Ведь так не бывает на свете...

- Надя, смотри! – Ваня подбежал к стулу, около которого лежал нежно-сиреневый палантин. Ребенок схватил его и обнял, как любимую игрушку. – Это мамин! Она была сегодня здесь! Она приходила ко мне! Значит это был не сон!!!! Понимаешь?!       Девушка сразу же узнала шарф Татьяны Николаевны. «Что делать? Что мне сказать? Что?!» - стучало в голове, словно раскаты огромного гонга. - Ваня, может это чей-то шарф? Ведь его мог забыть кто угодно…– попыталась переубедить ребенка Надя. - Нет! Это мамин! Ко мне сегодня заходила только ты! Это же не твой? – он вопросительно посмотрел на девушку. - Нет, это не мой, Ваня… Но нужно спросить, вдруг кто потерял. Ведь правда? - Это точно мамин! Но если хочешь – можешь спросить, - мальчик заскочил на кровать и вдохнул аромат, который исходил от мягкого шарфа. – Так пахнет моя мама… - Так… Ваня, сейчас ты должен позавтракать, а потом я приду и поставлю тебе капельницу, - Надя не знала, что делать дальше, поэтому решила посоветоваться с Ивановой. Девушка вышла из палаты, веря в то, что Татьяна Николаевна придумает выход из этой непростой ситуации.       Надя вышла, а Ваня лежал на кровати, обнимая мягкий шарф, от которого исходил невероятный, нежный аромат чуть сладковатых духов… - Спасибо за новогодний подарок, о котором я так мечтал… - ребенок еще раз вдохнул аромат и спрятал шарф под подушку.       Надя практически бежала по коридору, стараясь поскорее найти Иванову. Девушка подбежала к кабинету и резко дернула за ручку. Дверь на удивление легко поддалась, и Надежда практически сбила с ног испуганного Серова: - Надь, ты чего это? - А Иванова где? – еле сдерживая эмоции, сказала медсестра. - Так она в двести шестой палате… Ничего не сказав, девушка вылетела из кабинета и побежала по коридору.       Татьяна Николаевна завершила утренний обход и возвращалась в свой кабинет. Она повернула за угол и чуть не столкнулась с Надей: - Боже, ты почему бегаешь? Спокойно ходить нельзя? – раздраженно сказала терапевт. - Простите, просто у нас ЧП!- с трудом переведя дыхание, произнесла запыхавшаяся медсестра. - Да что случилось? Сколько раз просила говорить четко! - Там Ваня ваш шарф нашел! – выпалила Надя. - Ну и что, что нашел? Что стряслось то? – к легкому раздражению присоединилось и полное непонимание проблемы. - Он думает, что это шарф его матери! Он считает, что это она приходила к нему ночью и просидела до самого утра! – в панике практически кричала девушка. - Что?.. – Иванова растерялась. В воздухе повисла гнетущая тишина. - Татьяна Николаевна, что делать то? – тихонько спросила Надя. - Так, ладно, без паники. Я ему сама все объясню, скажу, что это мой шарф, ведь он помнит, как я заходила к нему вчера…       До обеда Иванова была настолько поглощена делами, что времени думать о предстоящем разговоре с ребенком просто не было, но, как только напряженный ход событий в отделении чуть ослабил темп, Татьяна Николаевна сразу вспомнила о своем юном пациенте. Терапевт подошла к окну и сделала глоток горячего чая, который должен был помочь ей сосредоточиться: - Ну как так? Как я могла забыть там шарф? – ругала себя женщина. – Все складывается против меня… Больше она не произнесла ни слова, но мысли огромным вихрем проносились в голове… Все варианты предстоящего разговора, которые всплывали в воображении Ивановой, казались глупыми и жестокими… Ей так не хотелось делать Ване больно…       Тянуть с разговором было бессмысленно, поэтому Татьяна Николаевна пошла в палату к мальчику. Она постаралась придать лицу спокойное