Big White Lie

Я просыпаюсь, ставни широко открыты, ранним утром свет восходящего солнца проникает в мою комнату. Гарри отключился, скорее всего, вымотанный вчерашней поездкой, не говоря уже о том, что поздно ночью он и я резвились... Я аккуратно выпуталась из-под одеяла и немного приоткрыв себя, как холодный воздух охватил мое тело. Я быстро нагнулась, что бы надеть майку Гарри "Rolling Stones" на мое оголенное тело. Испустив низкий смешок, найдя мои трусики в стороне от кровати, натягиваю их на себя. Бесшумно на цыпочках выхожу из комнаты, аккуратно закрыв дверь без единого шума. Спускаюсь вниз на кухню, наливаю себе стакан апельсинового сока. Сейчас едва ли пол шестого утра, на улице дождь. Сижу на табуретке в центре кухни, молча потягивая сок и чувствуя себя сдержанно. - Ну, ты сегодня рано, - говорит мама, и я подскакиваю на стуле. - Господи, мам, ты меня до чертиков напугала. И, да... это была длинна ночь. - О, я представляю... - говорит она ухмыляясь, и мое лицо бледнеет. - О Боже, мама... - я начинаю объясняться, а она только смеется и качает головой. - Не стоит ничего объяснять... ты двадцатиоднолетняя женщина. Ты и Гарри, в плане интима, не мое дело, главное чтобы вы оба были умны, - говорит она, а я тем временем закрываю лицо руками, я чертовски смущена. - Пожалуйста, только не говори, что папа слышал, - говорю шепотом, чувствую себя хуже. - Ради небес, нет. Он был далеко, даже отдаленно не слышал вас, - мама говорит, и мне становится лучше. Хотя, только с легка. - Ладно, давай сменим тему, - говорю я, проведя рукой по волосам. - Вы с Гарри используете защиту, не так ли? Вы же следите за этим, дорогая? - говорит она, а я кусаю губы и качаю головой. - Мама, пожалуйста, просто - да мы используем защиту, я на противозачаточных, пожалуйста, больше не будем об этом, - говорю, а мама тихо хихикает. - Ладно, ладно! Шшш! Я переживаю за вас двоих, - я улыбнулась. - Ладно, новая тема. Пожалуйста, - прошу ее, допив сок. Я встала, поставила пустую чашку в раковину, помыла ее и поставила сушиться. - Ты и Гарри, очевидно это сработало? - говорит мама, и я вздыхаю. - Думаю... Я думаю все ещё впереди, но пока мы вместе... - договорила я, и у мамы на лице появилась небольшая улыбка. - Он мне правда нравится, Блэр. Он хороший для тебя. Ты хорошая для него, - говорит она, и моя улыбка становится больше. - Да? Мама возвращает мене улыбку: - Да. Я желаю вам быть открытыми, счастливыми, и не иметь дело с таким количеством проблем, но я представляю что с ним происходит... - Я не хочу... я желаю Гарри и могу все облегчить, - вздохнула я. - Ну, ты должна знать, что с Гарри никогда не будет легко, - говорит мама и просто киваю. - Конечно. Оно того стоит. Я люблю его, - мой голос сильный. - Он несомненно любит тебя. Ты бы видела как взволнован и раздражен он был, когда я встретила его у нашей двери прошлой ночью, - говорит мама, а я хихикаю при одной только мысли. - Он так нервничал... - мать продолжает. - Правда? Она смеется и кивает. - Я сказала ему, чтобы он просто покончил с этим и поговорил с тобой. - Ну, спасибо, что придала ему сил на последний рывок. Он всегда переживал, что вы его не любите, - говорю я. Мама просто пожимает плечами. - Я ненавижу, когда ты звонишь мне в слезах, но я знаю, что ты достаточно взрослая, чтобы сделать правильные выводы. - Ну, я надеюсь на это... - говорю я и лезу в один из шкафов, вытаскивая коробку английского чая. Я залезаю в несколько шкафов в поисках чайника. Когда я вижу зеленые и синие разноцветные штуковины, я заполняю его водой и ставлю на плиту. - Я горжусь тобой, Блэр, - говорит мама, это выглядит сомнительно. - За что? - За все. Твоя страсть к карьере, а твои успехи, не говоря уже о том, как сильно ты выросла, стажировка в Италии, а так же Гарри. Он помог тебе вырасти так сильно, - говорит она, и я слышу хлюпанье. - Не плачь, мам, - предупреждаю, слишком рано для слез. Она кладет руки на лицо и качает головой. - Я знаю, знаю. Я просто так волновалась перед... Ты сделала плохой, плохо выбор, Блэр, - говорит она, и я съеживаюсь в памяти. - Я знаю. Но с меня хватит. Я не хожу на вечеринки с... октября, - говорю и удивляюсь сколько прошло времени с той ночи.

