***
- Ты уверен? - Она так сказала, - отозвался мужчина, развалившись на стуле. - Ты его хорошо рассмотрел? - спросил шериф. - Нет. Я только вышел, как ко мне подлетела Рангику, повиснув на шее. - Вообще ничего не можешь сказать? - Говорю же, что не придал значения. Мало ли кто там шёл мимо по улице. Мимолётно лишь заметил, что на отдалении стоял высокий парень. - Значит, вообще ничего не известно нам о его внешности. - Ну, можно Рангику расспросить. Она-то уж должна была его хоть немного рассмотреть, раз он рядом с нею отирался. - С нею-то я уж поговорю, - протянул шериф. - Думаешь, он может иметь к этому отношение? - спросил Гриммджоу. - Нет, но не стоит упускать никого из виду. Да и этот парень не местный, так что надлежит быть бдительнее. - Этого мы точно не знаем. - Узнаем. Поброди по городу, поспрашивай... - Не дурак, знаю и сам всё. - Уверен? - Как дам больно, - рыкнул Гриммджоу, показав кулак шерифу. - А будешь мне угрожать, я скажу Рангику, что ты считаешь её толстой, - усмехнулся Тоширо. - А я ей скажу, что ты ревнуешь, - парировал Джагерджак. - К кому? К тебе? - засмеялся Хитсугая. - А то нет, - хмыкнул его помощник. - Это же она меня поцеловала, а не тебя. - Не поцеловала, а лишь сделала вид. - Не суть важно. - Очень даже важно. - Ладно, тогда я, - медленно протянул с пакостной ухмылкой Гриммджоу, устремив пристальный взгляд на Тоширо, - расскажу Карин, по секрету, разумеется, что ты в неё влюбился. - Ты совсем придурок? - прорычал Хитсугая, мигом утратив хорошее расположение духа. - А что ты так занервничал-то сразу? - продолжал издеваться его помощник. - Сейчас ты у меня занервничаешь, - прошипел шериф. - Ладно, не хочешь, чтобы я рассказал Карин, тогда расскажу об этом Момо. - О чём? Что я якобы в Карин влюбился? Или в неё, в Хинамори? - А разница? - Логично, - кивнул Хитсугая, а затем, поразмыслив хорошёнько, изрёк: - Нет, лучше Карин рассказывай. Гриммджоу заржал так, что Тоширо показалось, будто слышно было на соседней улице. - Неужели наш бесстрашный шериф чего-то боится? - издевательски протянул он. - Я тебе ещё отомщу, - процедил сквозь зубы Хитсугая. - Прошу прощения. Я не помешаю? - донёсся до обоих мужчин голос от входной двери. Оба обернулись, увидев Кучики Рукию, которая стояла в дверном проёме, нервно теребя юбку. - Нет, конечно, проходи, - проговорил Гриммджоу, поднимаясь и пододвигая стул девушке. - Спасибо. Я к тебе, Тоширо. - Что-то случилось? - спросил блондин, глядя на взволнованную девушку. - Нет. Я только что из твоего дома... - Что опять эта паразитка выкинула? - обречённо проговорил шериф. - Ничего. То есть я... Тут такое дело... - Говори уже, - не выдержал Гриммджоу. - А ты не лезь, - рыкнул на него шериф. - Иди выполняй задание. - Бегу. Лечу. Мчусь. Отвесив шерифу поклон до земли, Гриммджоу взял шляпу, надвинул её поля на глаза, отсалютовал Рукии, потом приблизился к ней, поцеловав тыльную сторону её ладони, показал язык Тоширо и вышел за дверь. - Клоун, - прорычал Хитсугая. - Ладно, забудем пока о нём, поскольку толку всё равно от него никакого. Что произошло? - Я пришла к тебе домой, как и обещала, чтобы заняться обучением Карин. Решила я начать с алфавита, попросила, значит, Рангику принести всё для письма... - Она ведь выполнила всё? - Да, но я не об этом. Карин вовсе не горела желанием брать уроки... - Надеюсь, она не обидела тебя, - проговорил Хитсугая. - Если так, то зад ей точно надеру. Эта маленькая мерзавка ещё получит по заслугам. - Нет, что ты, она ни в коем случае не