Чёртов Дневник Джилл

ОБСИДИАН/УТРО:       Мои будни превратились в школа-работа-дом. Наименее скучным из этих мест был Обсидиан: интересно наблюдать за их движухой. Сегодня провозгласили, что данные системы, наконец, спасены, и пришло время сворачивать лавочку.       У кабинета Морриса меня встретила измотанная Сьюзи. ― Как вы там, держитесь? ― Атаки поутихли, правда, на смену пришли мелкие вредоносные программы, которые пытаются выесть дырки то там, то здесь… ― Слышала, сегодня всё сносите? ― Да. Сотрём все данные, ослабим защиту и позволим им ворваться в систему. Там они обнаружат абсолютное ничто, а к тому моменту вирус моих ребят уже начнёт поражать их системы и выведет их центр из строя. Может, получим данные, откуда шла атака. ― Хорошие новости. После такого можно неделю отсыпаться. Кстати, как твои ребята отреагировали на «тренировочный» марш-бросок? ― Стойко. Может, кто-то из них догадался, что это была не искусственная ситуация… ― Спасибо тебе огромное, Сью, вы просто спасли эту контору! Теперь планктон будет долго обмозговывать, как создать новую систему с нуля… ― Кстати, пока мы общались с Сетом Моррисом, у меня появилась пара идей. Если их довести до ума со всей вашей командой, я думаю, у вас появилась бы достойная замена. ― Хочешь сказать, ты можешь сделать это? ― Могу. Но на сей раз с тебя причитается по-крупному. ― Ого… Если у тебя есть конкретные пожелания, я отправлю их прямиком к руководству.       Они ведь не захотят колупаться самостоятельно, тем более, резко всплыли дела посерьёзнее. ― Замечательно. Обсудим за обедом, Джи. КАФЕШКА/ПОЛДЕНЬ:       За обедом Сью удивила меня запрошенной ценой. Нет, вовсе не драгоценности, техника и счастливый билет в лучшие вузы мира ― Винни ей любую прихоть оплатит. А вот защитить её гетто…       Тут я узнала, что в гетто объявилась та самая Лурдес Муэрте, известная своим дрянным характером и побегом из Сомали на угнанном танкере. Эта женщина объявила, что местные должны ей за спасение из бедствующей страны и пришла пора вернуть должок. Теперь, по её словам, каждый обязан работать на неё: мужчин и парней с лёгкой руки окрестили бойцами, остальных определили в доносчики, наркокурьеры и проститутки. Муэрте пришла с бандой крепких головорезов, поэтому никто не решился дерзнуть и указать ей на выезд. ― Лурдес ясно дала понять, что через несколько дней проверит, готова ли её банда и сколько оружия из списка мы раздобыли. Никто не знает, для чего ей всё это нужно, а община переливает обсуждения из пустого в порожнее. Разумеется, о том, чтобы дать им отпор, не идёт и речи. Поэтому сейчас вы — моя единственная надежда. А с системой я разберусь. ― Хм… По рукам! Ведь ты обратилась по адресу.       Бабка будет курлыкать от радости. А ещё Джону Бейли будет интересно узнать, чем занята его благоверная, которую он реабилитировал из криминала, да не выреабилитировал.       От полученной новости Флоренс не могла сдержать довольной ухмылки, даже не заметила, что потирает ручки уже битых три минуты, выслушивая мой доклад. ― Наконец, эта шалава объявилась, ― пробурчала она, набирая чей-то номер, ― Штутти! Дорогой! У нас сегодня внеплановое совещание, бросай все свои делишки и чтоб к часу был здесь! — и, не дождавшись его ответа, бросила трубку, — А теперь мы пригласим на совещание мистера Бейли и сегодня же соорудим план захвата. Скажи Сью, что скоро мы выкурим эту поганку с района! А пока ждём первоклассную систему для нашей работы, ― подмигнула мне бабка.       В общем, дело в шляпе. ОБСИДИАН/УТРО:       Было бы. Пока в цитадели порядка строились планы и создавались системы, под покровом одной тихой ночи из психбольницы сбежал нестабильный пациент №6 ― Нелли Конте. Как и почему ― так и бы и осталось загадкой, не будь там камер видеонаблюдения. Хвала современной технике!       