Один, как тень

Дремлет за горой Мрачный замок мой, Душу мучает порой Царящий в нем покой. Король и шут «Воспоминания о былой любви». Морской воздух, влажный, тихое, безлюдное место, что в принципе, крайне редко для Бергена, но тем и ценнее, с закрытой обширной территорией виллы: тут и паркинг на множество авто, и крытая стоянка, и бассейн, который летом функционировал под открытым воздухом, а в остальное время года – под крышей и с теплым паром. И это только часть того, что бросалось в глаза при первом приближении. Ветле Шостад был удивлен, ошарашен, просто без ума от увиденного, когда он прибыл на место своего празднования. Сказать, что вилла была огромна – ничего не сказать. Она была сказочно красива и безмерна в своих богатствах. Да уж, Свенсен постарался на славу. Кристиансен долго на улице не задержался, а вошел в холл. Его встретила приятной внешности девушка в строгом костюме, длинноволосая, со стройной фигурой и немного натянуто улыбающаяся. - Ветле, приветствую Вас, располагайтесь. Ваши друзья почти все подготовили для праздника, - любезно сказала она. – Я администратор Карин, покажу вам комнаты на втором этаже, все расскажу о вилле, чтобы вы не плутали. А потом удалюсь, не буду мешать. - Да, спасибо вам… - чуть растерялся Ветле, огромными глазами рассматривая помещение гигантских размеров. Карин жестом пригласила его пройти за ней. По ходу Кристиансен еще больше давался диву: большой холл с шикарным, позолоченным потолком, пустовал, хотя у стен явно что-то стояло, прикрытое скатертями. И две величественные колонны, за которыми шла лестница, были украшены мелкими воздушными шариками с надписями. Ветле остался очарован холлом, но еще сильнее впечатление произвел на парня второй этаж. Из каждого окна в коридоре открывался живописный вид на могущественные горы вдалеке, и милые декорированные кустарники и статуи во дворе. Внутри же по полу расстилалась красная пушистая ковровая дорожка, по которой хотелось пробежаться босиком. На стенах красовались всевозможные пейзажи и портреты гостей виллы, было приятно увидеть там несколько знаменитых лиц. Карин отвела Ветле к спальням, быстро показала их все: по сути, они мало, чем отличались друг от друга, как по интерьеру, так и по размерам. Лишь расцветкой и расположением. Кристиансену каждая понравилась, он таких роскошных номеров никогда не видел. Помимо прочего, администратор показала ему и большой тренажерный зал, который сегодня навряд ли кому пригодится, бильярдную. - На первом этаже, помимо холла, столовой и кухни, есть просторная гостиная. Но ваши друзья просили не показывать Вам ее. Во всех номерах есть ванные комнаты и мини-бары, на первом этаже есть общая уборная. Если возникнут проблемы – звоните из стойки на ресепшене, внизу. У вас нет вопросов, сэр? - Нет, Карин. - В таком случае разрешите мне уйти. Ветле кивнул. Карин упорхнула, а он сам спустился на первый этаж, найти уже Свенсена. Он обошел несколько залов, столовую и только потом, наконец, добрался до гостиной. Ветле дернул ручку, вошел и пораженно замер: вся комната увешана шарами, новогодними гирляндами – сверкает, разве что не пылает. Правда, тут же взгляд Кристиансена устремился вдаль и заметил пламя в камине. Да таком камине, какими они были в Средневековье, не иначе. Посредине стоял стол со сладостями. И, наконец, когда Ветле успел рассмотреть почти все это великолепие, пришедшееся ему по вкусу, к нему выбежали всполошенные Свенсен и