***
Прошло две недели. Мама приходила к Лив почти каждый день, отец приходил редко. Ирэн не заговаривала с Джеймсом, а тот уходил, чтобы не мешать. Только вот ему казалось, что для Ирэн дочь умерла, она приходила не на долго, с каждым разом желание находиться здесь уменьшалось. Это было видно. А Лив всегда ждала маму. Приходили также мистер и миссис Фелпс. Они замечали масштаб отношений их младшего сына и Оливии каждый раз, когда они приходили в гости. Родители Джеймса считали Лив хорошим выбором для сына и теперь не могли представить, что будет дальше. Об обучении уже и речи не шло. Майкл и Мия навестили Лив. Пообещали сами все уладить в университете. Они сидели очень долго, не веря в произошедшее. Лив говорила с ними, стараясь не расплакаться. Потому что внутри нее слезы не утихали. Через некоторое время, по словам врача, состояние Лив "улучшилось": ей можно свободно двигать головой и руками, позвоночник уже нельзя было повредить ей самой. Но Лив не видела в этом ничего положительного. Какая разница, если она не может даже сесть. Джеймс не отходил от нее, девушка старалась не показывать ему всего того, что бушевало внутри. Каждое положительное слово доктора придавало ему внутреннюю уверенность в будущем. Эрика была уже на восьмом месяце. Она хотела навестить Лив, так как Джеймс не разрешал ей заходить. Но Лив, узнав об этом, сразу позвала Эрику. Джеймсу было не по себе. Она пришла. Глаза Лив немного загорелись, но не так, как ожидал Джеймс. Она улыбнулась. Эрика подсела и взяла Лив за руку. - Привет. Ну... как ты себя чувствуешь? - Паршивее не бывает, ну да ладно. Сейчас не обо мне. Ты! Сколько осталось? - перевела тему Лив. - Чуть меньше месяца, - улыбнулась Эрика. - Лив, мне очень жаль, что... Ты сразу должна была сказать о... - Не надо, - прервала ее Лив. - Уже ничего не изменишь. - Прости. Знаешь, я хочу, чтобы ты придумала имя малышу, - сказала Эрика. - Что? Почему? А Оливер? - удивилась Лив. - Все в порядке, мне хочется, чтобы ты выбрала. Оливер против не будет. - Вы узнали пол? - Нет. Специально не стали, - отмахнулась Эрика. - Ну так... - Джейн, - сразу же ответила Лив, - или Джордж. - Ух ты, спасибо, мне нравится, - улыбнулась Эрика, Лив кивнула. - Ты очень красивая, тебе идет, - добавила Лив, еще раз оглядев Эрику. - Тебе дано то, чего нет у меня. Ты действительно не осознаешь цену, пока не потеряешь. Берегите друг друга. - Лив, ты такая... - по щекам Эрики потекли слезы, - хорошая и волшебная. Почему все так? - она обняла Лив, та закрыла глаза, переводя дух. - Верь Джеймсу, все будет хорошо. - Спасибо. Эрика поцеловала Лив в щеку и, попрощавшись, ушла. Лив снова закрыла глаза. Зависть. Но Лив не хотела Эрике плохого, просто до жути завидовала ей. Она почувствовала теплые ладони поверх своих, Джеймс снова поцеловал ее в лоб. - Я никогда не перестану удивляться тебе, ты очень сильная. "Нет! Ни капли! Я ничтожество! Самое слабое существо на этой планете!" Лив открыла глаза, в паре сантиметров от нее был Джеймс, он улыбался, пытаясь заразить этой улыбкой Лив. Джеймс продолжал. - А... ты так хотела назвать нашего... - Нет, - Лив не дала ему договорить. Она не могла слышать это слово из его уст. - Как-то само придумалось, смотря на Эрику. Солнечно получилось, как мне кажется. "Джейн, Джордж": лето сразу вспоминается, - смотря в одну точку, ответила Лив. Джеймс опустил голову, ему никак не удавалось приободрить ее. Он даже ходил к психологу, та дала ему совет. - Лив, давай поговорим о ребенке. Расскажи, как ты всё представляла? - тихо произнес он, жалея о своих словах и понимая, что это нужно. Лив обернулась на него, в ее глазах была боль. Как будто она сама не прокручивала это в голове. Зачем он так? - Лив, пожалуйста, расскажи, - чуть настойчивее попросил Джеймс. Лив закусила