Два эскимоса

Один эскимос и под одеялом замерз, а два эскимоса выжили. (с) «Обан – космические гонки» Камики подышала на руки, пытаясь их согреть, но получилось только хуже – вода смочила варежки и застыла. Мокрые руки быстро окоченели – девушка в порыве злости сорвала с кистей ставшие бесполезными рукавицы и засунула руки под капюшон, зарываясь пальцами в густые волосы и прижимая их к затылку. Черт побери, ну почему ни неделей раньше, ни неделей позже, а именно во время её задания в России стоит такая холодина?!.. - Изумо-чан, я сейчас печь затоплю. - В заброшенную избу на отшибе сибирской деревни, ввалился Шима с охапкой веток в руках. Снега на нем было так много, что он казался вывалявшимся в сахарной пудре. Только торчащий наружу нос алел между невесть откуда взявшейся шапкой-ушанкой и шерстяным шарфом. - Ты хоть умеешь? Ты действительно думаешь, что этого надолго хватит? - Камики с сомнением взглянула на добытое топливо. Метель за окном бушевала, заставляя толстые доски скрипеть как старый паркет. - У меня тут ещё бензинчика немного – соседи одолжили, - парень тряхнул канистрой, половина емкости которой, судя по звуку, была заполнена жидкостью. - Ну, ладно. – Все равно особого выбора у них не было, хотелось хоть как-то согреться. – Растапливай. Пока Шима занимался отоплением, Камики достала печати призыва своих бьякко. - О, богиня плодородия Инари… - Изумо-чан, не дури. Ты сейчас ранена, может не хватить сил, - попытался остановить напарницу Шима, но разве Камики когда-нибудь слушалась его?.. - Услышь мою молитву! Две лисицы, появившиеся возле укротительницы, были готовы сразу вступить в схватку, но, увидев, что в доме нет врагов, потеряно обводили глазами помещение. - Вы будете меня греть, - твердо приказала им госпожа. - Девчонка, ты лишилась последних капель рассудка? Мы, благородные духи, защищающие простых людей, должны служить тебе грелками?! – возмутились фамильяры. Камики почувствовала новую волну боли в раненной левой руке и не стала сдерживаться. - Я ведь могу и разорвать с вашим родом соглашение! Мне все равно, что мы состоим в кровном родстве. Вы будете меня согревать до тех пор, пока я не отпущу вас. Властность и сила в словах хозяйки подавила возмущение духов: они приблизились к девушке с двух сторон и зажали её меж двух пушистых белых боков. Тепло животной шерсти подействовало успокаивающе, треск таки разведенного Шимой огня задал ритм дыханию. Всего пару минут, посидеть с закрытыми глазами пару минут… - Изумо-чан! Изумо-чан! – экзорцистку будто нарочно трясли за плечо раненной руки. – Проснись, скорее, Изумо-чан! - Ну чего тебе?.. – сонно пробурчала Камики. - Ты уже полчаса дремлешь. Я подхожу, а у тебя все лицо и руки холодные. Проснись, ты так замерзнешь, - Шима к великому смущению бывшей одноклассницы, поднял её на руки и как маленькую поднес к печи. - Чего творишь, извращенец?! - Стенка печки нагрелась уже. Сейчас к ней прижмемся, твои духи нас с двух сторон обнимут и мы сможем подремать некоторое время. - Логично, но почему под одним одеялом? – девушка даже под угрозой смерти от переохлаждения не смогла бы ему нормально сказать, что она просто стесняется находиться в таком положении с человеком, который ей давно нравится. - Знаешь такую поговорку, Изумо-чан: «Один эскимос и под одеялом замерз, а два эскимоса выжили», - назидательно проворил Шима, подходя к девушке с одеялом, которое он нагрел перед пламенем печи. – Так что не капризничай, завтра день не легче будет. Эх, почему здесь нет Мориямы-чан?.. От этих слов Камики напряглась, словно пружина, с трудом и некоторым страхом выговаривая слова: - А зачем это она тебе нужна? - Как зачем? – сердцеед словно перестал понимать женскую логику. – Она же смогла бы тебя вылечить. Я волнуюсь за твою руку, за тебя! Я ж не врач, мало ли что с твоей раной произошло. А вдруг ты… - он плотнее обернул экзорцистку одеялом, не желая договаривать фразы. - Дурак, - Камики успокоилась, поняв глупость своей ревности, и прижалась к Шиме. Что ни говори, а он теплый, намного теплее, чем стенка за спиной или тела Мике и Уке, укрывшие их от холода по бокам. – С чего мне умирать? Такой извращенец и придурок как ты моментально завалит задание, стоит тебе остаться без жесткого руководства. Шима, уже закрывший глаза, хмыкнул, приобнимая напарницу, на что она, к его удивлению, не отреагировала шипением и насмешками. Никто же не говорил, что под одеялом те два эскимоса просто сидели, обхватив руками коленки. Тем более, что Камики такая теплая. Он бы хотел всю жизнь ощущать это тепло подле себя, волноваться и защищать его, как самое драгоценное, что у него когда-либо было и будет. Любовь возникает, как пламя, И мы, сгорая в нем, Чудесно становимся сами Прекрасным и ясным огнем. (М. Горький)