Нортуг, непонятно откуда взявшиеся. Оба – вовсе не в нарядных одеждах, но весьма и чересчур энергичные. - Тебе сюда нельзя! – вопил Эмиль. - Петтер, так это ты – таинственный помощник? – заулыбался Ветле, отчего-то сильно обрадовавшись Нортугу, которого едва знал. Впрочем, его лыжными успехами парень искренне восхищался. - Я, - коротко ответил Петтер, выталкивая Ветле за дверь. – Свенсен там доделывает тебе сюрприз, а ты иди встречать гостей. Взял с собой костюмчик-то? - Ага, конечно. - Ну и славно. Они уже должны прийти. Мы скоро выйдем, а ты отправляй народ или в столовую, или пусть вещи пока в спальнях оставляют. А можно прямо в холле их располагать. У нас там столики с закусками и шампанским, открой их. Ветле кивнул и намеревался пойти все исполнять, как Нортуг, напрягая лоб и явно что-то забыв, вдруг хлопнул его по плечу. - А, и с днем рождения, приятель! - Спасибо, - усмехнулся Кристиансен. Петтер спешно скрылся обратно в комнате. Правда, пока Ветле выполнял наказы Нортуга, переодевался, так и никто и не пришел, и двое заговорщиков-норвежцев успели выйти из гостиной и присоединиться к нему в холле. Они не наряжались, хотя Эмиль поверх футболки натянул бабочку, а Петтер почему-то вышел в длинном плаще. Ветле Шостад вытаращил на него глаза. - Нежарко? - В самый раз, - гордо заявил Нортуг, с хитрецой улыбаясь. – Увидишь, когда все придут. Он снова вытолкал Ветле, но на сей раз поближе к дверям. Кристиансен, в белом элегантном костюме, встречал гостей у парадного входа. Он чувствовал себя звездой Голливуда и не верил, что все происходило с ним наяву. Совершенно обалдел от счастья и переполняющих его эмоций. Ветле был совершенно очарован сюрпризом, преподнесенным Эмилем, и не видел в этом, впрочем, никакого подвоха: друзья закатили вечеринку, воспользовавшись поводом, а Кристиансен и не против – всем выгода. Где-то рядом дурачились Нортуг и Свенсен, подыскивая нужную фоновую музыку и жаждая нахлебаться шампанским. А гости меж тем начали пребывать. Первыми пришли Легков и Черноусов в обыденной одежде. Они торжественно пожали руку Ветле, вручили коробку в праздничной упаковке и прошествовали в холл. - Сашка, умоляю, не напивайся, - негромко говорил Илья Легкову. Так негромко, что слышали все трое норвежцев. - Да хватит, без тебя я знаю, - отмахивался от него Александр, продвигаясь с широкой улыбкой к Петтеру. - Пожалуйста, Саня, не забудь. Ты становишься неуправляемым, - все талдычил ему Черноусов, пока они не подошли к норвежцам. - Илюха, все нормально, - заверил его Легков и бросился крепко обнимать Нортуга, отчего тот немного обалдел. Все поздоровались, и русских парней быстренько снабдили бокалами шампанского, Эмиль суетливо потребовал их сделать выбор в пользу музыкального альбома. Не мешкая, Черноусов показал на «кантри», и с музыкой ковбоев вечеринка понемногу оживлялась. На виллу с восторженными глазами прошли Сюннев Сулемдаль и Фанни Велле-Странн Хурн. Девушки были обворожительны. Фанни не славилась изяществом и красотой, но, впрочем, ее темное платье в пол удачно гармонировало с фигурой и цветом глаз, что не могли не отметить мужчины. Однако пристальные взоры принадлежали больше Сюннев: фигуристая, но без излишеств, высокая, длинноволосая норвежка обстоятельно подошла к вечеринке и выбрала элегантное красное платье с довольно откровенным вырезом от бедра. Едва Ветле принял от них по две коробочки, как Сулемдаль тут же отвел в сторонку успевший пригубить