Научи меня быть счастливым

Озабоченный и немного усталый голос Карпова вернул к реальности. Слушая короткий рассказ о том, как прошли минувшие два дня, Евгения думала, что ей хочется послать все на фиг. Точнее, так. Карпов пусть остается и говорит, говорит, говорит… Его голос действовал успокаивающе. Обнадеживал. Внушал – скоро все закончится. Хотя ничего утешительного Карпов не сообщил. Ищут. Проводят. Отрабатывают. Никаких подробностей, имен, прозвищ. Очень лаконично. Только к чему теперь? Найдут, закроют. Кирилла это не вернет. А голос Карпова пусть остается… Она даже не заметила, как на том конце провода возникло вопросительное молчание. Встрепенулась. Рабочие двое суток подводили итог и резюмировали: душ, сон. Тем более что завтра все – сначала. Видимо, последняя фраза была произнесена вслух. – Женя, у вас все в порядке? – в интонациях Карпова сквозила тревога. Это было приятно. – В норме. Отписываемся. – Удачи, – просто пожелал Стас, довольно сдержанно пожелал спокойной ночи и простился. Ночь пришла в свое время, а вот сон – нет. Евгения сначала в ванной, а затем в постели никак не могла расстаться с хроникой событий… …Вчера утром, после подъема и короткого совещания, начали действовать. Из камеры бесцеремонно выдернули заспанного Валентиныча. Накормили, напоили чаем и рассказали, что он должен сделать. «Ноги» и прослушку пока не подписали. Последняя была гораздо нужнее «ног». В отделе работал Лёша Сазонов, бывший «грузчик» – сотрудник наружки. Перевелся в опера – больше платят, работа интереснее. Старлея командировали к гостинице – вести Полковникова. Одному тяжко, но что поделать – другого выхода пока нет. Вдруг он с утра подастся на дело. В подмогу Сазонову сформировали экипаж сопровождения – будет двигаться по указаниям коллеги, в случае необходимости – действовать по ситуации. Дежурные у дома Кольцовой разошлись вместе с членами семьи женского пола – на работу. День начинался спокойно и без затей. Главное – прослушка… Без легальных «ушей» звонок Валентиныча не имеет смысла. Ждать – хуже всего. С Евгенией в отделе остался Величко. Остальные – на точках. Трое отсыпаются в соседнем кабинете после ночного наблюдения за домом жертвы и гостиницей киллера. Привлекать кого-то из соседних отделов опасно. В крыше столько течей, что не залатать. Менять – себе дороже. Один попробовал – крыша чуть не рухнула. Женя грустно усмехнулась – человек, который вызвался помочь в поисках убийц ее мужа, как раз был тем, из-за кого чуть не рухнула крыша… Периодически звонил Аркаша, говорил, что всячески педалирует вопрос. Сама Полевая была записана на прием сразу в три высоких кабинета – к начальнику криминальной полиции, УСБ и генералу. Любая виза давала право требовать от технарей немедленного включения. Заветная подпись была получена после обеда, когда Лёша задубел, карауля объект возле Матросской тишины, а ребята отсидели пятые точки, о чем докладывали каждые полчаса. Не легче было преследователю Кольцовой-невестки – Вите Красильникову. На работе Витка не задержалась – провела буквально часа полтора. После, сама того не зная, повела сопровождавшего ее опера на увлекательную прогулку по магазинам сети «Иль де Ботэ» – выяснилось, что трудится заказчица убийства в представительстве навороченной косметической компании. И ходит проверять, как выставлена продукция, о чем-то треплется с администраторами, с умным видом что-то записывает в блокнот… Эта мука продолжалась без малого пять часов. Даже после включения телефона на прослушку глаз с Кольцовой было велено не спускать. Виктор четко уловил момент звонка от Валентиныча – предварительно у него спросили, в подходящем ли месте объект? В подходящем – на глазах у оперативника, пьет чай в бистро. Устала. Он сидел напротив и украдкой наблюдал, как менялось выражение лица фигурантки будущего уголовного дела. Удивление – досада – страх – недоумение. Затем последовал еще один звонок – говорила, озабоченно сдвинув брови, коротко кивнула. Красильников знал, что позвонила