сделала ничего плохого, - поспешила заверить шерифа в обратном Кучики. - Напротив, всё было более чем хорошо. - Так в чём же дело? - Именно в этом. - Рукия, ты уж меня, конечно, прости, но или я сегодня слишком туп, или ты слишком уж всё усложняешь, - потёр виски Хитсугая. - Прости, - проговорила темноволосая девушка, опуская глаза в пол. - Я просто не уверена, что вообще следовало к тебе приходить с этим... Мне бы не хотелось наговаривать. Мало ли что мне там показалось. - Так, говори уже, - начал терять терпение Тоширо. - Когда я учила Карин писать буквы, она... Повторюсь, мне и почудиться могло. В общем, она малевала какие-то каракули, но... - Что? Какую-то гадость написала? - Нет. Мне показалось... - Рукия, - рыкнул шериф. - Мне показалось, что она притворяется. Хитсугая уставился на девушку во все глаза. - То есть как это притворяется? - пробормотал он. - Я же говорю, что это лишь мне могло показаться, - вновь принялась оправдываться девушка. - Я много детей учила писать, а тут... Она вроде бы и каракули рисует, что-то пытается вывести, выдавая за буквы, но... - Видно, что она придуривается, изображая из себя необразованную деревенщину, - прошипел Тоширо, сжимая кулаки. - Ну, не так категорично, но... - Я почему-то не сомневаюсь, - процедил сквозь зубы светловолосый мужчина. - Это я тут полный идиот. И с чего это вдруг вообще я решил, что дочь Иссина Куросаки будет необразованной? Я, конечно, о них ничего толком и не знаю, но того, что слышал о прошлой жизни Иссина, с лихвой хватит, чтобы быть уверенным, что дети не полные дебилы. Подумать только, я решил, будто Карин безграмотная лишь по той причине, что она бандитка. Да уж, она явно не только писать и читать умеет. Значит, эта мелкая дрянь решила вокруг пальца меня обвести, воспользовавшись моей тупостью. - Почему? - Да потому что ей Рангику постоянно носила в комнату листы бумаги и письменные принадлежности. Я сам позволил, - прошипел шериф. - Девочке порисовать, видите ли, захотелось. - А это не так? - недоумевала Кучики. - Теперь вижу, что не так. Интересно, что же такого она умудрилась за это время написать, - продолжал мыслить вслух Хитсугая. - Наверняка не одно письмо настрочила папаше с братьями. Так ведь не только написать, но и план нарисовать могла. А если ещё и передать успела каким-либо образом... - Тоширо, ты слишком подозрителен. Не думаю, что Карин на такое способна. - Ты слишком наивна, Рукия. Ладно, мне нужно кое-что выяснить, - проговорил Хитсугая, поднимаясь со своего места. - Да, прости. Я и так много времени у тебя отняла. - Перестань уже, Рукия. До встречи. Тоширо быстро выбежал из участка, направляясь лишь в одному ему известном направлении.***
Великолепный конь серого окраса в "яблоках" резвой рысью шёл по прерии, приплясывая иногда. Мощные мышцы красиво играли под бархатной кожей. Казалось, животное совершенно не чувствует усталости и не замечает палящего безжалостного солнца. Наоборот, молодой жеребец желал порезвиться, что выдавал хвост, постоянно задранный вверх, а также высунутый на бок язык, свидетельствующий о том, что конь не желает сейчас особо слушаться своего хозяина. В потёртом седле находился всадник, который внимательным взглядом осматривал окрестности. Мужчина словно и не замечал вредности своего жеребца, сосредоточившись на чём-то своём. Впереди показались холмы, что являлись границей полей и реки, которая была водной артерией многих населённых пунктов не только в этом штате. Вокруг было очень тихо, лишь недовольный храп