Париж... мечты сбываются.

Глаза были прикрыты, а дыхание было неровным. Она тихо лежала на спине, тупо смотря в потолок, будто желая что-то найти в нём. Успела увидеть каждую маленькую трещинку, но это было не то. Это было не то, что ей было нужно. Сейчас она лишь хотела оказаться с одним из самых близких людей рядом и попросить прощение, за всё, что когда-либо наговорила ему, в состоянии ярости. Ей было ужасно стыдно и страшно, и это разрывала её и без того хрупкую душу на части. Она не плакала, нет, слёз больше не осталось, закончились, но от этого было ещё больнее. Хотелось зарыдать в голос, но она не могла, не получалось. Хотелось рядом человека, которому можно выплакаться, но такого не было, лишь Бонни, но и она была очень далеко от неё, в другой стране. Лишь единожды в своей жизни она испытывала такое опустошение внутри, будто что-то сломалось, когда отец ушёл от них, когда мать плакала по ночам на кухни, думая, что её никто не видит и не слышит, но она слышала, слышала каждый всхлип матери, который рвал её сердце. Тогда она пообещала себе, что всегда будет рядом с ней, что никогда больше не позволит ей плакать, но она не смогла сдержать слово данное себе самой. Её болезнь нанесла её матери ещё больший урон, чем уход отца. Сейчас она винила себя во всём, что когда-либо происходило с её семьёй. Во всём без исключения. Это было больно до потери пульса. В голове было пусто, но в то же время там было полно мыслей и когда, наконец, она хоть немного смогла прийти в себя, она глянула на телефон, лежащий на прикроватной . Потерев красные после пролитых ещё утром слёз, она потянулась к нему дрожащими руками и взяла, посмотрев на время. Только сейчас она поняла, что почти весь день провалялась на кровати, пялясь в потолок и стараясь привести мысли в порядок, что плохо удалось - в голове всё равно была каша. Колени чуть подкашивались, когда она делала шаги к ванной комнате, чтобы принять холодный душ, который бы мог «отрезвить» её и привести в норму. Не стягивая с себя одежду, она включила душ и залезла под струи воды, которые моментально намочили её одежду и волосы, которые всё так же были в полном беспорядке и прилипали к лицу, так же, как и сарафан. Она просто не понимала, что делает, потому что воды была ледяной, но она ничего не чувствовала, будто эмоции и чувства просто выключились. Мозг медленно стал отключаться, когда она прислонилась спиной к холодному кафелю в попытке удержаться на ногах, но всё было напрасно. Последнее, что она услышала, перед тем, как полностью потерять связь с реальностью – слишком громкий стук в дверь, а дальше лишь тупая боль в области затылка и темнота, которая сейчас казалась ей чем-то недосягаемым и нужным. *** Я тихо прохрипела, пытаясь открыть глаза, но у меня это плохо выходило. В голове что-то отдавало ужасно болью, но это чем-то даже манило меня. Я поняла, что всё ещё чувствую. Ведь боль – это тоже чувство, пусть и не самое лучшее. Я снова попыталась открыть глаза, и на этот раз у меня это вышло, но я в ту же секунду пожалела об этом. Солнечные лучи сразу начали быть в глаза, от чего я ещё сильнее сморщилась и пискнула. Я кое-как опёрлась на локти и привстала, оглядываясь. Это был явно не мой номер, но и не больница. Потолок был идеально белый, без единой трещинки, по крайней мере, я не могла её там разглядеть. Обои были персикового цвета, а обставлена комната была мебелью из тёмного дерева. Я понятия не имела, как оказалась здесь. Ведь последнее, что я помнила, это то, как стояла под холодными струями воды, а дальше ничего. Следующее на, что, а вернее на кого наткнулся мой взгляд, был мужчина, спящий в кресле, которое было рядом с кроватью. Его светлые волосы были растрёпаны, а черты лица были смягчены. Обычно он всегда был немного напряжён, по крайней мере, все те разы, когда я видела его, но сейчас всё было как-то иначе. Его грудь равномерно вздымалась при каждом вздохе. Я отвела от него взгляд, поняв, что слишком долго пялюсь, и это неудобно, не смотря на то, что он спит. Следующая деталь, которая меня смутила, была одежда, которая была надета на мне. Вернее на мне была всего лишь большая футболка, которая явно была не моего размера. Это ужасно смутила меня, и я залилась краской, даже не осознавая этого. - Ты уже проснулась, - хриплый голос с британским акцентом, вывел меня из раздумий. Я вздрогнула, несмело поворачивая к нему голову и кивая. Сейчас мне было до ужаса неудобно рядом с ним, потому что я даже не знала, как оказалась здесь, уже не говоря о том, что проснулась в его присутствии и без своей одежды. Последнее больше всего смущало меня. - Что я здесь делаю? – мой голос немного хрипел. Видимо от холодной воды, под которой я провела слишком много времени. Мужчина чуть нахмурился, от чего на его лбу проступили морщинки, а после легко улыбнулся, пересаживаясь с большого и мягкого на вид кресла, на край кровати, на которой я собственно всё ещё сидела, натягивая одеяла по шею. - Я приехал к тебе чуть раньше семи, - тихо начала он, снова начиная хмуриться, и только сейчас я вспоминала, что он приглашал меня на свидания. – Я несколько раз постучал в дверь, но ты не открывала. Через несколько минут послышался какой-то грохот внутри, и я взял ключи от твоего номера у парня, который стоял внизу. Естественно, он отдал их не просто так… - он оборвал себя на половине предложения. – В общем, это не важно. Когда я вошёл, номер был пуст, а из ванной слышался шум воды. Я вошёл туда и увидел тебя, лежащей на холодном кафеле, под ледяными струями воды. Незамедлительно отвёз тебя в больницу, но там сказали, что у тебя лишь небольшое обморожение и шишка на затылке, - я потянула руку к своей голове, и сзади нащупала ноющую шишку, которая видимо и была причиной боли. – Они сказали, что ты скоро очнёшься, и я привёз тебя к себе. Вот и всё. - Сколько я была без сознания? – откидывая от себя одеяло и в замешательстве вскакивая на ноги, прошептала я. Он посмотрел на свои наручные часы и вздохнул, взлохматив свои волосы. - Около 17 часов, - пожав плечами и внимательно рассматривая мои голые ноги, прохрипел он. – Как ты себя чувствуешь, Кэролайн? Моё имя так странно звучало и его уст, что я смутилась, как и от взгляда. Схватив одеяло, я накинула его на себя, всё ещё краснея. - Нормально и… спасибо, - еле слышно прошептала я, смотря в пол. Когда я почувствовала тёплую руку, приподнимающую мой подбородок, то задрожала, пытаясь отодвинуться назад, но напрасно – крепкая рука нежно, но в то же время властно обвила мою талию, притягивая к себе. Я взглянула в серые глаза Клауса, продолжая краснеть. Его глаза понравились мне с нашей первой встречи, но тогда они были до безумия холодными, что пугало меня, а сейчас всё было иначе. В них была некая теплота и забота, которая немного меня пугала, но в то же время это было волшебно.