Выбор

«Только не в Слизерин, только не в Слизерин», – на глаза, закрытые огромной шляпой, навернулись слёзы. – Нет у тебя ни смелости, ни ума, ни трудолюбия, – скрипел над ухом старческий голос, – но подстраиваться под сильных ты умеешь, в Слизерине найдёшь покровителей… «Там Малфой, Нотт и Эйвери…» – сжался Питер, впиваясь ногтями в отполированное старое дерево табуретки. Сильные, большие, страшные… Эйвери подставил подножку, Нотт наступил на выкатившуюся из сумки новенькую палочку, так что та треснула, а Малфой бросил презрительно: «Что за жирное ничтожество мешает пройти?» И это в первый день встречи, в поезде, – а что будет в одной гостиной, годами? В груди похолодело, и тут же Питера бросило в пот. «Только не в Слизерин». Слеза щекотно скатилась по щеке. Питер зажмурился, но перед глазами были слизеринский стол и надменно усмехавшийся Малфой, шушукавшийся с Эйвери Нотт. Распределяющая шляпа покряхтела: – На каком факультете ты хочешь учиться? «Что?» – не понял Питер, а когда понял, сердце забилось часто-часто, в ушах зашумело, он чуть выпрямился. За гриффиндорским столом сидел красивый и сильный Сириус Блэк, он так смело обещал надрать задницу тем слизеринцам, а Джеймс Поттер… Джеймс Поттер, он… он такой… он не смеялся, подал руку и помог подняться, а ещё говорил, что вся его семья училась в Гриффиндоре, и он наверняка попадёт туда. Питер задрожал от страха, не смея попросить. – Гриффиндор для смелых и благородных сердцем, – угрюмо заметила Шляпа. – Это самый неподходящий для тебя факультет. Ты уверен? – Я буду стараться, – беззвучно шевельнул губами Питер. – Клянусь, я стану смелым, я… я буду смелым. Сердце бешено колотилось, Шляпа медлила целую вечность. – Гриффиндор! – оглушил хриплый возглас. Словно каменная плита свалилась с плеч, плохо слушавшимися руками Питер стащил с головы шляпу; гриффиндорцы аплодировали ему. Сириус Блэк улыбался уголком рта. Питер обернулся на шеренгу ожидавших распределения; Джеймс Поттер тоже ему улыбался.