она Полковникову. Майора по-прежнему вел их отдел – наружку подписали, но экипаж еще не добрался, хотя его сняли с ближайшей к СИЗО точки. Что поделать – пробки. Но это – старт. Который оказался фальстартом. Евгения засела у технарей – слушать разговоры в «прямом эфире». Сразу после разговора с Валентинычем, который дал согласие на устранение «этой ведьмы», Кольцова перезвонила подельнику. Он как раз вышел из СИЗО, и его готовилась принять наружка. Именно что готовилась – экипаж томился в одной из бесчисленных пробок. Пока фиксировал, как мог, Лёша Сазонов. С наружкой договорятся – попросят внести снимки в приложение к рапорту. – Мне позвонил старик. Сказал, что хочет упаковать подарок. – Вот… – Полковников выругался. – Нужно встретиться, обговорить. – Мне с ним? Или нам с тобой? – Сначала нам с тобой. Пока скажи ему – по работе срочное задание, не могу. И сейчас не звони, выжди минут пятнадцать. Тем временем Кольцова-«ведьма» окончила рабочий день. Метрах в ста от проходной института, где она трудилась каким-то там научным сотрудником, к ней подошел приятный молодой человек. – Анна Юрьевна? – Я… – женщина настороженно посмотрела на незнакомца в шапочке, низко надвинутой на лоб. – Капитан Свешников, уголовный розыск. Нам нужно поговорить. – З-з-з-з-а-а-а-ч-е-е-е-м-м-м-м? – запинаясь, спросила Кольцова. – Несколько вопросов. Относительно ваших соседей снизу, – ребята предусмотрительно выяснили, что в квартире располагается наркопритон. – Вы можете проехать со мной? Нужно принять участие в опознании. – Почему я?.. – растерянно пробормотала женщина. – Понимаете… вы ответственная, работаете в таком… – капитан Свешников не очень вникал, какими научными проблемами озабочен институт, но сделал глубокомысленное лицо, – …таком важном для нашей страны институте. Мы навели справки – вы очень положительно характеризуетесь. Это важно. На нас уже пытаются натравить адвокатов. Анна Юрьевна не заметила, как молодой человек увлек ее с собой, и она оказалась в машине, где за рулем сидел еще один парень. Как ей показалось сослепу – брат-близнец Свешникова. – Дмитрий, – он отрекомендовался по имени. – На метро было бы быстрее, конечно. Но мы попробуем. – Я невестке позвоню, предупрежу… – Кольцова потянула из сумочки простенький мобильник. – Не нужно, – мягко пресек попытку Свешников. – Не нужно никому звонить. – Вы неправду сказали… Что-то с моим сыном? – сдавленно спросила она. – С вашим сыном все хорошо. Он в командировке в Екатеринбурге. Позднее вы сможете с ним связаться. И я вас обманул дважды. Мы не едем на опознание. Доверьтесь – мы не сделаем вам плохого, – Свешников был сама проникновенность. Дмитрий, обладатель фамилии Петухов, только цокнул языком и кому-то посигналил – пропусти. На «кукушку», как называли конспиративные квартиры, в это же время спешила и Евгения. Разговоры с предполагаемыми жертвами всегда вела она. Женщина внушает больше доверия – так свидетельствовала обширная практика отдела. О Кольцовой она выяснила не очень много – мало времени. Его всегда не хватает. Ведущий научный сотрудник в НИИ, кандидат химических наук. Вдова – муж также был ученым, умер три года назад. Кроме сына, старшая дочь Вера. Именно у нее гостит пятилетняя внучка Маша. В садике карантин – дети поголовно болеют гриппом. Вера в декрете – там подрастает внук, – так что все логично: мама и бабушка на работе, ребенок под присмотром. Не нужно брать больничный или отпуск за свой счет. Сама она обычно поступала аналогично. Но… сейчас не время думать о своих детях. Важно не лишить бабушки незнакомую девочку Машу. А вот мама исчезнет из жизни девочки надолго. Возможно, навсегда… Она вошла в темный подъезд – сколько ни вкручивали лампочки, они исчезали к следующему визиту. Может, и к лучшему – меньше видят, кто ходит в пустующую квартиру, которую никак не могут сдать внаем. Хотя кто и кому интересен в термитнике под названием Москва? Приехала первая – это хорошо. Зашла в квартиру. Уловила привычный запах пыльных обоев и старой