Чёртов Дневник Джилл

КУХНЯ/ВЕЧЕР: — Захожу я в дом, значт, и вижу картину маслом, — рассказывала нам бабка за чаем, — На вентиляторе с довольной рожей висит Джилл, пялясь куда-то в стену, успевая снимать весь беспредел на телефон без камеры. Вокруг дивана носятся два идиота, одна из которых верещит и рвёт на себе волосы, а второй кудахчет, аки петух сельскай! — Ах-ха-хах, могла бы предупредить, что именно я домой везу. Обошлось бы без геноцида наших нервных клеток. — Вот всё потому, что водить надо аккуратнее, а не как ты. Я тоже бываю небрежной, но не в вождении, — пожурила меня ба, — Да и кто ж знал-то, что так выйдет. Он у нас серьёзный товарищ, вот и подумал неладное, когда ему встряску устроили, — обратилась она к сидящей рядом птице. — Да я вообще очумела, когда из кухни вышла, а там такое, — комментировала Рита, — До меня бы в жизни не дошло, что это шпионский павлин!.. — Ну, я решила, что дому не помешает охранник, — объяснила ба свой странный заказ. — Так, ба, выкладывай сразу: нам что-то угрожает, или как? Отмазы не пройдут, ты знаешь, что я тебя знаю, — предупреждаю бабку. — Пф, да нам постоянно что-то угрожает. Мы же шпионы, окстись. — Мы-то ещё нет. — Ну, так собираетесь же? А ты что, думала, мы с тобой всё это время в безопасности жили? — усмехнулась бабка, — Наивная какая. Я пошто здесь ремонты делаю едва не каждый год? А сад мой пошто в медвежьих капканах?       Тут я действительно задумалась. Карга — шпионка со стажем, значит, обязана быть на чеку каждый миг. Бог мой, а эти шутки про ночные дискотеки и её возвращения под утро. Ну что за бред?! Кто в 50 с лишним лет попрётся на дискач, будь он хоть бесконечно юн и свеж после рабочей переделки? Вот я тупица, что верила в эту чушь.       А этот долбаный павлин… Огромный шпионский павлин-альбинос! Бабка решила, что служебные собаки это слишком банально, вот и выпендрилась, как она любит, выписала его чёрти-откуда. А приглянулся он ей потому, что на каждом хвостовом пере у него встроенные микроскопические камеры слежения, там, где у цветных павлинов изображено подобие глаз. — Джи-и, ты только подумай! — потирала она ручки, — Даришь перо кому-нибудь из своих знакомых, они в восторге ставят его на видное место в какую-нибудь вазочку, а ты потом сиди и смотри, чем они там занимаются! Ну разве не прелесть, а!       Помимо того, что этот павлин обучен драться как неиллюзорный профессионал, он способен орудовать собственным хвостом на открытых пространствах и снабжён клювом из титанового сплава, которым ему заменили родной. Всё это после нелёгкой судьбы бойца в нелегальных птичьих боях, откуда его конфисковали и выходили. Ба рассказывала какие-то нереальные байки об этой птице: высокий интеллект, понимает человеческую речь, легко обучаем…       И-и… Этот павлин теперь будет жить с нами — бабка обозвала его Жориком. По-моему, очень собачье имя, но никак не для… В общем, спор на эту тему потерпел фиаско, даже не начавшись.       Когда мы собрались спать, я вспомнила о бабкином обещании выселить Ритку из подвала. — Тю, какая ей комната, после сегодняшнего. Она не выдержит столько впечатлений, — шепнула мне ба в ответ, с чем я быстро согласилась и со спокойной душой отправилась баиньки.       Следующим утром Нана вновь приветствовала меня не лично, как раньше, а по радио. Ну, зато теперь вся школа знает, кто такая Джилл Грин, и как только раздается привет Наны, все хором вторят ей: «Привет Джилл!» или огрызаются вместо меня фразой «Утро добрым не бывает!».       М-да, в былые деньки имидж радовал меня куда больше. Теперь едва ли кто вспомнит о моей головокружительной популярности и о том, как я избавила школу от диктаторства Нелли. С тогдашним успехом можно было хоть в президентши баллотироваться — приняли бы единогласно. Жаль, у меня никогда не было подобных амбиций.       