Меня пригласили на общий совет глав департамента, где помимо них и бабки присутствовала Миранда, бородатая физиономия Эдриана по видеосвязи, Джон Бейли и Шон которому, казалось, зачем оно вообще надо. Джон производил впечатление классического нуарного детектива в плаще-коломбо, но брутальная щетина и тёмные очки-авиаторы на голове выдавали его крутость.       В повестке значилось обсуждение атак на систему данных, появление дерзкой Лурдес Муэрте и вопиющий побег Нелли. Оказалось, её перевозили в другую клинику для проведения каких-то процедур. Такие мероприятия, как правило, проводятся под конвоем нескольких санитаров, но пациента №6 сопровождала одна лишь Миранда. Естественно, все вопросы теперь были к ней. На заседании она была подавленной и виноватой ― как ещё мог выглядеть подающий надежды сотрудник, заваливший рядовое задание?.. ― Я начну свой доклад с просьбы о прощении за данное происшествие. Я, как ответственная за пациента №6, готова понести наказание за допущенную промашку и свою неосмотрительность, а так же за то, что самовольно занялась изучением пациента, причин её поведения и потеряла бдительность при взаимодействии с ней. На ваши вопросы об отсутствии сопровождения пациента отвечу, что за время нашего с ней общения я положилась на свой профессионализм, так как была уверена в достаточном доверии к себе со стороны пациента. Стоит добавить, что пациентка вела себя крайне возбуждённо при попытках персонала сблизиться с ней и отказывалась говорить с кем-либо, кроме меня. Мне удалось провести с ней множество бесед, где я использовала свои знания психологии, стараясь привить ей иную картину мира и показать, что он не враждебен к ней, как и окружающие люди. К сожалению, судя по вчерашнему происшествию, я готова признать, что моя терапия не увенчалась успехом. Всё же, хочется верить, что наши беседы не прошли для неё даром, а её неожиданный побег оказался рецидивом. Ведь, если полагаться на результаты последних тестов пациентки, она ещё остаётся психически нестабильной. В свою защиту могу сказать, что я использовала все меры предосторожности перед тем, как решиться лично сопроводить пациента №6 до кабинета терапии, который находился в южном корпусе. Я действительно потеряла бдительность, не проследив за приёмом пациенткой прописанных ей медикаментов, которые понижали её уровень возбудимости. Поэтому при побеге Нелли резко сорвалась и я получила удар в солнечное сплетение. Затем она вытащила из моего кармана шприц с транквилизатором, который был припасён в качестве крайней меры, и вколола мне в шею. Больше я, увы, ничего не помню, так как пролежала в коридоре без сознания, пока ближе к утру санитары не привели меня в чувство.       На этом Миранда закончила свой отчётный отчёт, откланялась и вернулась на место. И как мисс совершенство умудрилась профукать Нелли, зная, насколько та отбитая? Подобревшая агентесса решила составить компанию ей и её безумию в одиночной палате, а Нелли удалось задурить Миранде голову, прикинувшись паинькой. Помню, в школе она частенько проделывала такое с учителями, и всё сходило ей с рук. И никакие меры предосторожности не уберегли бедную Миранду от предательства, Нелли даже её карту стащила, чтобы сбежать.       Джон Бейли посетовал, что на Нелли вовремя не поставили маячок, иначе бы точно вышли на Ливио. Он был уверен, что Нелли некуда податься, значит, рано или поздно свяжется с папочкой. Если только побег — не его рук дело.       Вечно из-за Нелли сыр-бор творится. Что Джон, что Шон были помешаны на мести Ливио, и после гибели Уилла я начала понимать их одержимость. Личных счетов к Нелли у меня нет, разве что, раздражение от её персоны. Ох, в былые годы знатно свербило от её мерзкой улыбки превосходства над окружающими унтерменшами… И теперь мне, по долгу службы, снова придётся нырнуть в эти тёрки. ДОМА/РАННЕЕ УТРО:       Разбудил меня телефонный звонок от бабки. Она предложила ознакомительную поездку в их штатную тюрьму за городом. На вопрос о причине столь раннего визита бабка ответила, что серьёзные беседы надо проводить поутру, чтоб был целый день обмозговать услышанное. Так что, через полтора часа