мебели. К нему примешивался табачный дух – вчера, да, вчера тут был Самсонов из отдела по разбоям. Встречался с агентом. Вонь его сигарет «Петр Первый» ни с чем не перепутаешь. Женя прошла на кухню, поставила чайник. Кофе. Молотый, просто зальют кипятком. Изыскам предаваться некогда. «Бандиты назначили встречу». Она успела завизировать рапорт, и Величко рванул вместе с технарями-слухачами на место встречи заговорщиков. Хорошо, что шеф понимает – эти усилия не напрасны, и не ставит палки в колеса с наружкой и прослушкой. Разговор записать жизненно важно. Именно он ляжет в основу доказательной базы. Ну, а пока – Анна Юрьевна. Кольцова оказалась субтильной женщиной в недорогой кроличьей шубе и молодежных сапогах угги. Очки в модной темной бабочкообразной оправе придавали лицу строгость. Легкие черты лица выражали озадаченность и непонимание – что я здесь делаю? – Здравствуйте. Старший оперуполномоченный по особо важным делам подполковник полиции Полевая, – Евгения не стала называть отдел, чтобы еще больше не пугать Кольцову. – Но вы можете называть меня просто Женя. – Добрый вечер… – Анна Юрьевна покорно дала снять с себя шубу, на автомате размотала шарф. Полевая поняла, почему женщина без головного убора, несмотря на мороз, – она в парике. В комбинации с довольно бледным видом и худобой внешний вид навевал тревожные мысли. – Чай, кофе? – Женя пыталась создать атмосферу непринужденности. – Чай… Если можно, зеленый, – попросила Кольцова, усаживаясь в кресле. Женя поняла, почему угги – правая нога была отечной. – Зачем меня сюда привезли? Что это за квартира? – Не волнуйтесь, пожалуйста. Мы поговорим, и ребята отвезут вас домой. Вы в безопасности. – Разве мне что-то грозит? – безразлично спросила Анна Юрьевна. – Вашему здоровью – несомненно. Вы наблюдаетесь у хирурга? – Женя постаралась спросить, как можно мягче. – Уже нет. У онколога. Неприятные последствия давнего ДТП… – Как сейчас себя чувствуете? Недавно был курс химиотерапии? – Откуда… – Анна Юрьевна передернулась. – По вашему внешнему виду и парику. Мы не наводили о вас справок столь личного характера. – Что вам от меня нужно? – с пугающей пустотой в голосе спросила женщина. – Я действительно себя не очень хорошо чувствую. – Сейчас. Скажите, лечение было эффективным? – Да, процесс остановили. Ремиссия. Даже отек скоро сойдет. Я вовремя обратилась. – Как дома восприняли эту новость? Обрадовались? – Сын – да, очень. Невестка… – Кольцова усмехнулась. – Невестка рассчитывала, что я из больницы прямым сообщением отправлюсь на кладбище. – То есть, у вас не очень хорошие отношения? – Не очень. Понаехали тут… – Она прописана в вашей квартире? – Да. Сын настоял. Но в приватизации участия не принимала, так что… Не хотели проблем с работой. И Володя очень ее любит, – в принципе информации было достаточно. – Видите ли, Анна Юрьевна, – Женя взяла Кольцову за руку, успокаивающе погладила запястье. – Нам очень нелегко об этом говорить. Но мы вынуждены. Согласно оперативной информации, ваша невестка Кольцова Виктория Сергеевна в настоящее время предпринимает попытки устроить ваше физическое устранение. – Что?.. Простите… Что предпринимает? – Виктория нанимает киллера, чтобы он вас убил, – Евгения выдержала паузу. Опыт подсказывал, что частично информация усвоена, теперь можно без купюр. – Я вам не верю… – глаза за линзами очков расширились до планетарных размеров. – Анна Юрьевна, мы, к сожалению, не шутим. Скажите, она ездила домой в Кострому? – Да, была на прошлой неделе… Мать у нее приболела. – На самом деле она договаривалась с бывшим соседом-рецидивистом. Вашу жизнь невестка оценила в десять тысяч долларов. – Это какая-то ошибка… – Артем Свешников ненавязчиво поставил на журнальный столик успокоительное и стакан с водой. Анна Юрьевна непроизвольно потянулась к мензурке и стакану. Воздух наполнился горьковатой свежестью валерьянки. – Ошибки здесь нет. Вы не отправились на кладбище, вам стало лучше – лечение помогло. И Виктория решила от вас избавиться. Квартирный