дежа вю.

Так тепло и ярко. Солнечный свет заполнил всё вокруг. Тихое дуновение ветра, журчание речки где-то неподалёку. - Ох, я в раю. - довольным тоном произнесла вампирша, подставляя лицо к солнцу. - Майями - это намного лучше, чем рай. Звонкий смех двух похожих голосов сплёлся в некую симфонию, раздаваясь эхом по пустынному простору пляжа. - Надя, ты думаешь Стефан когда-нибудь простит меня? - Я не знаю. Как насчёт сходить к нему и спросить? - лицо девушки озарила хитрая усмешка. - Ты прекрасно знаешь что я не сделаю этого. - Я бы на твоём месте попробовала. Я тоже попробовала бы. - мысленно добавила Кэтрин. Она не общалась со Стефаном с того самого дня. С того дня как убила Елену и покинула Мистик Фоллс. Кэтрин всегда думала что избавившись от этой назойливой потаскушки, которая не может определиться между двумя братьями, она избавится и от той пустоты, что заполняла её душу, одновременно разрывая её на тысячи маленьких кусочков. Но она искала свою проблему не там, где нужно было. - Всегда был только Стефан. Всё сводилось только к любви к этому юноше, не так ли? - однажды спросила у Кэтрин её дочь Надя, на что вампирша ответила лишь пристальным взглядом. Но не нужно было ничего более - этот взгляд дал понять: да, всё всегда сводилось к любви к Стефану. Эти чувства были единственным, что заставляло сердце эгоистичной и бесчувственной Кэтрин Пирс биться быстрее. Но убив Елену, Кэтрин потеряла последнюю надежду на то, чтобы остаться в его жизни. Последнюю надежду на искупление. Теперь даже Клаус казался не таким страшным врагом, по сравнению с братьями Сальваторе, чья ненависть к Кэтрин была столь сильна, что она чувствовала это за сотни километров. Кэтрин уехала из Мистик Фоллс, совершив главную ошибку в своей жизни. Она была опустошена как никогда и последнее, что поддерживало в ней силы и позволяло не сорваться - это воссоединение с дочерью. Надя скрасила одинокое бесцельное существование вампирши и дала смысл двигаться дальше. Века одиночества Кэтрин постепенно угасали как далёкое воспоминание, а глубокая рана в душе начала затягиваться. Даже притворная жестокость, которая последние несколько веков являлась визитной карточкой Кэтрин Пирс, куда-то безвозвратно пропала. Теперь за этой, казалось бы, непроницаемой маской, всё чаще проявлялась настоящая сущность этой девушки - та, которая умеет любить, в сердце которой не угасает огонёк надежды. Однажды Кэтрин, приехав в очередной город - они с дочерью меняли место жительства как дама перчатки, - подошла к регистрационной стойке и обратилась к администратору. - Я хотела бы зарегистрировать номер на имя Катерины и Нади Петровых. Надя незаметно улыбнулась. Это был последний шаг на пути к искуплению перед дочерью. Когда они были в комнате, она обратилась к Кэтрин. - Думаю стоит сделать это. Не нужно было объяснять что имеется в виду. Кэтрин прекрасно знала о чём говорила Надя. Сердце вампирши сжалось. Она вспоминала ту ненависть, которую испытывает к ней человек, единственный человек, которого она когда-либо любила и вновь ставила перед собой непробиваемую преграду из сомнений. - Ты должна. И Кэтрин решилась.