***

Я не знаю, где я нахожусь. Номер крутится, это больше похоже на потолок. Я лежу? Сажусь в одно мгновение, и кровь приливает к голове, начинает кружится. Голова так кружится, что мне приходится наклонится и живот начинает пучить, болезненно, из-за чего покатились слезы. После того как меня вырвало на пол, я оцениваю где нахожусь. На полу в какой-то ванной. Сколько сейчас времени? Нет света из окна, так что сейчас или очень поздно или все-таки очень рано. Осмотрев все вокруг себя, я достаю телефон из кармана, мои глаза расширились от количества пропущенных звонков и сообщений, и все от Гарри. Я хмурюсь. Он сейчас во Франции - почему он звонил так много раз? Вздыхаю, когда думаю о нем. Скучаю по нему. Мы с ним общаемся чуть больше месяца, и он официально предложил стать его девушкой, неделю назад. Я девушка Гарри Стайлса. И никто не знает. Я чувствую себя шпионом, почему-то. Непременно, я могла бы быть шпионом. Я пытаюсь встать, но мои ноги подводят и я падаю на спину. Голова снова закружилась, и на это раз я нахожу унитаз из моего живота полилась какая-то темная жидкость, от страха глаза расширились. Я отстранилась от туалета, вытирая пот со лба, оглянулась назад на телефон. Все кружится. Я чувствую как телефон вибрирует, на экране написано "Гарри". Недолго думая, я провела указательным пальцем по "ответить" и поднесла к уху. - Гарольд! - говорю невнятно. - Черт возьми, Блэр. Я пытался дозвониться до тебя в течение нескольких часов. Сейчас почти шесть утра во Флоренции, - его голос был суров, зол и страшен. - Я пьяна, меня стошнило, - отвечаю ему, как-то не складно. - Где ты, дорогая? Какой бар? - щебечет Гарри, а я опираюсь головой о стену. - Это больно. Гарри мне больно. Я не знаю где я... - я хныкаю и слышу, как Гарри все проклинает на другом конце. - Опиши, что видишь, детка. - Туалет... я в ванной... - я вздохнула. - Мне нужно, чтобы ты встала и сказала, где ты. Я попытаюсь найти тебя, - говорит Гарри, и я бормочу. - Ты находишься во Франции, да, да Гарри, - хихикаю я, и слышу его рычание. - Блэр, я приземлился в маленьком аэропорту недалеко от Флоренции пару часов назад. Я постоянно набирал тебя, что бы найти, где ты находишься. Я переживаю, - щебечет он, и в этот раз злюсь я. - Ну извини меня, за желание пропить мою печаль! - кричу в телефон, и голос Гарри становится все тише. - Блэр... - Нет, Гарри! Мое сердце разбилось! Я не могу быть с тобой! - визжала в трубку, плачу. Гарри пытался успокоить меня на том конце провода. - Дорогая, ты должна сказать, где ты. Название клуба. Бар? Мне нужно найти тебя, - говорит он, и вместо ответа я рыдаю в телефон. - Мы никогда не сможем быть вместе на публике... я не знаменитость или не достаточно красивая... они должны были нанять кого-то! - я рыдала, чувствуя давление в желудке. Не говоря ни слова, я повесила трубку и тяну руку к унитазу, меня опять начинает тошнить, черная субстанция выходит. В глубине моего сознания, я знала, что это алкогольное отравление. Я не знаю, неужели я так много выпила... Облокачиваюсь на стену и закрываю глаза. Модест Гарри узнал, что мы были знакомы. Они сказали, что у меня не тот статус, чтобы быть девушкой Гарри на публике. Так они заставили подписать Гарри контракт, который дал ему фальшивую девушку для общественности и СМИ историй в течение шести месяцев. - Шесть долбанных месяцев! - я кричала. Потянула коричневые замки худыми пальцами. Я всхлипнула еще немного, и мой желудок подал ещё один сигнал. Было на столько тяжело, что я не заметила, как дверь в ванную открылась и закрылась. Почувствовала знакомые руки обнимающие мое тело, и я просто заплакала в унитазе. - Я здесь, я держу тебя. - шепчет Гарри, потирая мою спину, как я опять блюю, черной жидкостью. Меня вывернуло на изнанку и я пытаюсь сесть, но вместо этого, Гарри тянет меня в позу эмбриона, поднимает вверх и выносит из ванной. - Мы едем в больницу, у тебя алкогольное отравление, дорогая, - говорит Гарри, и я просто бормочу бессвязные вещи. - Ты не любишь меня. Тебе нравится Кендра Дженнер... или Кения или Кендалл или как там её блять зовут. Иди и будь с ней, - рычала я, а Гарри просто тянет меня плотнее к себе. - Только ты, Блэр. Я держу тебя. Я закрываю глаза, и слезы текут, в пьяном состоянии я пытаюсь определить, что реально, а что нет.