Нынче семейно обедаю в столовке, вместе с Риткой. Вместо шумной компании из всех-всех-всех, празднующих очередную победу… Интересно, чего она подруг не найдёт? — Да чота они все мутные какие-то, — сказала Ри, как отрезала, — Интересы у них…ну, знаешь, ногти накрасить там, расчесаться, пацанов из параллели перетереть, как контрошку списать… Бе. Будь я уровнем выше, то сказала бы, что они примитивные. Как эти, с биологии, троглодиты. По сравнению с бабулиными вылазками, вся эта школа — сплошная нудятина. Я здесь всего год учусь, а уже бесит. Как ты ещё со скуки не подохла? — Подохла, вообще-то. Не терпится свалить отсюда. Но бабка почему-то упёрлась рогами — сиди, да доучивайся. Она же меня знает, чёрт возьми! И знает, что этот рассадник тупости мне никуда не впрягся! — А что, если мы попросим её перестать ходить в школу? — намекнула Ритка. — Эт хорошая мысль, может вдвоём удастся её уломать. Только чем мы займёмся? Вдруг бабка нас на работу выпнет. Пойдёшь флаеры раздавать на морозе, а я офиком в обрыгаловку за нищенские чаевые. — Не, я тоже не хочу. Батрачить вообще не вариант, — заключила мелкая, — Надо искать что-то, что нам нравится! — Ну…мне нравится рубиться в приставку, делать мелкие пакости, компромат добывать… В общем, всякое непотребство. — А разве бабуля не тем же занимается?.. Если ты думаешь о том же, о чем и я… — Ритка подозрительно прищурилась.       Её хитрожопая лыба дала мне понять лишь одно — мы думали именно об этом. ДОМА/ДЕНЬ:       …И сразу после школы отправились домой, надеясь застать там бабку.       Флоренс сегодня бездельничала. Видимо, дали выходной на её «работе».       Но когда я увидела рядом с колонной из пиццы бабку, лежавшую на диване в форме морской звезды, которая уставилась в сериал десяти сезонов длиной, то поняла — это заслуженный недельный отдых после выполненного задания. — Кого сдала на сей раз? — спросила я вместо приветствия. — Помнишь тех пальцевеерных придурков на Северной горе? Один из них решил бизнес замутить — поставки оружия через наш город. Ну я и дала ему от ворот поворот, сидит теперь, сопли жуёт в отделении. — В отделении? Всего-то? — Пф-ф, я разве про полицейский участок? Окстись. В конторе чалится. Сейчас Гиннес из него всё дерьмо выбьет, пока не добьётся конкретики. Так-то! — Шикарная у тебя работка, ба, — позавидовала я. — Чего, тоже так хочш? — спросила она, запихивая в рот очередной кусок пиццы не отрываясь от сериала. — Конечно. Нам надоела школа, ба. Мы хотим двигаться дальше, — заявляю на полном серьёзе, ожидая поворота её удивлённого лица. — Пф, дальше вон, в универ, — бросила бабка безо всяких эмоций, — Всего полтора года осталось, чего уж. — Ба. Мы больше не хотим ходить в школу, — Ритка ещё раз попытала счастье. — Хотим-не хотим. Вот ещё новости. Все в школу ходят, и вы будете.       Сказала, как отрезала. Не понимаю, что это с ней? Я думала, она пойдет нам навстречу, если мы изъявим желание.       Мы с Риткой недоумённо переглядывались, не зная, как подступиться. — Ба, какой ещё, к черту, универ? Это не моё, мне это не нужно.       Бабка равнодушно глотнула чаю с коньяком. — Ну, тогда в шарагу, как знаешь. — И зачем мне туда идти? — спрашиваю. — Знания-умения-навыки получать, — отчеканила она, — Чтобы стать достойным работником. — Ба, а ты знаешь, что работа — от слова раб? — парирует мелкая, — Я не хочу быть рабом. — А кем ты хочешь быть? Сам-себе-режиссёром? Дык вперёд, я тебя ни в чём не ограничиваю.       Видимо, после работы у бабки туго с намёками. Или она это специально делает?.. — Слушай, ты реально хочешь, чтобы мы с Риткой стали грёбаными манагерами, несчастными экономистами или продали душу госслужбе, где работаешь за еду и каждый чёртов день проклинаешь свою никчемную жизнь?! — А мне почём знать? Сами решайте, кем вы там хотите быть, меня пошто впутывать, — сказала бабка с доселе невиданным равнодушием, потянувшись за следующим куском.       