Сборник драбблов

Этой ночью он был так близко к ней, что сам не верил в своё счастье. Её прерывистое дыхание обжигало ему шею, запах французских духов щекотал нос. Он знал, что она покупала их специально для него. Хотела порадовать своего красноглазого креола. Хотя ему это было не так важно - главное, видеть зеленые глаза своей красавицы полными счастья и любви. Иногда приходило желание утонуть в них, раствориться без остатка. Раствориться без остатка в ней, делясь своей любовью... Он был готов к этому каждый миг своей жизни, начиная с того момента, как встретил её и заканчивая тем, когда удалось усмирить силу, сделать прикосновения безопасными... Когда удалось открыть для двоих новый мир, полный недоступных ранее ощущений. Теперь он хотел посвятить ей весь остаток своей жизни. Она никогда раньше так полно не ощущала человека. Не было желания даже мечтать об этом - а смысл? Просто так расстраивать себя? Лелеять пустые надежды? Вздор... И всё из-за проклятья, которое некоторые по ошибке называли даром. Ведь она не могла даже прикоснуться к человеку, не говоря уже о поцелуе или чём-то большем. А он взял и вселил в её сердце надежду. Подарил множество новых впечатлений, которые заставляли проснуться ото сна, в который она себя осознанно погрузила, и бороться со всем, что мешало им быть вместе. Со всем, что мешало принадлежать им друг другу целиком, каждой клеточкой души и тела. И они смогли всё преодолеть и быть вместе. - Реми... - она сладко улыбнулась, прикрыв глаза от счастья. Имя возлюбленного было произнесено с невообразимой нежностью, но в то же время страстно. Она далеко не первая его девушка... Но только она заставляла его сердце трепетать, только она разжигала в нем тот огонь, который согревал даже в самую трудную минуту и давал стимул жить дальше, невзирая ни на что - всё ради своей cherie. Он боится случайно ранить её, причинить боль неосторожным движением или словом... И она знает это. Знает, и потому открывается ему полностью, доверяет, как никому другому. Между ними больше нет никаких секретов - все тайны одного стали тайнами другого, они теперь были единым целым.