мне с божией помощью и навигатором удалось найти это загадочное место где-то посредь леса, у чёрта на рогах. ЛЕС/УТРО:       Бабкин суперкар уже красовался на парковке, так что мне оставалось зайти внутрь небольшой постройки. ― Утро доброе, рыжая. После вчерашнего собрания мы решили проверить причастность Ливио к побегу Нелли. Но, для начала, обратимся к её дедуле, который отбывает здесь своё наказание. Помнишь Эмиля Конте? ― Помню, что «дедуля» не шибко любил внучку. Долг по её содержанию, может, и отдавал, но их отношения оставляли желать лучшего. ― Вот сегодня мы и узнаем наверняка. ― сказала бабка, проходя через третий КПП.       Миновав ещё несколько закрытых дверей и проверок, мы добрались до охраняемой комнаты для бесед с заключёнными. И вот, я впервые увидела Эмиля Конте вживую. Он оказался чем-то похожим на Эдриана, но с неравномерной сединой и неаккуратной щетиной. Ранее я считала его таким же неадекватом, как его потомки, но умудрённый горьким опытом взгляд и их с бабкой беседа заставили меня передумать. ― Так что, дорогуша, ты ещё поддерживаешь связь с Вольфрамом? ― О, Флоренс. Удивительно, как ты смогла до этого докопаться. Впрочем, дела веков минувших. В те годы я и не знал, что ты работала на Обсидиан. В первую очередь, не я лично сотрудничал с Вольфрамом, а якудзы, с которыми я вёл бизнес. Позже Вольфрам решил, что я могу быть полезен без лишних посредников. Они знали, что я брат Эдриана Карбоне, а он обыкновение вставлять палки в колёса своими амбициями. Так скажем, у нас получилось взаимовыгодное сотрудничество. И плодотворное, что немаловажно. ― А что насчёт твоего сына и внучки?       Внезапный перевод темы застал Эмиля врасплох, и он сразу помрачнел. ― А что насчёт них? — переспросил он, задумчиво поправляя пуговицу на рукаве тюремной робы. ― Ливио спокойно кошмарит город после побега из «самой закрытой» психиатрической клиники. ― Что ж, его никакими цепями не удержишь… ― Как и твою сбежавшую из клиники внучку.       В ответ Эмиль молча повёл бровью, осмысляя происходящее. ― И тут возникает закономерный вопрос: а не мог ли ты поспособствовать? ― Каким же образом, Флоренс, я мог это сделать, сидя вот здесь? И потом, ты думаешь, что я засадил Ливио в особо охраняемую психушку без причины? ― Дорогуша, ему самое место было в Сартакале, а не в психушке. ― Он, всё же, мой сын. — Эмиль слегка приосанился, — Я надеялся, что ему вправят мозги, пусть и было поздно. А что до Нелли… — тут мужчина облокотился на стол, приблизившись к бабке, — Ты хоть знаешь, сколько денег я потратил на лучших психологов, чтобы вытащить её из депрессии? Отсутствие матери по неизвестной ребёнку причине и отец, который был не в себе ― что, полагаешь, могло выйти дельного при таком раскладе? ― Понимаю, Эмиль. У всех нас были тяжёлые периоды в жизни. ― У некоторых они никогда не заканчиваются, — ответил Эмиль и бессильно плюхнулся на прежнее место. ― Послушай, у меня будут полномочия скостить тебе срок, если ты расскажешь мне о Вольфраме абсолютно всё, что тебе известно.       Эмиль усмехнулся. ― Я больше ни слова не пророню, если это твоё предложение. Мне дали столько, что твоё «скостить срок» будто мёртвому припарка. Единственным местом, куда я смогу отправиться после выхода, станет кладбище. ― А как насчёт того, чтобы присягнуть на верность Обсидиану и до гробовой доски работать на нас? Предоставишь нам всю свою базу и информацию ― да работай в своё удовольствие, будучи свободным.       Услышав подобное предложение от бабки, Эмиль не сразу поверил своим ушам, лишь нервно поёрзал на стуле. То ли карга задумала развести его, как дурачка, то ли ударилась в безумие.       Они ещё долго могли торговаться по старой памяти, если бы не внезапный вой сирен, заглушивший голос Эмиля, который собирался спросить, за кого она его держит. ― Это что такое, ба? ― спросила я в перерыве между сигналами. ― Нападе… ― Какое ещё напа…?! ― крикнул Эмиль.       