Легков. Он начал делать ей комплименты, подал бокал с шампанским. Черноусов качал головой и чокнулся бокалом с норвежцами. Те, на удивление, почти никаких эмоций не выразили. Успев оценить платье Сюннев, ее красоту и обворожительную улыбку, они как-то отвернулись и завели веселую беседу. Фанни присоединилась к ним, и Петтер, напротив, решил поухаживать за ней, что ее очень порадовало и заставило краснеть и смущаться. В отличие, к слову, от Сулемдаль, которая вполне активно флиртовала с Сашей в ответ. - Ты посмотри, не успела прийти и познакомиться с ним, как уже флиртует, - шепнул недовольным тоном Нортуг Свенсену, воспользовавшись тем, что в холле появились Сундбю и Шипулин с Устюговым. Последний привлек внимание Хурн. - А тебя это волнует? Ты чего так занервничал? – язвительно заметил Эмиль, ухмыляясь. - Нет, просто отметил. Не подобает так себя вести приличной молодой особе. - Ты мне напомнил мою бабулю, - рассмеялся Свенсен, заглатывая шампанское. Петтер поджал губы, хмыкнув, и тут же полетел обнимать вошедшего Маркуса. - Боже мой, это кто явил нам свой лик! – громко воскликнул Нортуг, заключая шведа в объятия. Маркус чуть улыбнулся, но явно чувствовал себя смущенно и неловко, оглядываясь на остальных. К тому же, пришел он не один. Петтер отвлекся от него и лишь сейчас заметил рядом стоящую, переминающуюся с ноги на ноги, стройную блондинку в обтягивающем черном платье. По своей яркости она переплюнула Сюннёв, и вот ею Нортуг залюбовался, совсем не стесняясь Маркуса, откровенно глазея и причмокивая. - Извиняйте меня, невоспитанного, леди. Почту за честь узнать ваше имя, - он галантно протянул ей ладонь. - Анна, - покраснев, тихо произнесла она, косясь на Хелльнера, и подала ладонь. Нортуг тут же поцеловал ее кончики пальцев, театрально изображая из себя принца. - Петтер, - кивком головы, представился он. - Ну хватит, Петтер, играться, - смеясь, подошел Эмиль и отодвинул друга от бедной девушки и молчаливо застывшего Маркуса. – Маркус, это твоя подруга? - Ах, да, конечно, - опомнился Хелльнер, беря Анну под руку. – Простите меня, забылся. Да, это моя девушка. Катается на лыжах на любительском уровне, со спортом не связана. - Все, отлично, познакомимся в процессе! – руководил процессом Свенсен. – Ветле, давай уже, иди в центр, будем поздравлять тебя, пока все не опьянели! – он покосился на Легкова, пританцовывающего с Сюннев. – Поднимем же все бокалы! Эмиль вытащил Ветле в середину зала, хоть тот и сопротивлялся, жутко стесняясь и вконец оробев. Спортсмены стояли полукругом и с интересом ожидали начала праздника, рассматривая Кристиансена, явно думая, чего бы ему желать. А тот не мог вынести столь пристальных взглядов и смотрел в пол. - Ветле, расти большой, не будь лапшой, рохлей и мямлей! Мужик! – первым говорил, разумеется, Свенсен. Он чокнулся с Кристиансеном, прошелся по всем остальным, и залпом осушил второй уже по счету бокал, быстренько сменив его и третьим. Ветле отхлебнул немного. Далее Нортуг пожелал ему много чего, но непечатного. От души, с улыбкой, и вызывав бурный смех у многих. И сдавленный у самого Кристиансена. Кто-то желал ему здоровья, счастья, кто-то – личных успехов, и спортивных. Устюгов благоразумно счел нужным упомянуть Олимпиаду, вызвав усмешку у Шипулина. - Евгений строг и практичен, - прокомментировал Эмиль, - спасибо! Кто у нас там остался? Александр? Легков и вправду пропустил свою очередь говорить, так как отходил потрепаться к