вопрос. Подчас он портит людей сильнее, чем мы можем себе представить. – Но… она же нормальная! Не наркоманка, не алкоголичка. Работает… – Это ничего не значит, – Евгения крепко держала Кольцову за руки. – Она хочет вас убить, потому что ненавидит. – И что теперь делать? – Анна Юрьевна сдалась. Растерянно. Недоумевающе. – Ехать домой. Если спросит, почему задержались, скажете, что проведывали… Вы подружились с кем-то в больнице? – Да, появилась приятельница – Лида. – Из Москвы? – Да. – Где живет? – В Алтуфьево, не так далеко… – Отлично. И ее выписали? – Я действительно намеревалась ее проведать… – Вот и отлично. – Но как я? Дома? С ней? – Анна Юрьевна, не волнуйтесь. Вы под круглосуточным наблюдением наших сотрудников. Ваша невестка, кстати, тоже. Как и киллер. Артем даст вам свой номер. Если возникнет тревожная ситуация, что-то необычное, напишите ему сообщение и сразу удалите. Не звоните. Лучше, если телефон будет в режиме без звука. А еще лучше, если этот, – Евгения протянула простой аппарат. – Вдруг Виктория захочет вас оставить без связи. Но дома или рядом она ничего делать не будет. – А что будете делать вы? – Пока наша задача – фиксировать. Сейчас они встречаются… – Евгения набрала номер. – Сереж, что у вас там? Слушаете?.. – она несколько секунд помолчала – из динамика доносилось неясное клокотание. Величко отчитывался. – Значит, так. Ребят, все, как мы думали, – Полевая обратилась к коллегам. – Анна Юрьевна, это очень хороший вариант. – Боже, что хорошего… ведь вы ее посадите, да? – Конечно, посадим. И надолго. Нам действительно очень жаль. Но вы подумайте, что следующей жертвой мог быть ваш сын. Такое тоже бывает. Зато вашу внучку не будет воспитывать убийца. Кольцова тихо плакала – слезы выкатывались, она растирала их пальцами. Свешников виртуозно вложил в руку женщины салфетку. – Можно сигарету? Я бросила, когда заболела… Рассказывайте. Все участники мизансцены закурили. Евгения прибегала к табакотерапии, когда нервы были на пределе. Как сейчас. – Ваша невестка и ее подельник, который сам вышел на нее и предложил свои услуги, договорились, что вас уберет киллер-рецидивист. А потом подельник, как он сказал, «чисто» убирает киллера – имитация естественной смерти. Думаю, что планирует подбросить оружие в его дом. Словом, все шито-крыто. И… – Евгения чуть не сболтнула лишнее – за «и…» следовала фраза, что сам же и раскроет убийство. Хочется Полковникову повышения по службе, ох, как хочется… – Но что мы должны сделать? – Что? – спросила Кольцова. – Киллер вас убьет. Конечно, понарошку. Сделает фото – это обычная практика. Предъявит невестке. Дальше следует передача денег. Как будет здесь? Постараемся выяснить. И соответственно скорректируем план. Но вам в любом случае придется побыть трупом. – Маскарад какой-то… – Мы такие маскарады устраиваем чуть ли не каждый месяц, – вступил до этого молчавший Дмитрий и вытряхнул на стол пачку фотографий. – Эти люди выглядят, как мертвые, но на самом деле живы. По сей день. И очень нам благодарны. – Но в вашем случае схема может быть нестандартной, – добавила Евгения. – Как бы там ни было, мы проконтролируем всё – от начала и до конца. – У меня нет выбора… И Володя… Хорошо, что он не в Москве. – Командировка продлена на несколько дней – мы согласовали вопрос с его руководством, – вновь вступил Дмитрий. – К моменту возвращения вашего сына Виктория будет арестована. – Что ей грозит? – Вплоть до пожизненного. По факту дадут лет десять, выйдет в лучшем случае через семь. – Бедный Володя… И Машенька… – Кольцова вновь расплакалась. – Анна Юрьевна, вам нужно успокоиться и взять себя в руки. Эмоции потом, когда все закончится. Мы окажем психологическую поддержку. И наш сотрудник встретит Владимира в аэропорту, когда он вернется. Это наша работа. Они еще немного поговорили. Ребята потравили байки – всякие курьезы из прошлых дел. Как одна дамочка (ее заказал родной брат) требовала, чтобы вытекло больше крови – хотела картинку, как в кино. Как Диме, выступившему