Пару секунд мы находились в смятении, пока не услышали зависший над тюрьмой вертолёт и чей-то мерзкий голос в громкоговорителе: «Уважаемый папаня! Я надеюсь, ты выйдешь меня поприветствовать, иначе я разнесу эту шаражку своей амуницией!» ― О боже… Это… Это же Ливио! ― в ужасе воскликнул Эмиль, — Откуда он взялся?!       «Жду десять минут, пока выведут на площадку Эмиля Конте, я очень соскучился!» — раздалось в мегафон снаружи. ― Так, Эмиль. Либо ты соглашаешься на моё предложение, либо выходишь к сынуле на расстрел, — заявила бабка, — Решайся! ― Так себе перспективы, Флоренс. Ты знала, что он будет здесь, да? Или сама его сюда привела?! ― Упаси господь. Я бы его только в кандалах привела, и никак иначе. ― Что будет, если я соглашусь на твоё предложение? ― Мы позаботимся о твоей шкуре. ― Идёт. Надо убираться отсюда. ― Рыжая, звони Штутгарту, пока этот фрик не разнёс нашу тюрягу!       Бабка кинула мне телефон, где на кнопке номер 4 было нацарапано «Шту». Сам Шту обещал прибыть через пятнадцать минут, но мне пришлось с категоричностью бабки втолковать ему, что через пятнадцать минут его переведут в начальники похоронной службы.       Из этой передряги пришлось выбираться одному архитектору известными путями, через стрёмные переходы и подвалы с низкими потолками. Я же размышляла о том, что станет с теми, кого не успеют вывести из здания, если генерал не подоспеет вовремя…       Открыв последний люк, мы выбрались наружу из-под земли, и оказались неподалёку от места ЧП — с холма был виден паривший над площадкой вертолёт. С одной стороны, там остались наши с каргой бесценные автомобили, с другой ― куча заключённых и охраны, которые в данной ситуации вообще никак не провинились. Бабка лицемерно спасла наши задницы и ценный источник информации, но остальных… ― А как же люди, ба?.. ― Люди перемещаются в бомбоубежища, Джилли. ― А заключённые? ― Их перемещают всё те же люди. Думаешь, у нас тут перенаселение, что ли? Здесь содержится от силы двадцать особо опасных преступников. Остальные сидят в полицейских клоповниках. В десять минут должны уложиться. ― Ну, а если Ливио разнесёт эту тюрьму в щепки? ― Разнесёт, так разнесёт. Главное ведь люди, правда? ― Флоренс, где же ваша хвалёная система защиты? ― спросил Эмиль с иронией. ― Наша система защиты прибудет через 7 минут, и устроит здесь апокалипсис. ― Помнится, Вольфрам считал ваши отделения неуязвимыми. Раз они снова в вашей повестке дня, значит, хорошо подготовились, перед тем, как объявиться, — Эмиль усмехнулся, — А вы и нападение моего сына отразить неспособны… ― Скажи лучше, где твой сынок вертолёт раздобыл? ― Захотел и взял, разве у него когда-то были с этим проблемы.       Пока бабка пререкалась с Эмилем, я вглядывалась вдаль, ожидая начала атаки. В попытках разглядеть вертолёт, я заметила на нём какое-то жёлтое пятно. Это… Я надеюсь, это не… Не веря своим глазам, надеваю шпионские очки, чтоб опровергнуть любые домыслы.       Это… Это жёлтый ананас… Ананас с черепом на корме вертолёта! А в кабине бесился от нетерпения тот самый психопат, который затирал мне об ананасах возле заброшек… Тот же вертолёт, который…       Поутихшая за полгода боль взмыла с нуля до отметки «Бинго!» и током прошлась по всему телу за миг осознания. Вот же он, тот самый убийца! Так близко и так далеко, а я совершенно ничего не могу сделать!.. Господи, пусть Штутгарт взорвёт его к херам собачьим, или я сделаю это сама! ― Рыжая, ты чего пялишься на этого врага народа? Идём отсюда. ― Ты… Ты хоть понимаешь, кто это?.. ― А чё здесь непонятного? ― Это тот самый вертолёт, ба.       Что было дальше, я мало помню. По рассказам бабки, я ринулась обратно, к вертолёту, через лес и заготовленные на случай наземной атаки ловушки, благо им с Эмилем удалось поймать меня и обездвижить. Парой смачных лещей бабка привела меня в чувство, хотя это больше походило на бессвязный бред о черепах и ананасах, Уилле и вертолётах, планах собственноручной казни и расчленёнки без анестезии с последующим сожжением…       Пришла в себя через пару дней, отойдя от шока и успокоительных. Всё это время со мной возилась Орнелла Уайт, спасибо, что вынесла такое. Мой диагноз ― рецидив ранних переживаний, вызванных триггером, которым стал этот ананасовый вертолёт, будь он неладен.       