***

Меня передернуло от воспоминаний. Гарри рассказал мне, что это была одна из худших ночей когда-либо. Все из-за моей склонности напиваться и разрушать, из-за ненависти к себе. После этого вечеринки прекратились. У меня будет маленький глоток тут и там, но я не могу ходить по вечеринкам. Я не могу поддерживать такой образ жизни. Он мешал учебе, стажировке, моим друзьям, семье, и теперь тому человеку, который украл мое сердце. Чайник засвистел и вывел меня из воспоминаний. Даю воде немного постоять, открываю пачку чая "Английский завтрак" и кладу рядом с чашкой. - Я так горжусь тобой, Блэр. Выбор, который ты сделала сейчас был умный, ты растешь... - говорит мама, я подхожу и обнимаю её. - Я люблю тебя, - отвечаю, а мама поворачивается и целует меня в щеку. - Я тоже люблю тебя, Блэр. Очень сильно, - говорит она и встает со стула. Забрала свою чашку кофе и начала подниматься по лестнице. Она поворачивается несколько раз и опять мне улыбается. Я улыбаюсь ей в ответ. Хватаю чайник наливаю горячую воду в кружку и макаю пакетик чая снова и снова, аромат просачивается сквозь пакетик, окрашивая воду. Выкидываю пакетик и поднимаюсь наверх по лестнице. Тихо открываю дверь, тихий скрип по-прежнему идет от неё. Я поставила чашку с чаем на тумбочку, улыбаюсь, смотря на парня, который слишком высокий, чтобы помещаться в моей постели. Сижу рядом с ним и играю с его волосами. Он поворачивается ко мне, и я вижу его закрытые глаза, а губы растянулись в улыбке. - Ммм, сколько время... - бормочет Гарри, и я ложусь рядом с ним. - Семь утра, - отвечаю ему, его глаза по-прежнему закрыты, он подносит руки к моим бедрам и тянет меня к своему, все ещё обнаженному, телу. - Так рано... Давай спи... - шепчет он, и горячая полоса проходит вниз по спине от его утреннего голоса. - Но чай остынет, - говорю я, мило улыбаясь и беззащитно выглядя он в этот момент. - Мы всегда можем его согреть, - говорит он, уткнувшись лицом в мою шею. Мои бедра в его объятиях, и наши ноги уже сплетены. - Снимаем рубашку, - его губы уже на моей шее, руки скользят под рубашку и теперь скользят по моей спине. Я ощущаю тепло, которое идет вниз. Очень мало слов, Гарри снимает рубашку с моего тела и вскоре мои трусы, оставляя меня голой. Руки Гарри медленно исследовали мое тело, не требуется много времени, чтобы найти те места, до которых коснуться может только он.