губы. - Это был бы мальчик, Мэтт... Родился бы в августе и... - А свадьбу сыграли бы в мае, - перебил ее Джеймс, Лив обреченно взглянула на него. - Моя комната стала бы детской, там было бы все в голубых и синих тонах. Я бы еще и заочно училась, чтобы, когда он подрастет, специально для него поставить сказку. Ты, Оливер и Эрика сыграли бы там главные роли. Наши родители безумного любили бы его, отец бы одумался и, наконец, завязал. Мэттью был бы копией тебя, глаза, волосы, лицо, голос... - Тогда твой характер. - Нет, просто твоя уменьшенная копия, которая будет без памяти обожать тебя и тянуть руки, чтобы ты покружил его, когда будешь возвращаться домой. А я приготовлю вам праздничный ужин и сообщу, что снова беременна. Ты бы поцеловал меня и сказал, что будешь еще счастливее, - по щекам Лив текли слезы, но голос был ровным. - Через девять месяцев родилась бы девочка, Алисия. Она была бы очень красивой. Мэтт пошел бы в школу, а ты бы заставил меня бросить работу, а я бы все равно продолжала писать. У Оливера и Эрики тоже подрастал бы второй ребенок, и они очень часто бывали у нас. Дети бы играли вместе, смеялись. А четверо счастливых родителей наблюдали за ними. Я бы сказала, что снова беременна. И, о чудо, все, как я хотела, близняшки! Мальчик и девочка, Чарли и Рейчел. И все четверо души не чают в своем папе, который разрешал им все и поощрял бы все их выходки, за которые мама бы ругала их, пытаясь воспитать. И мы бы их воспитали. Потом мы бы узнали, что Мэттью влюбился, но та девушка казалась ему недоступной и далекой. Ты бы поговорил с ним, и на следующий день радостный сын вернулся бы из школы, тихо поблагодарив тебя и сказав, что впервые поцеловался. Алисия была бы умницей, все любили бы ее. Чарли и Рейч, неугомонные непоседы, смешавшие в себе оба характера родителей. Если бы дома был шум, то они были бы его виновниками. И как бы мы не ругали их, улыбка не сходила бы с наших лиц, мы бы видели в них тебя и немножко меня. Мэтт учился бы в хорошем университете, Алисия хорошо заканчивала бы школу, а близнецы были бы самыми изобретательными в своих проделках и специально скрывали бы свои умственные способности. Мы бы гордились ими, а ты бы любил меня, называл солнцем и целовал, говоря, что я все еще самая красивая для тебя и всегда буду такой. Лив втянула воздух, закончив. Ее глаза красные от слез, щеки мокрые, а губы дрожат. Единственное, что Лив понимала, это то, что этому не бывать. Да она даже встать не может! Лив до сих пор не может осознать, но она не чувствует ног совершенно, будто там пусто и никогда ничего не было. Это ужасное ощущение. Последовательные выводы еще хуже. Лив не сможет сидеть, ходить, бегать, прыгать, танцевать и все дальнейшее отсюда вытекающее. Лив не могла представить дальнейшую свою жизнь. Все годы пролежать, ни видя ничего и понимать, что ты сама угробила свою жизнь и убила своего ребенка? Медленное сжигание себя изнутри. А если еще и Джеймс будет рядом... она так любит его. Еще Лив поняла, что они... она и Джеймс никогда не смогут заниматься любовью, и детей никогда не будет. "Никогда - это очень и очень долго! Больше, чем я смогу вынести." Джеймс неотрывно смотрел на Лив, пытаясь вернуться в реальность от ее таких завораживающих слов и голоса. Перед его глазами пролетели все эти события - их жизнь. Джеймс нагнулся и поцеловал Лив. - Солнце, ты у меня самая красивая и всегда будешь такой, я тебя люблю, - прошептал он, вытирая слезы с ее щек. - Нет никаких "если". Всё будет хорошо, всё будет идеально, только нужно, чтобы мы сильнее этого захотели и как следует постарались. Лив внимательно посмотрела на него, прищуривая глаза. "Захотела?" Как будто она хотела чего-то другого. Джеймс обдумывал ее слова. Психолог, от которого отказалась Лив и к которому