коня, а также стук копыт нарушали идиллию. Всадник медленно приближался к холмам, вот уже стали попадаться пышные зелёные кусты, свидетельствующие о нахождении рядом воды. Оставалось совсем немного до подъёма, когда мужчина остановил коня, спрыгнул на землю и повёл животное под узды. Из-за близости с рекой повеяло лёгким ветерком, стал слышен шум воды, когда она сбегает по "порогам". Мужчина остановился, отпустил поводья, давая коню попастись на свежей травке, а сам подошёл к большому валуну, привалившись к нему спиной. Со стороны могло показаться, что всадник просто приехал сюда отдохнуть, подумать о чём-то там своём в тишине, где никто не помешает, но это не так. Если подойти ближе, то можно увидеть внимательный взгляд бирюзовых глаз, буквально сканирующих окрестности из-под шляпы. Раскованная манера держаться ничуть не соответствует тому, что этого человека легко поймать врасплох. Поза вроде бы и расслаблена, но это крайне обманчивое впечатление, он в любой миг способен атаковать или защищаться. На поясе висит кобура, из которой видна резная рукоять револьвера, тело опоясывают ремни, нашпигованные патронами. Голенища сапог довольно просторные, вследствие чего покажется непосвящённому, будто обувь велика владельцу, но знающий человек поймёт, что тут всё не так просто. Там явно что-то сокрыто, причём это что-то скорее всего является метательными кинжалами. Мужчина поднял лицо к небу, устремив взгляд на редкие облака, медленно проплывающие по бескрайнему голубому, как его глаза, небосклону. Лёгкий ветерок играл со светлыми локонами мужчины, а тот и рад был этому, даже снял шляпу, подставляя шевелюру прохладным потокам. Прошло ещё немного времени, когда мужчина глубоко вздохнул, надел шляпу на голову, потянулся всем телом, а после и проговорил: - И долго это будет продолжаться? В ответ ему была лишь тишина. Можно даже подумать, что этот странный человек сошёл с ума, поэтому и разговаривает сам с собою. - Зря вы так, - продолжил он. - Я к вам с предложением приехал. - И каким же? - донёсся до него голос из-за соседних кустов. Мужчина улыбнулся, что сделало его и без того привлекательное лицо довольно обворожительным. - Выходи, тогда и поговорим. Я привык вести беседы с глазу на глаз. Нечего меня бояться, я ведь один, а вас много. Вы меня давно окружили, так что, даже вздумай я отстреливаться, один из вас меня в любом случае завалит. Ответа не последовало, но вскоре послышались тихие шаги. Рядом возник высокий мужчина, который имел довольно крепкое телосложение, говорящее любому, что с этим человеком лучше лишний раз не шутить, если не хочешь остаться с трухой вместо костей. Пристальный взгляд оценивающе прошёлся по блондину, подмечая малейшие детали не только внешности, но и телосложения, поведения. Светловолосый ухмыльнулся, разглядывая своего оппонента с не меньшей тщательностью. - И кто ты такой? - спросил здоровяк. - Я, если позволите, представлюсь несколько позже, а пока у меня есть предложение. - И с чего это ты взял, что я буду тебя выслушивать? - Это Ваше дело. Но я бы выслушал, а после уже делал выводы. - А ты наглец. - А что делать? - развёл руками светловолосый. - Жизнь вообще штука тяжёлая. - Интересно, ты на самом деле такой смелый? Или просто полный дурак? - протянул мужчина, глядя на блондина. - Как Вам будет угодно, - учтиво слегка склонил тот голову, коснувшись пальцами полей шляпы. Здоровяк некоторое время молчал, задумчивым взглядом буравя незнакомца, а затем протянул: - Ладно, говори, зачем пожаловал.