У нас в тот момент нереально вскипела кровь. Это было странным ощущением, так как прежде бабка никого из нас настолько не выбешивала. И Ритку прорвало: — Так вот, знаешь что, знаешь, а?! Мы решили, кем мы хотим стать, мы обе решили. И нам никогда в жизни не понадобится твоя долбаная школа с этими никчёмными уроками и бесполезными знаниями! И мы рано или поздно станем лучшими шпионами, с тобой или без тебя! Я даже могу из дома уйти, мне не привыкать быть одной! А ещё лучше — мы уйдём вместе с Джилл, и будем делать то, что нам нравится, мы будем тренироваться так, что добьёмся своего и будем теми, кем хотим быть, ясно тебе!!!       Вот уж от кого я не ожидала услышать столь пламенную речь… И вообще, с утра у меня даже в мыслях не было поднимать бунт, чтобы на ровном месте разосраться с бабкой и убраться из родного дома непонятно куда и зачем. Становиться шпионом в закоулках города — явно не карьера мечты.       Правда, тогда я вполне была готова согласиться с Ритой и послать бабулю к чертям за её непонятное поведение. Не в наказание, нет. Скорее из вредности и непонимания. — Ну, так вот с этого и надо было начинать разговор, — произнесла она монотонно.       Бабка смачно слопала последний кусок первой пиццы и, смахнув с себя крошки, внезапно встала с дивана. Мы с Риткой невольно вжались, так как невозможно было предположить следующий бабкин шаг — эта карга малость непредсказуемая.       Флоренс повернулась к нам и подошла настолько близко, что мы боялись пошевелиться. Лично я ожидала огрести от неё пару лютых затрещин, мелкой могло повезти больше — гонения метлой, например. — Вы абсолютно точно уверены, что хотите заниматься тем же, чем я? — спросила она, наклонившись.       Боже, моя ли это родная бабка? Она была похожа на совершенно постороннюю серьёзную тётку, с которой шаг влево, шаг вправо — расстрел. В таких условиях стоило очень грамотно отвечать за базар. Поэтому Ритка предоставила дальнейшие распри мне, сжав губы так плотно, будто из неё гостайны вытягивали. Под пытками. — Да. Мы в этом уверены, — ответила я, не будучи столь уверенной в этом.       Конечно, в отличие от Ритки я понимала, что работа наша опасна и трудна, и что спокойной жизни не предвидится до гробовой доски, которой тебя могут шибануть в любой неподходящий момент. И я вовсе не была к этому готова. Я боялась менять привычную жизнь на безудержный риск, пусть это и казалось занятным на вылазках с бабкой. — Я тебе не верю, Джиллиан, — просекла бабка мои сомнения, — А ты что скажешь? — обратилась она к мелкой. — Если я решила…я…я пойду до конца! Мне ведь нечего терять, совсем нечего! — включила она отчаянного осла, не до конца осознавая реальное будущее в силу возраста. — Ах, вам терять нечего, значит? — начала циничную речь эта жуткая женщина, которую я впервые видела, — А ваша сладкая мирная жизнь? Размеренные деньки? Беспробудный сон по ночам, когда вас не тревожат мысли о врагах за вашими окнами? — она кружила вокруг нас словно акула, говоря жуткие вещи ещё более жутким вкрадчивым голосом без тени знакомой нам простоты, — Безмятежные покатушки и ночные прогулочки, когда за вами нет слежки, что вам всего лишь кажется? Чем ещё вы собрались жертвовать, чтобы стать теми, о чьей жизни вы ничерта не знаете, м-м? — Есть опция с испытательным сроком? — процедила я, стараясь не выпускать её из поля зрения. — Испытательный срок? — наигранно удивленно протянула она, как разговаривают с детсадовцами. — Кто ты такая, чёрт тебя дери?! Что с тобой стало?! — начала я орать на неё, с трудом выдерживая давление. Может, это какой-то мега-враг надел её маску на лицо, и… — Что значит — кто? Я та, кто создал крепость из этого дома на любой непредвиденный случай. Та, кого волновал каждый твой шаг, чтоб ты не оступилась по жизни, чтобы тебя никто не обидел, куда бы ты ни пошла. Я именно та, кого до сих пор заботит ваше будущее. Поэтому я даю вам обеим время до вечера, чтобы окончательно решить, чего вы обе хотите. — А если… Если мы не передумаем? — Тогда будем говорить по-другому, — ответила стальная женщина на робкий вопрос мелкой, которая пересралась пуще меня, но всё еще была в силах задавать опасные вопросы.       Мы стояли в полнейшем ступоре посреди гостиной, когда бабка, больше не говоря ни слова, выключила телевизор и поднялась в свою комнату, даже не взглянув в нашу сторону. Брось она на нас хоть один-единственный взгляд, мы бы внутри просто умерли.       