все-таки сходил Джеймс, сказала ему поговорить с ней о ребенке, что Джеймс и сделал. Но он не ожидал, что Лив распланировала свою жизнь настолько. Когда она говорила, по его спине прошла дрожь. Лив пронесла все это через себя. Что же творится у нее внутри? Но в голову Лив неожиданно и резко пришла еще одна глупая мысль, которая отнюдь не казалась ей таковой. - Мистер Фелпс, а теперь можно поговорить только с Вами? - позже спросил доктор Глейнц, завершив небольшой осмотр Лив. - Да, конечно, - они вышли из палаты. Лив высчитала десять секунд и потянулась к тумбочке, на которой стоял флакон с обезболивающими таблетками. Она поделилась своей мечтой с самым родным человеком, которую и хотела разделить с ним. Но если мечта не может исполниться, то остается только рассказать о ней, что Лив уже и сделала, а значит, на этом все. Концерт можно заканчивать, раз песен больше не будет. Только крайности, середины для Лив не было, третьего не дано. "Один, два, три, четыре", - отсчитала Лив первую порцию таблеток и, выдохнув, положила их в рот. "Раз Джеймс не избавится от меня, я сама от себя избавлюсь". Они сразу же начали растворяться на языке, добавляя горький вкус. Еще столько же. Лив чуть мотнула головой, ей нужно посчитать еще последний раз. Двенадцати должно хватить, и будет не больно, это же обезболивающее.*****
- Мистер Фелпс, Вы же актер, я правильно понял? - спросил доктор, отойдя от палаты. Джеймс кивнул. - Так вот, я о шансах Оливии на выздоровление. Несомненно они есть. Я считаю, что диагнозы не могут быть окончательными. Насчет бесплодия не знаю, это не моя специальность. Но я думаю, что все зависит от индивидуальных качеств и способностей организма человека. Понимаете, у мисс Моррисон было больше шансов погибнуть, но она выжила. Ее организм справился, он сильный и выдержит многое. Но для этого нужно приложить и много усилий. Конечно же, она не встанет через месяц или год. Может быть два года, три, четыре. Но это мелочь, по сравнению со всей жизнью, согласитесь. Ее можно будет забрать домой уже через месяц, я помогу, как смогу, с сиделкой, потому что сами вы не справитесь без квалифицированной помощи. Почему я вам помогаю? Во-первых, девушка слишком молода, чтобы провести жизнь в кровати. Во-вторых, я верю в людей и считаю, что шансы есть у всех. В-третьих, мне жаль Оливию, я поразился ее родителям, мать не приходит неделю, так? Это неправильно! И в-четвертых, у нее слишком хорошие и любящие близкие и друзья. Я вижу, как Вы мучаетесь, Джеймс, я удивлен, мало кто соглашается остаться с больными при таких обстоятельствах. Но Вы не отступите, Вы верите, как и я. А значит, шансов уже больше. Она любит Вас, чтобы не говорила. Это видно, просто девушка раздавлена, не хочет мучить Вас собой. Это... у меня нет слов. Я без понятия, что творится в ее голове. Это странно, но с какой-то стороны похвально, - проговорил доктор. Джеймс удивленно смотрел на него. - Так вот, вы актер, а значит, деньги имеются. Чтобы Оливия встала нужно хорошее оборудование. В больнице им пользоваться не дадут из-за уже поставленного диагноза. Его нужно приобрести, но оно очень дорогое. Не думаю, что вы потянете все сразу. Но при Вашей профессии сделать это быстро и постепенно получится. Все зависит от Вас. Вы ведь... хотите, чтобы она вылечилась? - вдруг настороженно спросил доктор Глейнц. - Да-да, конечно, разумеется. Спасибо Вам огромное, я просто... не ожидал, не думал, что услышу такие слова. Я все понял, спасибо. Уже через месяц? - протараторил Джеймс, не много не отойдя от поражения словами доктора. Он вообще не думал, что так можно и так бывает. - Я прослежу за ее состоянием, но думаю, что смогу отпустить. - Еще раз спасибо! Нам очень повезло с Вами! Спасибо. Я сделаю все, что нужно, будьте уверены! - Конечно, - улыбнулся