выражение и вошла. - Здравствуй Ванечка… - ласково произнесла Иванова. - Здравствуйте, Татьяна Николаевна, - прошептал лежащий на кровати ребенок. - Ты как себя чувствуешь? Что-то ты неважно выглядишь! – обеспокоенно сказала врач и села на край кровати. - Голова очень болит… Женщина приложила руку ко лбу ребенка: - Ну температуры нет, это хорошо. Давай ка я тебя послушаю, - Татьяна Николаевна приподняла футболку Вани и, согрев стетоскоп своим дыханием, приложила мембрану к груди ребенка. Минуту она прослушивала его сердцебиение. – Сегодня твое сердечно видимо немного переволновалось, поэтому слишком быстро бьется, Ванечка, - сказала врач. – Сейчас я скажу Наде, и она сделает тебе укол. Станет легче и ты немного поспишь… - Хорошо… - Ваня чуть заметно улыбнулся… - Может я снова увижу тот сон… - Тот сон? - Да… мне казалось, что мне приснилась мама… Но она и правда приходила! И я держал ее за руку! – ребенок попытался сесть. - Тише – тише, лежи, мой маленький! – женщина тихонько придержала его за плечико. – А почему ты думаешь, что она приходила? - Я нашел вот это… - и Ваня аккуратно достал из под подушки сиреневый шарф… шарф, который еще вчера принадлежал той самой женщине, что сейчас сидела рядом с ним… В этот момент Татьяне Николаевне потребовалась огромная выдержка, чтобы удержать все эмоции под контролем: - Ванюш, так может это кто-то потерял? - Но почему вы все это говорите?! Почему вы так не хотите, чтобы ко мне вернулась мама?! – Ваня сел на кровати и по его щекам градом покатились слезы. – Почему вы с Надей так говорите?! – кричал ребенок. - Тише, Ванечка, тише, мой родной! – Иванова никак не ожидала подобной реакции. Через секунду несколько капель крови упали на футболку ребенка: - Боже, любимый мой, прости меня! Ну все, успокойся, прошу тебя! Опусти головку, видишь, кровь пошла! – женщина понимала, что нужно позвать Надю, но пока она не могла оставить Ваню ни на секунду. Татьяна Николаевна достала из кармана платок, намочила его в холодной воде и усадила Ваню к себе на колени. – Давай, нужно приложить… Черед пару минут носовое кровотечение остановилось. Сердце у Ивановой билось с такой скоростью и силой, что казалось, будто сейчас оно вырвется из грудной клетки… - Прости меня, мой родной… прости… - повторяла женщина, тихонько укачивая ребенка. - Мне просто так хочется, чтобы это был мамин шарф… Я же просил ее в письме о том, чтобы она мне подарила что-то из вещей, которые её… чтобы я не забыл… В эту секунду Татьяна Николаевна вспомнила о пожелании мальчика… Он просил у мамы то, что не позволит ему забыть ее… - Любимый мой, ты ее никогда не забудешь… Не бойся этого… Мама всегда будет рядом с тобой, понимаешь? Ваня посмотрел в глаза Татьяны Николаевны и обнял ее. Он сделал глубокий вдох и почувствовал знакомый аромат: - Не бросайте меня… Я так вас люблю… - прошептал малыш. - Я никогда, слышишь, никогда тебя не брошу… Ты самое дорогое, что у меня только может быть… Через полчаса Ваня мирно спал в своей палате, обнимая тот самый сиреневый шарф… Татьяна Николаевна, убедившись, что с ним все хорошо, вернулась к себе в кабинет и закрылась изнутри. Она подошла к окну и посмотрела на небо: - Господи, я не могу так больше, понимаешь?! Мое сердце не может выдерживать такое… оно не каменное… Я всего лишь женщина, простая женщина… Что ты хочешь, чтобы я сделала? Что?!...       В тот момент она еще и не догадывалась, что скоро все закончится… Что её риторический вопрос найдет ответ… и не будет ничего… лишь пустота и безысходность… «Конечная» на пути следования ее поезда…