При последнем визите бабка пыталась давить на меня осуждающим взглядом, ибо не положено будущему агенту в нервные срывы скатываться. Но моя непреклонность и вера в то, что я видела и, чёрт возьми, право на ненависть, не дали ей ни единого шанса пристыдить меня за слабость. Моей слабостью был Уилли, а месть за него ― это сила, которая любому свернёт шею. ― Месть слепа, Джилли, — повторяла бабка, как мантру, — Всегда вспоминай милого мальчика по имени Шон, что был готов замочить любого, кто ему помешает. А в результате чуть не грохнул тебя, и превратился в тень своего раскаяния.       После разговора бабка пришла к выводу, что Орнелле стоит понаблюдать за моим состоянием, прежде чем отпускать в свободное плавание по коридорам Обсидиана, так что я зависла в медкабинете конторы ещё на эн-ное время.       Как мне стало известно чуть позже, Ливио успел разнести часть тюрьмы, но Штутгарту с командой морпехов удалось выгнать его гранатомётами и пулемётами с земли. Жаль, только, сбить не удалось, Ливио быстро свалил, когда понял, что ему ничего не светит. Тех заключённых, что пытались организовать бунт и сбежать под шумок, морпехи оперативно собрали в кучку, пригрозив недовольным расстрелом на месте.       Теперь нас в Обсидиане трое, чрезвычайно заинтересованных в линчевании Ливио Конте. И если интерес Джона и Шона Бейли был конторе на руку, то вот моей бабка особо не радовалась. Неизвестно, какой херни я могу натворить, попадись мне Ливио на глаза ещё раз. Снова выйду из себя, а потом собирать по кусочкам, если будет, что собирать.       В общем, с того момента я оказалась под пристальным контролем бабки, а то «только я расслабилась, а ты уже…» ― с её слов. В свою защиту скажу, что если б не гибель Уилла, ничего этого не было бы. ДОМА/ДЕНЬ:       Домашний арест, постельный режим, выход на крышу заблокирован по соображениям безопасности, из лофта вытащены все колюще-режущие ― в общем, бабка с Риткой решили перестраховаться. А я стала несчастной Рапунцель, запертой в башне. Мелкая каждый день навещала меня, отвлекая болтовнёй и совместными набегами на игровых злодеев, так что всё более-менее устаканилось.       В Обсидиане придётся изображать беспристрастного робокопа, но я сделаю то, что мне надо. Я доведу это дело до конца. Если Ливио как-то связан с ананасовой наркотой (а он с ней точно связан), то Марк ― Марк однозначно связан с Ливио. Ну, теперь достать Марка будет проще некуда.       Остались одни выходные домашнего ареста и уже в понедельник я им займусь. ОБСИДИАН/ПОНЕДЕЛЬНИК:       За неделю восстановления я достаточно пропустила. Правда, не сильно переживала за это, оказавшись на планёрке, где разбирали текущее положение дел. О Вольфраме по-прежнему никаких новостей, даже после того, как Сет и Сью запустили к ним вирус. По сути, он должен был выдать место, откуда шла атака, но Глисон Шейд тоже не лыком шит, так что Обсидиану теперь только гадать, в какой из пятидесяти выявленных вирусом локаций могла попивать чаёк банда Вольфрама. Естественно, во все места отправили наших агентов, но в каждом они обнаружили лишь холодные недопитые чашки.       К моему удивлению, на собрании присутствовал Эмиль Конте. В этот раз он выглядел гораздо солиднее, чем при нашей первой встрече, вкус у этого джентльмена точно имеется. Стильный дорогой костюм, небрежно расстёгнутая на пару пуговиц белоснежная рубашка, отполированные ботинки. Мужик, да ты настоящий пижон! Взглянула бы на них с Эдрианом вместе. Правда, тогда от былого лоска и следа не останется, раздерутся, как петухи дворовые. Хм, погоди-ка… Ведь именно поэтому Эмиль ломался вступать в наши ряды! Всё заседание его морщило при любом упоминании Эда. Жаль, сам Эд сегодня отсутствовал даже по видеосвязи — то ли по просьбе Эмиля, то ли по своим, более важным делам.       