Илье. - А? – отозвался Саша. – Ветле, я желаю… - он задумался. – Удали тебе молодецкой, силушки немереной, богатырского здоровьица… - Завязывай, - засмеялся Черноусов, затыкая Легкова. Из его слов ничего не поддавалось переводу, и никто ничего, кроме русских, не понял. – Он желает здоровья, сил и смелости, - пояснил Илья, обращаясь к Ветле. Норвежцы поддержали их дружным смехом. Кристиансен отмучался и вернулся к остальным, предпочтя компанию более спокойного Сундбю. И тут Нортуг сделал хитрые глаза. - А кто знает, какой сегодня день? – бодро спросил он, водя руками по своему плащу. - День рождения Ветле, - резонно заметил Маркус. - Молодец, но не только, - усмехнулся Петтер. - День, когда приняли закон о том, что совершеннолетие в Норвегии достигается в восемнадцать лет, - вдруг серьезно сказал Мартин. Все посмотрели на него с большим удивлением. – Ан нет, это было тринадцатого мая. Нортуг на секунду подумал, будто протрезвел, но частички шампанского все-таки дали о себе знать, и Петтер успокоился. - Ладно, Мартин… Но ты тоже не угадал. Сегодня международный день медицинской сестры! – заявил Нортуг, распахивая плащ, под которым оказался… самый настоящий наряд медсестры. Все присутствующие, кроме Свенсена, разинули рты. Петтер, к счастью, остался в шортах, что немного сгладило впечатление. Некоторые скривились, кто-то, например, Тоха и Эмиль, смеялся, другие просто отвернулись, прикрывая улыбки. Обиженных не нашлось. С веселыми криками Нортуг сорвал с себя халатик, оставшись в шортах, и побежал до двери, ведущей ко внутреннему двору виллы. Выскочил на улицу и прямиком кинулся к бассейну, с разбегу плюхнувшись в него. Хихикая, Свенсен пошел поддержать друга и тоже посидеть немного в теплой водице. Постепенно народ разгорячился, пошел танцевать, но довольно скоро все разбрелись по вилле в разные стороны маленькими группками. Правда, мордашка Нортуга успела мелькать абсолютно во всех местах и компаниях, да непременно запоминающееся. Так, к бассейну стянулись Шипулин, Черноусов и Устюгов. Легков по-прежнему болтался с Сюннев, вытанцовывая с ней уже пятый танец. Парни расположились поудобнее, продолжая попивать шампанское. Свенсен сию компашку покинул, а вот Петтер, совсем захмелев, вдруг пошел на откровения. - Вот все считают меня великим, а ведь это не так. Я далеко не самый первый, - серьезным тоном вещал Нортуг, чей взгляд «плавал» по лицам россиян. – Колонья на один Кубок брал больше меня. Швейцарец-одиночка! Совсем никудышный по юниорам парень! И вовсе не медийный, не имеющий популярности и мало, кому, по сути, нужный. А про Тур де Ски я вообще молчу. Сначала все тот же Колонья, потом чех, теперь ваш русский. Господи, да кому я это говорю, - тяжело вздохнул Петтер, ныряя в воду с головой. Россияне даже перепугались, что не вынырнет. Женя первым подошел ближе, чтобы посмотреть, когда Нортуг появился, напугав его своей внезапностью. - Вот ты, биатлонист. Олимпиаду выигрывал, кажется, да? – в упор посмотрев на Устюгова, спросил Петтер. Женя, к слову, чувствовал себя очень даже хорошо, и голова у него кругом не шла. В отличие от Шипулина, что расплылся в улыбке и молчал, или от Черноусова, который, напротив, был хмур, депрессивно настроен и, похоже, готов был разбить норвежцу лицо, если тот вдруг оскорбит его или Сашу. - Выигрывал. Золото и бронза, - кивнул Евгений, настроившись дать отпор. – И лидером зачета был, но выше третьего места не взял. А что? - Да