Чёрт, я даже не знала, что теперь делать. Разве что, сию же секунду убраться из дома, чтоб больше не видеть дьявольскую копию любимой бабули. В ПИЦЦЕРИИ/ДЕНЬ:       До вечера мы с Риткой просидели в пиццерии. Половину этого времени — молча, периодически глядя друг на друга и понимая, что ни одна из нас до сих пор не пришла в себя от лёгкого ужаса.       По мере поедания картошки фри в тёплой ЧеЧеПицце, мои мысли потихоньку упорядочивались и в голове начала складываться полная картина произошедшего. Даже проклюнулось адекватное объяснение. — Слушай… А ведь бабка права.       Мелкая чуть колой не подавилсь. — Это я тупая была всё это время, вообще не замечала, что у меня под носом творилось. Она ведь всю жизнь наблюдала за мной, знала обо всех моих делах! При этом, ей хватало мудрости не вмешиваться. А я, тупица, думала, что Флоренс косит под современную бабку, общаясь сленгом и сутками сидя в наверняка шпионском мессенджере под ником «Упорошка». Нет, чтоб додуматься, что это кодовое имя и она не просто так зависает в сети с зашифрованного телефона, который я ни разу не смогла разблокировать. — Хочешь сказать, вот та страшная тётка — это вот реально ба?.. — Судя по тому, что она отпустила нас с миром, всё же она. Так, что решать будем? Времени-то в обрез. — Так это… Уже вроде решили, не?       По ходу, серьёзностью мелкая не страдает… Видимо, придется объяснить ей все нюансы. — То, чем мы с бабкой на вылазках занимались — это цветочки, пять процентов от всей их работы. — Дак это же круто! — То есть, слова о бронированном доме и сне без мыслей о коварных ниндзях, поджидающих в каждом тёмном углу, прошли мимо твоих ушей? — Но ты же сказала, что тоже хочешь быть шпионкой? — Сказать-то сказала… Теперь думаю, может и правда в офисные планктоны пойти, хоть спать спокойно. — Ты это серьёзно? Если тухляцкая манагерская жизнь это предел твоих мечтаний, то я тебя не знаю. В каком аду я оказалась, что Джилл не хочет пуститься во все тяжкие? — Спасибо за поддержку, конечно. Может, я выросла из всего этого… — Из этого нельзя вырасти! — Ритка хлопнула по столу, — Либо ты живёшь своей мечтой и идёшь к ней, во что бы то ни стало, либо нет, и ты умерла в душе. — Ух ты, какие речи задвигает моя сестрёнка.       На этом к нам пришло осознание, что мы друг у друга единственные родные люди. Даже до мозга костей родная бабуля может в одно мгновение оказаться злой чужой тёткой, к которой не хочется возвращаться. — Так что предлагаешь ответить ей? — снова спрашиваю, боясь принимать решение, — Или мы принимаем нашу нелёгкую судьбу и идём в агентуру, или свыкаемся с мыслью о поиске съёмной хаты, унылой работы за гроши, и… — Фу, брось гадости говорить. Не знаю, если раздобыть байк, то я могла бы работать курьером, на соревнованиях подрабатывать.       Я сразу же вспомнила о Каве и курьерской работе её подопечных, набранных на стадионе. Не хотелось бы, чтоб мелкая ввязывалась в нечто подобное. — Не, не будем, — твердо поднимаюсь со стула, — Надо вернуться домой, и расставить все точки над «да», либо «нет». — А что ты там говорила про испытательный срок? Может, на это будем давить? Ведь как мы поймём, что оно нам надо вообще, если даже не пробовали?       Как только я задумчиво согласилась, рядом с мелкой что-то зашипело. — И это верный ответ. Дуйте домой, составим график тренировок и обсудим детали.       ШТА?! Я потянулась к источнику шума, который оказался рацией в Риткином рюкзаке. Я вопросительно уставилась на неё, получив не меньше удивления в ответ. Карга умудрилась подкинуть ей рацию, гениально.       Мы забрали с собой всё, что набрали в ЧеЧеПицце, на случай подачи в бега. Я держала в голове вариант с ночёвкой на чердаке Уилла. Конечно, можно было бы отправиться к одной из девчонок, но… В последнее время мы как никогда далеки друг от друга. Ах да, ещё я подумывала о том, чтобы засесть в NoName баре на всю ночь, всяко лучше, чем улица.       