доктор и ушел. Джеймс простоял в ступоре пару секунд и рывком вернулся в палату. И тут же замер. Лив испуганно смотрела на него. В руках у нее были флакон с таблетками и горстка самих таблеток, которые ей давали редко. Похоже и во рту у нее что-то было, Лив резко сморщилась, и таблетки высыпались из ее рук, взгляд помутился. - Дура! - только и выпалил Джеймс. Он распахнул дверь и крикнул врача. Подбежав к Лив, парень чуть приподнял ее голову, глаза уже были закрыты. Джеймс начал паниковать еще больше, посмотрев на таблетки. Но он не знал, что делать. - Совсем рехнулась! Открой глаза, ну же! В палату снова забежал доктор Глейнц. - Она проглотила таблетки! Флакон пуст! - крикнул Джеймс. - Только что. - Нужно вызвать рвоту... один я не справлюсь, позови еще кого-нибудь, и сам уйди! Джеймс уставился на него, но уже через пару секунд вышел из палаты. Он прождал около получаса, не находя себе места. Как она могла? Вот что значит оставить ее одну. Джеймс злился. Доктора вышли, сказав, что Лив пришла в себя, но сейчас слаба. Джеймс переждал десять минут для верности. Он зашел в палату, Лив подняла на него глаза. - Джеймс, я... - Ты чертова эгоистка! Идиотка! - рявкнул он, Лив сразу же замолчала. - Как ты могла?! Представь хоть на секунду, что было бы со мной, если бы ты умерла! Я уже пережил этот кошмар! Я уже думал, что тебя нет! Ты не знаешь, что я чувствовал, и не понимаешь! - Джеймс кричал, ему было больно, и он злился. - Я не знаю, что будет если потеряю тебя, бестолочь! Таблетки... а поизобретательнее ничего не придумала? Ты в больнице, Лив, тебя бы в любом случае откачали. - Его глаза горели огнем, Лив никогда не видела его таким и ей было страшно. - Почему ты такая глупая, скажи! - Джеймс подошел к ней ближе. - Как тебе еще объяснить, что мне плевать на всё, я останусь с тобой, потому что я люблю тебя, черт тебя подери, люблю! Почему ты не можешь понять этого? - Я испорчу твою жизнь, я ее уже испортила. Тебе не нужна такая, как я. Я хочу, чтобы ты был счастлив, а не промучался со мной, - не поднимая голову, тихо ответила Лив. Джеймс раздраженно и разочарованно распахнул глаза и, сжав кулаки, ударил себя по лбу, выдыхая. - Сколько тебе еще говорить не произносить таких слов! Ты не будешь такой, я не буду мучиться! И я бы сказал тебе причину на это час назад, если бы ты не была такой дурой! - все еще кричал Джеймс. Лив вопросительно посмотрела на него, но он, лишь помотав головой, вышел из палаты, хлопнув дверью. Лив закрыла глаза и заплакала, понимая, насколько Джеймс прав и насколько она дура. Нужно успокоиться. А что, если бы она и правда умерла. Лив представила реакцию каждого ее близкого человека и ужаснулась. Чертова эгоистка! Она не ценит отношение к себе. Перестала ценить Джеймса, а ведь он делает для нее абсолютно все. А родители? А Эрика и Оливер? Это еще одна вещь, которую она себе не простит. Еще одно подтверждение ее слабости. - Не ожидал от нее, - задумчиво произнес доктор Глейнц, на которого наткнулся Джеймс, сразу же выйдя из палаты. - Вы... все слышали? - настороженно спросил он. - Да, но не считаю, что ты сказал слова, которые ее убьют. Скорее, отрезвлят, - добавил он и, развернувшись, ушел. Джеймс посидел около получаса у палаты. Он слышал тихие всхлипы Лив. Неужели она ничего не понимает и продолжит стоять на своем? Он вошел, Лив закрывала лицо руками. Она вздрагивала от каждого всхлипа и от этого ей было больно. Джеймс сел рядом с ней, убирая руки от ее лица. - Прости меня, пожалуйста. Такого больше не повторится, - сразу же сказала Лив. - Конечно не повторится, - ответил Джеймс, не отпуская ее рук. - Ты прав во всем. В том, что накричал, в том, что говорил. Я действительно не понимаю, что ты чувствовал... - К счастью, - добавил Джеймс, Лив благодарно