ничего, уважуха тебе, - потерял интерес Нортуг. – По крайней мере, Свенсена не зовут великим, у вас на то есть Бьорндален, пусть он уже и сдает. А меня зовут, словно я старик какой-то. Меж тем в спринтах меня делает Йонссон, или ваш, опять же, Крюков. На длинных дистанциях – Олссон, на подъемах – Легков, на финишах и равнинах даже иногда Хелльнер. Вот подстава! А ты при титулах? – заметил он туманным взором и Шипулина. - Угу, бронзовый призер Игр, призер чемпионатов, - закивал Антон, с трудом выговаривая эти слова, не переставая улыбаться. - Русская мафия. Ну, про тебя я тоже знаю, скиатлонист, - кивнул Петтер и на Илью. – Почему со мной Господь столь немилостив? - Нортуг, кончай пороть чушь, - остановил его речи Устюгов. – Тебя бесит, что тебя считают великим, или что ты весь такой великий вынужден считаться с другими соперниками? - Меня все бесит, - поделился норвежец, морщась, стараясь внимательно смотреть на Женю. – И что давят этим своими «великий», и что гонят, не дав мне разогнаться. И что все внимание ко мне, вон лучше б Колонью преследовали, гиены. - Ты про прессу? Ее везде дохрена, ты прав, - поддержал его Женя. – Но в другом ты не прав. Назвался Королем, так и отработай до конца. А ты и двукратный. - Да, что есть, то есть, - кивнул Нортуг, сразу прибавив себе спеси. – И как мимо такого красавца пройти, не задев, не спросив чего. Ладно, тогда я понимаю всех. - Да ты зазнался, зазвездился, Нортуг. Давно тебя обыгрывают, а ты сам из себя звезду строишь, что других просто незаметно, - подключился вдруг Илья. – Скромнее надо быть. - Ээ, я попрошу притормозить на повороте! – возмутился Петтер, гневаясь, но не особо и шевелясь, чтобы всерьез угрожать. – Я не звездю специально. - Ага, тихий мальчик, - язвительно произнес Черноусов. – Ничего, Сашка тебя и в этом году сделает. И на Туре, и в Кубке, и в Сочи. Оставалось показать язык, но Илья был не в форме что-то демонстрировать. Он едва держался на плаву. - Легков вообще мужик охамевший, - не угомонился и Петтер, щурясь. – Ты прав, он может. Но сделаю его я. Прямо сейчас. Нортуг весьма нестабильным шагом потопал к лестнице и не без труда выбрался на землю. Русские почуяли неладное, но среагировали не все и не сразу. Черноусов слишком торопился вслед, поэтому запутался в собственных ногах и все не мог подняться по лесенке, Шипулин икал и хихикал, вообще «уплывая» сознанием, Устюгов хмурился, толкал Илью в спину, пока не выпрыгнул из бассейна безо всяких лестниц и не пустился останавливать Нортуга. Норвежец к тому времени был в поисках Легкова. Он пробегал мимо открытой двери, ведущей в гостиную. Там кушали Ветле и Мартин, Фанни сидела на столе, болтая ногой, и о чем-то весело рассказывала парням. Маркус и Анна обнаружились там же, они мило шушукались в стороне. Саша с Сюннев нашлись в холле. Они кружились в импровизированном вальсе, Свенсен был здесь же и допивал бутылку шампанского с горла, вполне себе в одиночку кайфуя от музыки, качая в такт головой. - Легков! – в холл влетел рассерженный Петтер. Саша в недоумении обернулся, отступив от Сюннев. - Я не дам тебе ни одной медали, я убью тебя! – он буквально взревел, побежав на Легкова, словно бык. Александр обалдел и растерялся, застыв на месте. Нортуг орал, мчался, выставив вперед голову. Но Легкова он не достиг. Его макушка встретилась с подносом, который успел просунуть между ним и Сашкой Свенсен. Устюгов сзади тяжело дышал, но его вмешательство уже не