В памяти ненавязчиво всплыл первый побег Ритки и я начала расспрашивать её об этом. — Ну, я поторчала немного в баре, отогрелась. — Ха, бар… А потом? — Добралась до ангара одного из знакомых байкеров, я там лазейку знаю. Ну, там и дрыхла в раритетном моцике с коляской.       Господи, она же там околела! Зимы здесь тёплые, но не настолько. — Да не, ничо. Жаль, утром свалить пришлось, кто-то припёрся байки на выставку перегонять, — посетовала Ритка.       Пришлось долго извиняться за кучку маленькой безобидной лжи, на что Ритка ответила: — Нормально всё. Мой дом там, где я есть. Я привыкла, помнишь же. Эт ты у нас домашний ребёнок.       Если мне когда-то захочется пожаловаться Ритке на свою жизнь, надо не забыть прикусить язык.       Пока мы добрались до дому, было уже часов одиннадцать вечера. Ничего, вдвоём шлёпать по темноте не так уж и стрёмно. ДОМА/ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР:       В дом мы заходили крадучись, волнуясь пуще прежнего — что бабка ещё может выкинуть?.. Неподалёку от двери посапывал Жорик. Он лениво поднял свою венценосную голову, сверля нас взглядом секунд пять. Когда понял, что все свои, продолжил дремать, уткнувшись под своё крыло. Порадовало, что бабка не натравила его на нас, а то мало ли — клянусь, мы ожидали чего угодно.       От приглушённого красноватого света, залившего кухню, мне стало немного не по себе. Карга явно там. Надеюсь, сегодня обойдётся без казни.       За столом восседала ОНА, гипнотизируя лава-лампу. Или это лампа гипнотизировала её…       Не говоря ни слова, мы уселись на диванчик (поближе к выходу). Сделай она внезапный разворот с безумным оскалом, сердце бы разорвалось. Хорошо, в такой тишине его, зарядившего дабстеп-биты, не было слышно под курткой (да, мы даже раздеваться не стали).       Флоренс по-прежнему меланхолично глядела на лампу, будто в ней пробегали лучшие воспоминания её молодости. — Что, сильно я вас напугала?.. — обратилась она к нам, не поворачиваясь.       Сердце на пару секунд отключилось. Я хотела было что-то промямлить, но губы даже не шевельнулись. — Я переборщила малясь, каюсь, — продолжила бабка, — Но ведь надо было заставить вас хорошенько подумать? А то вы не шибко этим увлекаетесь. Ещё, я ещё немного достатая вернулась с задания… Эти черти мне всю операцию едва не похерили. А, впрочем, не ваша забота. Официально до дел вас никто не допустит, вы ж не из детского подразделения. Туда, видите ли, только после школы берут.       Мы по-прежнему таращились на бабку, ожидая нападения. Но, вслушиваясь в то, что она говорит, я потихоньку отходила от шухера, постепенно узнавая в ней очертания прежней бабки. — Так что, нам можно остаться здесь? — рискую спросить у неё.       Заметив моё недоверие и готовность совершить прыжок в дальний угол кухни при малейшем поползновении, Флоренс изрекла: — У-у… По ходу, это… Я вас до смерти перепугала. Валите-ка в тачилу, в баре побеседуем. — А ты нас не завалишь по дороге? — спросила Ритка с подозрением, — С обрыва не сбросишь? — О господи, поехали уже, — ответила ба, закатив глаза.       Она сняла шубейку с вешалки и, не дожидаясь нашей разморозки, пошла в гараж. БАР/НОЧЬ:       В баре сегодня отчего-то было уютно. Люд в разных уголках создавал приятный фоновый шум, под который можно было общаться часами, абсолютно никуда не торопясь. И мы засели в одном из таких углов, где никто не ходил мимо и не пялился лишний раз. — Слушай, ты вот так больше не делай, да? Мы чуть в Канаду не уехали после твоего шоу, — выдала я с облегчением в конце бабкиного рассказа о тяжёлых буднях супер-героев. — Да ладно, в конце концов, давно у вас встряски не было. — Верно-то верно, но зачем было лепить отмазы про школу? — А чего надо было ответить? «Не ходите дети в школу, вперёд по подворотням — грабить и убивать, убивать и грабить!» Так, штоле? — Нет, ну мы же сказали, что хотим быть как ты! — возмутилась Ритка, — Этого мало было? — Да кто ж своих родных чад на такое подпишет? Вот бы танцевать