в роли киллера, пришлось несколько раз сходить на свидание с заказчицей убийства… Как… Все истории похожи и не похожи одновременно. Результат был достигнут – Кольцова пришла в себя и даже начала улыбаться. Ей предстоящий спектакль казался очень привлекательным. Оперативники дружно подчеркивали важность участия Анны Юрьевны в предстоящем действе. В отделе все собрались около десяти. Внимательно прослушали разговоры Кольцовой-невестки и Полковникова. Майор сам намеревался контролировать процесс – это плохо. С другой стороны, его присутствие близ места преступления давало возможность брать подельника сразу. Ну, а Викторию могут задержать параллельно. Отследили звонок Кольцовой Валентинычу – встреча назначена на утро так, чтобы старик увидел свою жертву по пути на работу. Желательно договориться, что на дело «киллер» пойдет в тот же день. В принципе, того же требовал и Полковников. Его командировка заканчивается, и он не прочь сопроводить исполнителя домой, чтобы там быстро и незаметно убрать. Деньги – часть Виктория даст авансом завтра при встрече. Оставшиеся – привезет сама, как только, так сразу – после похорон. А на самом деле отдаст майору. Ибо Валентинычу они ни к чему. От количества деталей кружилась голова, и подташнивало всех без исключения – напряжение лишило аппетита. Кофе и сигареты. Валентиныча полночи инструктировали о месте совершения преступления и по минутам расписывали день, если договорятся, что дело он обстряпает завтра. Если Виктория отведет жертве еще день-другой – план чуть корректируется, но незначительно. Под утро старика отвезли к другану, который явно заждался гостя. Все должно быть естественно. За встречей однозначно будет наблюдать Полковников. Имеет значение каждая деталь. Например, с какой стороны появится Валентиныч, не особо хорошо знающий Москву. К восьми часам напряжение достигло пика. Опера решили не светиться. Технари были на месте заранее – слились с пейзажем, приспособив аппаратуру в трансформаторной будке. Еще накануне договорились с электросетями. Если бы не Полковников, который очень и очень не глуп… А так приходится выверять каждый шаг. И все в условиях, близких к боевым. Виктория и Валентиныч, заныкавшиеся в беседке, сговорились быстро. Кольцова рассказала маршруты свекрови, показала ее саму, неторопливо шествующую по направлению к метро. Не была против, чтобы старик исполнил все сегодня и сразу уехал в Кострому. Потому что вернется Владимир и будет катать свою дорогую мамашу на работу и с работы… Она и пешком прекрасно ходит. Валентиныч сказал, что сработает под обычный гоп-стоп с мокрухой. Днем аккуратно все разведает, выберет место. Ну, а когда старуха будет идти с работы, исполнит в лучшем виде. «Я своего покойничка финкой сделал. Кровищи было…» – мечтательно протянул рецидивист, а Виктория сунула ему в карман тонкий конверт. Полковников идею гоп-стопа одобрил. С Кольцовой он «случайно» оказался на эскалаторе метро, не ведая, что на плечах висит «грузчик» и записывает непринужденную беседу, тонущую в гуле утренней давки. Затем майор отправился в СИЗО – проводить крайний допрос. Валентиныч добросовестно выполнил все, о чем договаривались накануне. Не особо отсвечивал, не суетился. Кольцову встретил у метро. С Анной Юрьевной, благополучно добравшейся до своего кабинета, оперативники провели целый день, настраивая женщину на вечерний спектакль. Под конец рабочего дня прибыла смешливая девушка – эксперт-криминалист, выступившая в роли гримера. Она закрепила на одежде мешочки с «кровью» – они вскроются, когда Валентиныч полоснет по ним ножом. Изначально договорились, что первым ударом киллер перережет горло, вторым – постарается попасть в сердце. – Дайте ему себя схватить, когда упадете, максимально расслабьтесь, лежите неподвижно. Придется дождаться приезда наряда, – Кольцову обрядили в свитер из верблюжьей шерсти. Кто-то из ребят пожертвовал из личных запасов. Отработали захват, как должна падать Анна Юрьевна. И хотя спектакль актеры играли