понадобилось. Петтер почувствовал сильную боль и головокружение, Саша успел покрутить пальцем у виска и удалиться, Сулемдаль – скривиться и уйти в гостиную. Нортуг устоял на ногах, выслушал пару матов от Эмиля, получил заряд убийственного взгляда от Евгения. Бросил все попытки мести и отправился в гостиную. - Кто в карты, тот со мной! – заявил он сразу с порога, потрясая в воздухе колодой карт. - О, круто! В покер? – воодушевился Маркус, чем расстроил Анну. - Фишек нет, - помотал головой Нортуг. – Но и в простого «дурачка» я сыграю. - Окей, я согласен тоже, - оживился Мартин. Ветле Шостад также захотел поиграть. Трое норвежцев и швед объединились. Только Петтер уселся, чтобы начать игру, как тут же передумал оставаться в гостиной. Пока остальные рассаживались и приготавливались, он уцепился взглядом за Сюннев. Она не убирала с него глаз, буквально пожирая, а потом облизнула и губы. Нортуг держался, не показывая виду, что заинтригован, а Сулемдаль оголила ножку и наклонилась, будто бы поправить туфельку, чуть приоткрыв, конечно, декольте. Петтер протер глаза, взмок, пошевелил губами и понял, что пора убираться. - Душно мне, пошлите отсюда, - проведя рукой по лбу, сказал Нортуг. Пусть он и был в шортах, никого это не смутило, и парни согласились переселиться. Они поднялись наверх в бильярдную, использовали стол в качестве игрального для картишек. Все мысли Петтера занимала Сюннев, но карты всегда отключали его мозг, и он полностью погрузился в игру. Никакой алкоголь не помешал бы ему выиграть в карты, хоть покер, хоть «дурачка». Однако к пятой партии в бильярдной показался Легков. Радостно заявив, что он тоже любит карты, Саша прошел и уселся за стол. Нортуг, хмыкая, раздал и ему. Александр партию выиграл. Петтер вконец расстроился и распустил компанию игроков. - Легков, ты с чего ли так хорошо играешь? – поинтересовался норвежец. - А, во дворе частенько играли с пацанами, - сказал Саша. В это время внизу у бассейна с криками «Эгегей» прыгал по кромке Мартин Сундбю. Только что он проспорил Черноусову и Шипулину, что сможет выдуть бутылку шампанского в один заход. И не смог, но изрядно захмелел вдобавок ко всему прочему. Таким его застал и Легков, спустившийся после выигранной карточной партии. - О! Мартин, а чего ты в костюме по бассейну скачешь? Надевай плавки! Саша подбежал к Сундбю, как-то ловко и быстро стянул с него пиджак, штаны он уже снимал сам, а потом Шипулин и Илья ему подсобили и дружно закинули Мартина в воду. Только его бороденка оттуда и мелькала, да веселые вопли. А потом Сундбю и пузырики начал пускать. Наконец, он окончательно всплыл. - Сразу видно, что вы трое – друзья! - А то, - Сашка закинул руку на плечо Илье. Тоха все ржал. – Вообще всем рекомендую Черноусова в дружбаны! Но только днем, - качнул головой Легков. - А чего с ним ночью не так? – поинтересовался Шипулин. - Храпит, зараза. - Ну опять ты врешь, Санька, - протянул Илья, лыбясь и не в силах даже обидеться. – А ты грязную одежду раскидываешь! - Я тебе готовлю, между прочим, - покосился на него Саша. - Ну-ну, дома выясните отношения, милахи, - расхохотался Шипулин. К ним через какое-то время вышел Устюгов, и вместе с норвежцем они отлично поболтали. Пока Антон не почувствовал, что не может больше бодрствовать. Сидя на краю бассейна и болтая ногой, Шипа явно дремал. - Ой, парни, пойду я полежу где-нибудь. - Иди, если хочешь, в моей машине поваляйся, туда всяко быстрее, чем до спален, - помахал