***

- Гарри, эта чертова повязка почти два с половиной часа на мне, - ныла я, одна рука на коленях, а другая переплетается с рукой Гарри. Он просто смеется, и я улыбаюсь ни смотря ни на что. - Я хочу, чтобы ты удивилась, - говорит он. Я только стону. - Вот так вот лучше, Гарольд, - отвечаю ему, не в состоянии стереть улыбку с лица. Спустя несколько минут машина остановилась, моя улыба становится ещё больше. Рука Гарри отпускает мою, и машина отключается. Дверь с его стороны открывается, через секунду закрывается, теперь открывается с моей стороны, и его рука тянет меня из машины. - Я могу снять бандану? - спрашиваю его. - Всего несколько минут... - говорит он, и я практически слышу ухмылку на его губах. Слышу звук как открывается и закрывается дверь, и тихий шепот Гарри и ещё нескольких людей. Мы опять идем, через секунду я уже сижу в мягком удобном кресле, мои руки опускаются с Гарри. - Ты можешь снять повязку, - щебечет Гарри, и я подношу руки к ткани с глаз, которую завязал Гарри. Я задыхаюсь и подношу руки ко рту. Мы находимся в тускло освещенном ресторане, начинает играть фортепиано. Я обращаюсь к Гарри, и только мерцание свечи на нашем столе освещает его лицо, делая его нереальным. - Тебе нравится? - шепчет он, и я просто улыбаюсь ему. - Гарри... Это... Где мы? - спрашиваю, все ещё ошеломленная. - Мой любимый Итальянский ресторан в Лос-Анджелесе. Я снял его для нас на всю ночь. Только мы. Мы хорошие друзья с владельцем. - Никто не знает, что я сейчас в Америке, Блэр. Я расторг контракт с Кендалл и я... Я сделал это для тебя, - говорит Гарри, и я проношу руки через весь стол, чтобы взять руки Гарри в свои. Он продолжает говорить, - Наш особенный ужин в Нью-Йорке закончился ужасно, и я обязан тебе. Я в долгу. - Ты мне ни чем не обязан, Гарри, - шепчу. - Я люблю тебя. - Я люблю тебя ещё сильнее, - шепчу. Мы проводим этот прекрасный ужин, смеясь и разговаривая о случайных вещах, мне нравится, что всегда что-то новое, не смотря на то, что мы уже довольно давно вместе. Гарри заказал курицу по-пармски, баклажаны по-пармски, как и я. Еда божественная, восхитительная. Сегодняшний вечер проходит прекрасно во многом. Гарри и я заканчиваем нашу маленькую чашку мороженного, которое мы разделили, закончилось так же быстро, как и наш ужин. Почти в девять вечера и у нас ещё около двух часов езды, в зависимости от скорости, обратно на север графства Сан-Диего. Мы стоим и передаем благодарность официанта, Гарри подходит и обнимает менеджера, Винни, у которого характер милейшей души. Мы прощаемся и пробираемся к задней двери ресторана, где был припаркован автомобиль Гарри. Мы смеялись, когда он толкает дверь, и из-за шума который от этого возникает заставляет мою кровь застыть в жилах, мой желудок завязался в узел, который не распутать, я уверена. Я тянусь к Гарри, его рука обнимает меня, когда мы пытались протиснутся через толпу людей. Я слышала, что камеры мигают и выключается, крики. Я ловлю несколько предложения и я знаю, что на Гарри хорошая рубашка, я плачу. - Гарри, а где Кендалл? - Это твоя вторая девушка? - Ты изменяешь Кендалл, Гарри каково это быть пойманным? - Как тебя зовут? - Гарри, как её зовут? - Гарри! - Шлюха! - Урод! - Безобразие - Бедная Кендалл! Я знаю, что Гарри сказал, что мы в ближайшее время выйдем в общественность. Но я не думала, что это будет так скоро.