взглянула на него. - Прости, я заслужила твои слова. Я совершенно не ценю все, что ты делаешь для меня. Я никогда не смогу отблагодарить тебя в полной мере. Но и ты меня пойми. Мне будет плохо, если плохо тебе. А по-другому не получится. - Врач сказал, что мы скоро можем вернуться домой. - Что? Правда? - уставилась на него Лив. - Да, я кое-что обустрою, и все будет как надо. Нужна только твоя вера, и все получится. Не смей падать духом, даже не думай сдаваться, - произнес Джеймс. Лив не сводила с него глаз, из которых снова капали слезы, она сжала его руку. Джеймс аккуратно поцеловал Лив, обхватывая ее лицо руками. А в ее сердце снова вставляли ножи, прокручивая их там. Девушка не понимала, почему каждый раз так больно, когда Джеймс дотрагивается до нее или целует. И прекратиться это когда-нибудь? Но и одновременно с этим она забывала обо всем от одних его касаний. Но Лив не могла дать Джеймсу того единственного, что он просил. Она не верила, просто не было сил. И не могла представить, что будет, когда ее увезут из больницы.***
Через две недели Лив узнала, что ее отца положили в эту же больницу. Проблемы с сердцем и печенью. Все вполне логично. Лив заволновалась, она переживала за отца. Наконец, зашла Ирэн. - Мама, почему тебя так долго не было? Папу привезли вчера, я ждала тебя, - сразу же воскликнула Лив. - Я не могла. - Ладно. Что вообще случилось, как он? - Лив нервно теребила пальцы, пока Джеймс не взял ее за руку. - Все как всегда. Перепил, сначала все было нормально, а потом резко поплохело. Сильная боль, давление. Вызвали скорую, и он тут же потерял сознание, - монотонно ответила Ирэн. - А врачи что говорят? - не унималась Лив. - Говорят, что это частый случай. Ничего страшного, проведет здесь недельку. Ну, я пойду туда. - Мам, ты не останешься со мной? Ты так давно не заходила, - Лив жалобно смотрела на маму. - Я бы осталась, но там я нужнее. - Но... но... я тебе неделю не видела, - казалось, Лив сейчас расплачется. - Понимаешь, там я уверена, что он вернется домой, пусть через неделю, но вернется. А ты... как же тебе объяснить... Какой смысл в том, что я буду приходить? Ничего уже не изменится, ты умная, сама понимаешь. Возможно, ты всю жизнь проведешь здесь, - произнесла Ирэн. Губы Лив задрожали, она неотрывно смотрела на мать. Джеймс с ужасом глядел на Ирэн. Она только что опровергнула и перечеркнула его слова за все время, он убеждал Лив в обратном, а ее собственная мать, можно сказать, отказалась от нее. - Почему ты так говоришь? - прошептала Лив. - Знаешь, - Ирэн взглянула на Джеймса, - если бы тогда не убежала из дома, ничего бы этого не было. Сколько разных событий было вложено в это одно слово: "ничего". Лив и представить боялась, если бы этого всего не было. Но мама... - Мам, ты не права... - Я права. Это ты не послушала меня, вот результат. Это ведь и из-за него, - Ирэн снова зло посмотрела на Джеймса. - Напомнить, из-за чего вообще Лив оказалась в моем доме год назад? - вмешался Джеймс. - Не разговаривай со мной в таком тоне! - Не надо, пожалуйста, - попросила Лив. - Уйдя, она зажила, никто не пилил ее каждый день, и вечера были всегда спокойными. Лив никогда не была больше в ссадинах, царапинах и синяках. Если Вы выбрали такую жизнь, то она не должна доставаться по-наследству! - уверенно ответил Джеймс. - Вы ничего не знали о ней и не знаете! Ирэн влепила ему звонкую пощечину, а Джеймс все так же с вызовом смотрел на нее. Между ними с испуганными глазами была Лив. Она снова была посередине. Ей удалось дотянуться до руки Джеймса, тот сразу же посмотрел на нее, и взгляд изменился. Лив умоляюще взглянула на него. - Оливия, я удивлена, что ты сделала выбор в его сторону, - добавила Ирэн и ушла. Лив смотрела на хлопнувшую дверь. Ей хотелось крикнуть: "Мам, я теперь