Мисс Никто

Просыпаться с кем-то было крайне непривычно, странно. Не было резкого пробуждения, когда лежишь и не понимаешь, где ты и с кем ты. Просыпалась я медленно, потягиваясь на простыне. На другой части кровати спало, посапывая, нечто. Я посмотрела на него и подумала, что еще не знаю, во что ввязалась. Собственные действия сейчас не казались мне такими уж правильными. Было ужасно признавать, но я поступила не слишком умно. Что же я наделала?! «Он наверняка подумает, что я та еще ш*лава, раз вот так легко…, - с горечью подумала я. – И теперь будет уверен, что я никуда не денусь. А вдруг….Теперь все закончится? Вдруг, только это и было нужно?». Посмотрев на спящего парня еще раз, я вскочила с кровати и кинулась одеваться, стараясь не шуметь. Стыд накрыл меня с головой. Одна мысль о том, что Билл сейчас проснется и увидит меня такую запыхавшуюся, испуганную, вызывала во мне дрожь. Поэтому действовала я быстро, и уже через пару минут вышла из комнаты. Уже у входной двери я остановилась. Хорошо, ночью я сглупила, поторопилась. Но сейчас-то? Чего я добьюсь своим побегом? Снова выставлю себя дурой. Мне стало грустно и обидно за себя. Почему сейчас я не чувствую той уверенности, что чувствовала ночью? Я прислонилась к двери и закрыла глаза, мечтая оказаться где-нибудь подальше, а еще лучше – вернуть время часов на двенадцать назад. Тогда бы я поступила по-другому…Теперь еще и мама думает обо мне непонятно что. Молодец, Лили Эванс. Продолжай в том же духе. Музыка отвлекла меня. Еле слышная, приглушенная, доносящаяся откуда-то. Сначала я подумала, что мне показалось. Но через минуту-другую я поняла, что мне ничего мне не кажется. И я пошла к этой музыке, как завороженная, забыв о своем намерении сбежать. Дверь комнаты была приоткрыта, и я заглянула вовнутрь, чувствуя себя шпионом. Парень сидел на кровати, по-турецки сложив босые ноги, и наигрывал что-то на обычной акустической гитаре, смотря перед собой задумчивым взглядом. Он смешно подергивал одной стопой в такт мелодии и иногда кивал головой, закусив нижнюю губу. Весь он был таким домашним, простым, в этой своей растянутой футболке, с босыми ногами, с непослушными дредами, завязанными на затылке. Мне подумалось, что я нахожусь там, где не должна находиться. На чужой территории. Подсматривая за хозяином квартиры. Подслушивая музыку, которая, похоже, рождалась именно в этот момент. Я стояла и стояла, затаив дыхание, пока парень вдруг не перестал играть и не сказал в полголоса: - Ты думаешь, я хороший музыкант? - Как ты понял, что я здесь? – я открыла дверь, потому что скрываться уже не было смысла. - Почувствовал. У меня выработалось прекрасное свойство ощущать чужой взгляд, чувствовать присутствие других людей, - Том, кажется, совсем не разозлился на меня за подслушивание. – Очень удобное свойство, не раз меня выручало. - Мне нравится, как ты играешь. - Это только задумка, черновой вариант. Над мелодией еще работать и работать, - недовольно сказал парень, проводя пальцами по звякнувшим струнам. – А ты что вскочила? Билл проснулся? - Нет. Я решила, что…Ну, что мне лучше пойти домой, - как же стыдно. - Почему у меня такое чувство, что ты хочешь сбежать? – блеснул проницательностью Том, а я подняла брови в удивлении. – Чего ты боишься? Вот как он это понял? Неужели это написано на моем лице? - Я просто…Просто подумала, что вы будете заняты утром, - нагло вру. – Не хотела вам мешать, собственно. Том насмешливо посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что не верит мне ни на йоту, а потом сказал: - Знаешь, что. Пойдем-ка попьем с тобой кофе. Ты же любишь кофе? Я глупо кивнула. - Вот и отлично, - аккуратно отложив инструмент, Том встал с кровати и пошел на кухню. Мне ничего не оставалось, как пойти следом за ним. В каком-то смысле я была рада, что Том предложил мне кофе. Он освободил меня от ответственности принятия решений. Его слова: "Билл, конечно, не идеален, но....