Ведь так не бывает на свете...

Прошли сутки, как Татьяну Николаевну и Ваню положили в палату реанимации. Ваню отключили от аппарата искусственной вентиляции легких, он мог дышать самостоятельно. Изменений в состоянии Ивановой не наблюдалось, но впадать в отчаяние было рано. - Витя, ты решил прописаться в моем отделении? – произнес Мельников немного раздраженно. - Паш, я тебе мешаю? – Лосев посмотрел на коллегу уставшими глазами. - Нет, но… на тебя смотреть больно. Уже вторые сутки без сна. - Как будто в первый раз… - Не в первый… Но тебе уже не двадцать. - Вот о возрасте напоминать было не обязательно. - Если будут изменения, я сообщу. Иди, поспи в ординаторской… Тут в палату вошла уставшая Надя: - Ну как тут у вас? – обратилась она к Лосеву. - Без изменений, - ответил хирург и снова взглянул на монитор. - Виктор Юрьевич, там Колобков пришел… они нашли того, кто… - Надя замолчала. – Он сейчас со следователем у нас в отделении. Пойдемте… В кабинете Ивановой собрались многие: все хотели узнать, кем был нападавший. Старший лейтенант начал рассказ после того, как вошли Надя и Виктор Юрьевич: - Насколько мне известно, несколько недель назад вся больница была оповещена о побеге трех заключенных. Организатор этого «действа» был ранен, ну и, конечно же, его шестерки должны были поставить своего генерала на ноги, чтобы уйти от полиции. Ага, как же, - усмехнулся Колобков, но сразу же опомнился и продолжил рассказ. – Когда доступные препараты перестали действовать, они решили достать более сильные, так называемые препараты «строгого учета». Проще всего оказалось «одолжить» их в обычной больнице, в такой, как ваша. Лейтенант замолчал, дав усвоить информацию слушателям. - Это они ранили нашу Татьяну Николаевну? – спросила Люся, стоявшая рядом с Лосевым. - Один из них, тот, кто, собственно, пошел за препаратами. Мы нашли его отпечатки на двери комнаты, где хранятся лекарства. - Но как он вообще проник в больницу незамеченным? Да и нужно точно знать, где искать. - Его тетка несколько лет назад работала здесь. Ее запугали, вот она и проинструктировала племяша. Еще пол часа полицейский отвечал на вопросы врачей и медсестер, которые до сих пор не могли оправиться после произошедшего. На часах было почти семь вечера. Лосев уснул у кровати Ивановой, которая так и не приходила в сознание. Ему снилось что-то хорошее, потому что мужчина еле заметно улыбался. Внезапно раздался тревожный сигнал: Наташа и Мельников тут же поспешили к кровати Татьяны Николаевны. Виктор Юрьевич непонимающе посмотрел на монитор… У окна реанимации стоял молодой мужчина и смотрел на то, как врачи пытаются спасти жизнь женщине, лежащей на одной из кроватей, снова пытаются. - Ты не можешь умереть, слышишь! – кричал Лосев, продолжая проводить непрямой массаж сердца. – Не смей! - Адреналин два кубика! – скомандовал Мельников, и Наташа тут же выполнила указание. - Сколько прошло? – спросил реаниматолог. - Двенадцать минут, - посмотрев на часы, ответила медсестра. - Витя… Саша, до этого просто наблюдавший за происходящим, подошел к постели Ивановой: - Хватит!– ангел говорил спокойно, но вся палата содрогнулась от его голоса. – Достаточно… Все замерло, застыло. Время остановилось. Невероятно яркий свет наполнил реанимацию на несколько секунд… Ангельское сияние озарило комнату… - Мама, - послышалось за спиной Мельникова. Мужчина повернулся и посмотрел на маленького Ваню, который во все глаза смотрел на врачей. - 31 декабря – самое время для чудес, Ванечка! - произнес Саша и, подмигнув ребенку, словно растаял в воздухе. За окном белыми хлопьями опускался на землю снег… Чистый лист. Так начинался новый том жизни Татьяны Николаевны Ивановой…