Помимо Эмиля в зале находились те же главы департаментов, которых сегодня представили: главный психолог Гиннесс, крутейший мастер физподготовки Уэсли Дрейк и уже бывший на слуху генерал Штутгарт. Каждый отчитывался за проделанную и планируемую работу. Гиннесс предстояло взяться за анализ личностей Лурдес и Ливио, Уэсли Дрейк отчитался об успешных результатах подготовки зелёных бойцов в школе, а Штутгарт сидел ради доклада Джона Бейли, который взял слово в середине мероприятия. Вот его рассказ показался мне самым занимательным: Джон доложил об операции, проведённой его подразделением совместно с парочкой морпехов Штутгарта, для пущего устрашения. ― В эти выходные наша команда дежурила в гетто. В течение дня не было ничего подозрительного, а ближе к полуночи один из жителей оповестил нас о прибытии Лурдес с вооруженными бандитами к автозаправке. Место для операции само по себе рискованное, но ждать было нельзя. Я принял решение провести оценку местности и пойти в наступление. Один из наших подтвердил, что Лурдес явилась с целью забрать деньги и оставить новую партию наркотиков доверенным людям из гетто, кто решил подзаработать. Наш наряд занял позиции, окружил подозреваемых, но… ― сбился он с мысли, ― Попытка захвата Лурдес Муэрте провалилась. К счастью, обошлось без жертв с нашей стороны. Даже ваши бойцы признали, что с таким ожесточённым сопротивлением они ещё не сталкивались, а мои и вовсе оказались не готовы к подобной, простите, жести.       Пока Джон пытался обрисовать ситуацию, я думала о том, как ему, должно быть, тяжело рассказывать такое о человеке, на котором когда-то женился и доверял. А этот человек оказался отпетой бандиткой, что творит всякую дичь, толкает наркоту и даёт самое сногсшибательное сопротивление в истории. А ещё она когда-то угнала танкер с нефтью… Вот что значит «ошибся в выборе спутника жизни». ― В итоге были пойманы и арестованы её пособники, но самой Лурдес удалось уйти. При преследовании она обстреляла несколько наших машин, пара полицейских ранены или с травмами средней тяжести. В ходе операции мы изъяли партию наркотика, известного под названием «ананас». Именно его она велела распространять за неплохое вознаграждение.       СТОП. Лурдес тоже распространяет его?! Тогда я совсем ничего не понимаю. Я сверну Марку шею, но докопаюсь, с кем из этих двоих он сотрудничал. Если только, они не работают на него самого. Но как, если Марк уже чалится, неужели его дело живее всех живых?       Джон сильно корил себя за то, что упустил Лурдес, но бабка на корню пресекла его попытки самобичевания в конце доклада. ― Джонни, я понимаю, что ты в те годы мало знал о своей супруге. Но, знаешь что, Лурдес Муэрте ― крепкий орешек, и взять её живьём одним нарядом полиции, даже с нашими бойцами ― это тебе, дорогой, не шубу в трусы заправлять. Теперь, когда вы спугнули её, она вряд ли вернётся в гетто. Всё же, советую выставить там круглосуточный патруль, мало ли что взбредёт в её голову, ещё вернётся жечь напалмом своих предателей. Все вещдоки, если имеются, отправляй в наше хранилище. В ближайшее время их изучат.       А я снова отправилась в комнату вещдоков, чтобы ещё раз убедиться, что «ананас» Лурдес тот же, что распространял Марк, а не очередная подделка. Очень удачно, что они ещё не на экспертизе. Уж после анализа картина должна проясниться, только я не могу ждать.       Чёрт, опись уже провели. Остаётся сделать парочку снимков в наилучшем качестве, спасибо бабке за эти шпионские очки.       На выходе из Обсидиана я застала Джона и Шона за беседой, но решила не светиться. ― Кто важнее, отец? — недовольно спросил Шон, — Если распыляться на обоих, то никого не прижмём. ― Само собой. Но они слишком удачно объявились в одно время, и мы не можем дать им уйти. ― Раз мы теперь работаем на Обсидиан, позволь им сделать свою часть. Я хочу достать Ливио не меньше тебя, но не уверен, что он нам по зубам. ― Нам и Лурдес не по зубам, выходит, — бросил Джон Бейли.       