пошли, лечить, учить, я не знаю. Мало занятий, штоль, хороших? — Однако, здравствуйте, — замечаю, — Я полагала, что ты меня своим фишкам учишь, чтоб я по твоим стопам пошла. — Э-э не-е, это были жизненные мелочи, чтоб по жизни выкручиваться, — ответила ба. — То есть, бои на самурайских мечах — это жизненно? — Ладно, раньше я действительно думала о твоей карьере в наших рядах. Но после истории со штурмом особняка Эмиля… Я решила, что не буду искушать судьбу. — Ба-а, ты же знаешь, что это была случайность. — А если в другой раз не случайность будет? Нет, нет, и ещё раз нет! — То есть, ты совсем-совсем не хочешь видеть нас шпионками? — разочарованно спросила мелкая. — Эх, если бы, — вздохнула ба, — Я одно время порывалась школу имени себя открыть, дабы взращивать славных подготовленных ребят.       Я покосилась на бабку. — ФлоренсЮргенд?.. — Окстись, Джилиан. Я не собиралась штамповать универсальных солдат. У меня был другой замысел… Ну да ладно, сегодня не об этом.       Вот и настал решающий момент. — От вас поступил запрос на испытательный срок. Это верно? — спросила ба без эмоций.       Мы обе кивнули по стойке смирно: — Так точно, мэм. — И в течение полугода вы готовы усердно тренироваться и принимать участие в реальных операциях? А также, беспрекословно исполнять все мои указания? — Ну, если не будешь отрубать нам по пальцу за каждый лишний шорох… — не удержалась. — Хосспадя, откель у тебя такие мысли?! — Короче да, мы согласны! — зарядила Ритка позитивом по сомнениям, — Это же испытательный срок и нам нечего терять, да? — Ага. Кроме пальцев. И ушей. И… — Коктейль даме, пожалуйста! — окликнула бабка бармена, который как раз пробегал мимо.       Томми мгновенно просиял, увидев моё знакомое лицо. Он и Ритку узнал, хоть и не сразу. Бармен слегка опешил узнав, что мы выпиваем здесь с собственной бабкой, но Флоренс не растерялась: — Слышь, молодчик. Эта бабуля тебя ещё за пояс заткнёт, так что будь паинькой и заряди-ка нам по коктейлю. Мне лонг-айленд, пожалуйста. Для Джиллиан голубую лагуну, насколько я помню.       Помнит, она. Даже не буду удивляться, откуда она вообще знает об этом. — А мелкой клубничный мохито.       У той аж глазки загорелись на бабкин широкий жест. — Безалкогольный.       Всё Риткино воодушевление тут же рухнуло, пробитое бабкиным динамо с довольной лыбой тотального облома! Ву-у-ухаха! Хоть какая-то разрядка в конце дня.       На время обсуждения нашего трудового расписания и графика нагрузок мы вежливо попросили Томми раствориться в толпе, иначе он мог до самого утра греть уши за нашим столиком, восторгаясь бабкиными историями издевательского характера. ДОМА/ГЛУБОКАЯ НОЧЬ:       Фух. Вот теперь совсем отлегло. Бабка знала, что прописать перепуганным внучкам. А то мы бы ещё неделю сторонились карги, опасаясь коварных козней.       Нет, она всё та же. Просто мы с Риткой и не догадывались, что работа настолько выматывает — она ж никогда об этом не говорила!.. Да и о самой работе мы знали не так много. В этом, конечно, была и вина самой бабки, за что она долго извинялась за коктейлями.       Как только мы собрались на боковую, я вспомнила, что мы уже несколько дней откладывали Риткино новоселье. Мелкая по привычке двинула в свой подвал, а я оглянулась на ба, шедшую следом за мной. Одним кивком даю ей намёк, на что она утомлённо качает головой в знак согласия. — И кстати, Рита, — молвит ба ещё не ушедшей Ритке, — Ты с завтрашнего дня живёшь во-он в той комнате, — и указывает на серую дверь в бахроме из резаных обоев. — Да… Да ла-а-а-адно?! — А щас дуй спать, завтра твой переезд отпразднуем. — Да ладно, Джи, это серьёзно, да? Это вот реально прям завтра туда перееду?! — Конечно. Всё официально теперь, ну. Но сейчас давай баиньки, завтра на автобусе едем, пусть бабка выспится.       Ритка молча согласилась. До неё тоже дошло, что Флоренс не такая уж и стальная, как нам казалось — пришла пора заботиться о ней в ответ. P.S. Жаль я не знала, что это будет гораздо сложнее, когда она твой персональный куратор…