Как ты думаешь, что он подумает, если проснется, а тебя уже и след простыл?" - заставили меня задуматься. Я представила, как просыпаюсь одна, и это было реально обидно. Было приятно ощущать его участие, этот горячий кофе в чашке, греющей ладони. Словно мне всегда этого не хватало, словно не хватало какого-то тепла именно сегодня. Что еще надо для успокоения души после ночи-ошибки? Том оказался куда лучшим собеседником, чем я ожидала. Он не стал расспрашивать меня что и как; все-таки он узнает все от брата. Наш разговор был будто бы ни о чем, но в то же время косвенно задевал мои больные темы, а именно Билла и наше будущее, если оно было возможно. Когда Билл проснулся и пришел на шум наших голосов, я посмотрела на него с легким оттенком смущения и какой-то грустью. Вчера была сказка, а сегодняшним утром волшебство развеялось и осталась суровая реальность. - Ты так тонко почувствовал мое состояние, - призналась я, прислоняясь плечом к плечу Тома. – Удивительно. Разговор с ним успокоил меня. Он будто знал, что нужно говорить мне. Его ненавязчивая участливость была как раз кстати. Том усмехнулся и посмотрел на меня загадочным взглядом, и я спросила: - Что? - Ничего. Просто странное ощущение. Что бы он ни имел в виду, я согласно кивнула. Когда проснулся Билл, я уже не хотела сбежать. Я вновь была уверена, что мое место – здесь. Это было самое начало моей жизни, значительную часть в которой заняли братья Каулитц. * * * Ребята собирались провести несколько концертов в Европе – довольно крупное событие, но Билл и Том относились к этому как-то несерьезно, даже почему-то с долей иронии. Том то и дело подкалывал Билла чем-то типа: - Смотри, не перепутай названия городов. Разъяренная толпа нам этого не простит! Казалось, что Том просто смеялся, но проскальзывали в его словах нотки нервозности. Ясное дело, он волновался, хоть и старался это скрывать. Вообще, это время все же было сказочным. Пару раз мы устраивали ночные пикники, а один раз я увязалась за Томом в студию, где группа иногда записывала песни. Там я столкнулась с их продюсером, и эту встречу нельзя было назвать приятной. Дэвид посматривал на меня подозрительно, словно видел во мне нечто большее, чем простую девчонку с комплексами. Мне под этим его взглядом так и хотелось удавиться, а Том все не отвлекался от компьютера, или как там называется это устройство в студии. Честно говоря, я совсем не ожидала увидеть здесь Дэвида. Вовсе не потому, что его здесь быть не должно – просто это был мой первый визит в такое место, и оказаться сразу лицом к лицу ни с кем иным, как гер Йост, было сродни встрече с инопланетянами. Они и странные, и непонятные, и на вид ну очень уж опасные. - Том, я бы попросил, - вальяжно развалившись в кресле, мужчина смотрел на меня снизу вверх, но ощущение было такое, словно это я ниже его. – В следующий раз предупреждать меня о таких вот вещах. Я понимаю, молодость, кровь горячая, но не водить же всех своих любовниц сюда. - Дэйв, - укоряюще протянул Том, а мне стало невыносимо стыдно за то, что меня назвали любовницей. – Это же Лили. Билл же рассказывал тебе. - Лили, - скривившееся лицо продюсера показало его отношение ко мне и к этой ситуации. – Приятно познакомиться. «Ну конечно», - подумала я с сарказмом. Вид у Дэвида был не то чтобы недружелюбный, а такой, знаете, хамоватый. Он точно знал, что он – хозяин положения, и стоит ему надавить на Билла, тот оставит меня, хоть и не по своей воле. Вообще, Йост был похож на самодовольного кота, которого нужно холить, лелеять и не говорить слова поперек его мнения. Что ж, так и будем делать: улыбаться, миловаться, показывать свои плюсы и свою воспитанность. - Мне тоже очень приятно, - отдала дань вежливости я. Остаток того дня я провела, словно в лихорадке. Перед отъездом близнецов я была занята экзаменами, и поэтому мы почти не общались. Наши "занятости" пересекались, а в свободное время не хотелось ничего, только спать. Телефон стал основным средством нашего общения. Мы писали друг другу по сотне сообщений в день, обменивались ничего не значащими фразочками и смайликами. Бывали казусные моменты, конечно. Например, однажды Билл послал мне файл с какой-то записью. И надо же мне было так облопошиться, как послать в ответ поцелуйчик не Биллу, а его брату, совершенно нечаянно. Никогда, как в тот момент, мне еще не хотелось провалиться сквозь землю.