Да, господа, всё верно. Но у конторы появился свой геморрой в лице Вольфрама. Контора сама стала целью благодаря атакам Глисона. Обсидиан теперь уязвим, и сможем ли мы противостоять всем сразу? Пусть верхушка разбирается с более масштабной угрозой, а вот мне придётся объединить усилия, как бы неудобно это ни звучало, с Шоном. ― Вечер добрый, Бейли, ― подхожу к Шону после его беседы с отцом, ― По кофейку? ― Опять допрашивать будешь? — вздохнул он. ― Вроде того. БУФЕТ/ВЕЧЕР:       В этот час буфет по традиции полупуст, так что разговор без лишних ушей объявлен открытым. ― Мне интересно твоё мнение относительно Лурдес. Помнится, она какое-то время была вашей с Морганом мачехой. Она тебе нравилась? ― Не сказал бы, ― ответил Шон, сделав глоток. ― Почему же? ― Она сразу дала понять, что ненавидит детей. Мы вообще старались не попадаться ей на глаза. Жаль, отец предпочёл этого не замечать, его и дома-то не было. При нём она была идеалом жены, а с нами… Мы с братом решили перетерпеть ради отца, с него, наконец, сошла траурная мина после смерти матери. ― Поэтому вы оба решили уехать оттуда? ― Я думал убраться первым, здесь меня ждал Гэри и Элвин обещал приехать. Но Морган бесил мачеху больше, и вместо меня она выслала его. Её даже не волновало, что у него были друзья, недоделанный мотоцикл… Морган и уезжать-то не собирался. ― Чем же он ей не угодил? ― Слишком мягкий. Если человек ― тряпка, она будет добивать его, как животное. Я предлагал Моргану уехать вместе, но он был слишком привязан к дому. ― И когда она исчезла? ― Около года назад. Когда Лурдес испарилась, мне позвонил отец, не знал, что делать. Только тогда он копнул глубже и узнал кое-что новенькое из её биографии. Стоило лишь обратиться к Эдриану, у которого был главный источник информации ― ваш Обсидиан. ― А вот Лурдес уже давно висела у бабки на счётчике. И потерялась лишь потому, что надёжно залегла на дно, выйдя замуж за начальника полиции. ― Как ловко обставлено… — признал Шон, покачав головой. ― И вот, хороший вопрос ― чем она занималась всё это время? Сто пудов, проворачивала какие-то тёмные делишки за надёжной спиной копа. ― А теперь, когда защита стала не нужна… ― …она вышла из тени и начала действовать. Сью говорила, что Лурдес ищет бойцов и оружие. Продажа наркотиков это лишь способ заработка. Но какие цели она преследует? Не собралась же в поход на соседние государства. ― Частные услуги? ― предположил Шон, ― Устраивается поудобнее, чтобы поднять свой авторитет, создать защиту. ― Допустим.       Я многозначительно замолчала. Кажется, у меня вышло его заинтересовать, раз он ещё не высосал душу кофе из кружки. — Хочешь, ещё новостью поделюсь? ― Раз уж пошла такая тема, — кивнул он. ― И Ливио и Лурдес могут быть связаны с Кудрявым Марком, тем наркодилером. ― Откуда такие сведения? ― Оттуда. Моё личное расследование. Те наркотики, что изъяли полицейские твоего отца, зуб даю, идентичны товару Марка. И если на вечеринке был контрафакт от Тоши Асикаги, то это ― нет. Более того, когда мы вытаскивали Эмиля Карбоне из тюрьмы при нападении Ливио, этот маньяк был на вертолёте с эмблемой черепа на ананасе. Точно такой же вертолёт пустил ракету в мой дом и тот же символ нанесён на «ананасовый» наркотик. Смекаешь?       Шон на несколько секунд задумался, обрабатывая мою информацию. ― Как-то слишком всё очевидно. ― Очевидно, что они хотят быть замеченными. У этих террористов есть свой логотип, чёрт подери! Не знаю, кто из этих маньяков в ответе за гибель Уилла, но я готова лично свернуть ему шею. ― Ты же понимаешь, что кроме этого твоего «символа» нет ни одной зацепки? ― Я понимаю, что у нас есть Марк, сидящий в местном обезьяннике. ― Откуда он там взялся? ― Мне нужен был образец наркотика, а достала известного дилера. Перестаралась, малясь.       Шон присвистнул, не потеряв при своей невозмутимости. ― Так, как насчёт навестить Кудрявого без протокола? ― Я в деле.