порознь, ни разу даже не встретившись и не отрепетировав, прошел он на «ура». Евгения, затаив дыхание, следила за происходящим – как Валентиныч «полоснул» по горлу, как брызнула кровь. Как «ударил» в грудь. Как выхватил сумку, «сорвал» сережки и молниеносно исчез в лабиринте стандартного московского многоэтажного квартала, где все на виду. Где никого не видно. Никто никого не знает. Никому не до кого нет дела. И все бы закончилось, как планировали… И замкнулся круг. И щелкнули наручники на запястьях двух моральных уродов… Если бы не одна мелочь. Дьявольская. Роковая. Кольцова непроизвольно пошевелила больной ногой. Чувствительность хуже, и она просто не ощутила движения, не похожего на предсмертную судорогу. Зато его уловил Полковников, который приперся удостовериться, что дело сделано. После СИЗО майор успел выписаться из гостиницы, закинуть вещи на Ярославский вокзал. И прибыл сюда. Конечно, они знали о его маршруте. Конечно, его вели – наружка работала на отлично. Но в тот момент, когда Кольцова дернула ногой, он обратился волком со сверхъестественным чутьем. Настоящий оборотень. Потому что свои в своих не стреляют. А он выстрелил. В парня из наружки, который изображал случайного прохожего и шел к месту убийства, где начали собираться первые зеваки, раздавались вопли ужаса и загорались любопытством глаза. Затем – в девушку, спешившую туда, где на снегу лежала темная масса… Он бежал вдоль ограды детского сада, считая, что все сейчас там, где извиваются на окровавленном снегу «грузчик» и девка. Что все растеряны, и им не до него. Но он не знал. Не знал того, чего не знала и Полевая. Что на чердаке дома №16, откуда отлично просматривалось место событий, затаился снайпер. И когда мишень оказалась в лучшей, облюбованной точке, бесстрастные губы шепнули «Давай, давай…». Полковников вряд ли понял, что умирает. Не успел. А Полевой казалось, что она умрет сейчас, здесь, на месте. От разрыва бьющегося о барабанные перепонки стремительного сердца. Она тоже уловила движение Кольцовой и не успела прошептать в микрофон: «Берите». Первый выстрел опередил слова и аннулировал смысл приказа. Второй подстегнул оперов. И перехватили бы. Взяли. Возможные пути отхода Полковникова отрабатывали, рассматривая такой вариант. Но их опередили… …Чехарда продолжалась несколько часов. После первого выстрела Кольцова зажала уши. После второго – встала на четвереньки. Воскрешение убитой было встречено истошным животным воем. Небольшая горстка наблюдателей пришла в броуновское движение. Вой перешел в истерический визг, который смешался с ревом сирены – приехал наряд ППС. Пацаны оказались не лыком шиты и пальнули в воздух из автомата. Зачем – объяснить не смогли, когда участники кошмара в районе Отрадное писали рапорты. Но, как ни странно, автоматная очередь заставила всех замолчать. В молчании встретили торжественно вкатившиеся кареты скорой – пострадавшие были ранены не особо серьезно. В молчании ждали экспертов и начальство, надеясь, что первые опередят вторых. Чуда не произошло. Опера, как могли, охраняли нужные пятачки, но многие следы затоптаны. Смысла в них особого нет – вон, лежит Полковников… И пистолет при нем, и свидетелей целый двор. Снайпер только исчез. Будто и не было его. На чердаке – ни следов, ни гильз. Это тревожило, наполняло холодом и страхом. Потому что этот выстрел – эквивалент неизвестности. Свистящий синоним неясности, усугубленной тем, что когда Евгения добралась в главк и спросила у шефа, как дела с поисками снайпера, ответа не последовало. Казенные слова «решается вопрос о возбуждении уголовного дела» Полевую не удовлетворили. С другой стороны, хрен с ним, этим уродом… Ребята сами допросят задержанную Кольцову-невестку, рано утром встретят в Домодедово Владимира. Дима эту ночь проведет с Анной Юрьевной. А нее… Что у нее? Озабоченный голос Карпова в трубке. Если бы он был рядом, здесь, она рассказала ему все. И уснула, уткнувшись в плечо. Кириллу не рассказывала. Он не понимал. Стас – понял. Он все понял…