его рука нежно поглаживала мою щеку, вторая прижимала меня к себе за талию. Вдруг мне на нос опустилась снежинка. - Снег? – я оторвалась от Джонина, поднимая лицо к верху. На нас падали снежинки. - Снег! – радостно подтвердил Джонин. – А вот и подарок мне! Теперь ты зовешь меня оппа! И хотя я проиграла спор, и мне теперь надо было называть парня младше себя оппа, я была счастлива. Поэтому, зарывшись пальцами в густые волосы Джонина, я сказала. - Я люблю тебя, оппа!