навсегда калека, если ты забыла!" Потому что именно это и приходило на ум. Лив ей не нужна, и дело не в выборе девушки. Просто блестящие планы Ирэн на будущее Лив обрушились. Теперь у нее будто родителей нет. Лив запрокинула голову, чтобы снова не потекли слезы. Это было постоянно. Если раньше улыбка не сходила с ее лица, то теперь слезы не успевали высыхать. - Джем, почему она так? - обессиленно прошептала Лив. - Не знаю, я не понимаю. Она одумается еще, - но он сам не верил. Джеймс сдвинул кровати и, улегшись, положил свою голову рядом с головой Лив, девушка уткнулась носом в его щеку. Она только сейчас поняла, что кроме Джеймса с ней никто не остался. Они так и уснули. В любое время, в любое время, в любое время Всё, что ты должна сделать - это позвать меня, и я приду. Если ты нуждаешься в любви, просто посмотри в мои глаза, Я приду, чтобы сделать тебя счастливой. Если ты жалеешь себя и грустишь, я бы проявил сочувствие. Не грусти, просто позвони мне сегодня вечером. В любое время, в любое время, в любое время, всё Что ты должна сделать - это позвать меня, и я приду. Если солнце скрылось, я постараюсь заставить его сиять, Я сделаю всё. Если ты нуждаешься в плече, на котором можно поплакать, То надеюсь, это будет мое плечо. Позвони мне сегодня вечером, и я приду к тебе. В любое время, в любое время, в любое время Всё, что ты должна сделать - это позвать меня, и я приду* А проснулись от бодрого громкого голоса. В палату забежал Оливер. - Эрика... здесь... началось! - он радовался и волновался, глаза сверкали. - Когда? - отозвалась Лив. - Только что приехали, я забежал сообщить! - и Оливер скрылся за дверью. - Джеймс, ты понимаешь?! Еще совсем немножко, и ты станешь дядей! - восхищенно воскликнула Лив, улыбаясь. Улыбка была редкой, и Джеймс мысленно фотографировал каждый раз. Спустя несколько часов Лив начала гонять его к Оливеру, дабы что-то узнать. Сначала Джеймс отказывался, но Лив пообещала, что все будет в порядке. Ее глаза светились радостью, она кусала губы в ожидании. Еще спустя несколько часов Джеймс медленно и с улыбкой зашел в палату. Лив уставилась на него. - Ну? Кто? - воскликнула она. - Это Джейн, - ответил до нельзя счастливый вошедший вслед за братом Оливер. Он подошел к Лив, неся на руках маленький розовый сверток. Лив тяжело дышала, Джеймс подсел к ней. - Господи, маленькое чудо, красавица! - прошептала Лив, когда Оливер тоже сел рядом и отогнул край пеленки. Малюсенькое милейшее существо, которому от роду и часа нет. - Как Эрика? - Все хорошо, это она попросила сразу же навестить тебя, - ответил Оливер. - Передай ей, что я очень ее люблю, - добавила Лив, не отрывая глаз от крохи. - Ну все-все, идите, не заставляйте маму ждать, - улыбнулась Лив. Оливер поцеловал ее в щеку и тихо ушел. Джеймс, улыбаясь, смотрел на Лив. Та о чем-то думала. Все же жизнь стоит того, чтобы посвятить себя детям. Только вот теперь не для Лив. - Я выпишу вас завтра, - в палату вошел доктор Глейнц. Джеймс и Лив, улыбнувшись, переглянулись. Холодное и морозное утро... Немногое можно сказать О том, что в моей голове. С наступлением рассвета мой самолет улетел, Забрав с собой все мои мысли... Не уходи! Говори, что хочешь, Но только скажи, что останешься Навсегда, до конца моей жизни, Потому что мне нужно больше времени, Да, мне нужно больше времени, чтобы всё исправить. К черту эту ситуацию и игры, в которые мне приходится играть С мыслями, что не выходят из головы. К черту моё образование! Я не могу подобрать слов, чтобы выразить То, о чём думаю. Не уходи! Говори, что хочешь, Но только скажи, что останешься Навсегда, до конца моей жизни, Потому что мне нужно больше времени, Да, мне нужно больше времени, чтобы всё исправить. Не уходи...** * The Beatles - Any Time at All **Oasis - Don't Go Away