рукой Мартин. – Ключи я в холле оставил, только не заводи ее. - Окей, спасибо! – Антон поторопился смотаться. А меж тем девочки отдельно заседали в гостиной и попивали чай с тортом. Большим, к слову, кремовым тортом в форме целого биатлонного стрельбища. Ветле видел его и успел попробовать, поэтому девушки с чистой совестью поедали свои кусочки. Все они были вполне еще в порядке. - Ох, как жаль, что нет Мартенчика! – посетовала Фанни. – Вот я бы его соблазнила…- она возвела глаза к потолку. Сюннев, элегантно закинув ногу на ногу, фыркнула. Всем своим видом она показывала превосходство и свой прекрасный стан. - Не льсти себе, - заметила Сулемдаль. – Фуркад – не нашего полета, знаешь. Чем тебе плох, например, Свенсен? - Ты шутишь? А то мы Эмильчика не знаем, - поежилась Фанни. – Я не хочу потом быть посмешищем для всей женской сборной, если куплюсь на Свенсена. Вот Устюгов – видный парень, мне нравится, или Черноусов. - Устюгов, по-моему женат, там кто-то из наших уже им интересовался, - припоминала Сюннев. – А Илья встречается с Селиной. Гаспарин сама мне хвасталась недавно. - Вот блин, - расстроилась Хурн. – Ну тогда Петтер… - Ой, ну он же взбалмошный, клоун, выпендрежник, эгоист хуже Эмиля, - не медля, вставила Сулемдаль, морщась. - Да, но зато не наш, из лыжников, и огласка уже не такая, - даже оживилась Фанни. Сюннев планировала вставить еще несколько контраргументов против кандидатуры Нортуга, но неожиданно включилась в беседу и доселе молчавшая загадочная Анна, девушка Маркуса. - Девчонки, я вам не завидую. Как, должно быть, трудно найти достойную пару среди людей, с которыми практически по двадцать четыре часа в сутки всю зиму? - Нелегко, но выбора нет, - кивнула Сюннев. – Легче в нашей профессии быть мужчиной. - Ага, переспал с одной – забыл, с другой, с третьей – все то же. А нам мучайся, отдувайся, береги честь, - возмутилась и Фанни. – Куда проще тебе. Твой парень – спортсмен, но он производит впечатление верного, да и тебе самой наскучить не успевает. - Ахах, да, мой Маркус не просто верный, но и романтичный, когда приезжает с сезона, - довольно поделилась Анна. – Но сегодня он меня добивает. Напился, пошел в карты играть, оставил меня одну, хотя мы рассчитывали провести вечер, не отходя друг от друга. Все-таки крайне редкие моменты, когда мы выходим в свет вдвоем. - О, ну не расстраивайся, - подбодрила ее Фанни. - Чего уж там, все мужики – козлы, - смачно высказалась Сюннев. – Мог бы и обойтись без азартных игр в сомнительных компаниях, - она оказалась строга к Хелльнеру. – Ради такой-то девушки. - Я согласна, с каждым словом, - закивала Анна, помрачнев. - А ты покинь виллу! Устрой ему маленькую месть! – подбросила дровишек Сюннев. – Вот возьми машину и заставь его волноваться и ценить тебя. - Прямо сейчас? Почти ночь, - огляделась Анна, с тревогой выглядывая в окно, где вовсю смеркалось и холодало. – Да и неудобно перед гостями исчезать. - Они так надрались, что никто не заметит, - заверила ее Сулемдаль. – Давай, проучи Хелльнера, детка. И вот увидишь, он станет еще послушнее и романтичнее. - Хорошая идея, - согласилась Анна. - А я помогу тебе, - вызвалась помочь Фанни. – Я умею водить и почти не пьяна. Красотка Сюннев пусть остается тут, - Сулемдаль состроила ей рожицу, а уходить никуда и не собиралась, впрочем. - Бывайте, девочки, - она помахала двум заговорщицам. Первое, что они увидели на парковке в полутьме: машину с зажженными фарами. Хурн заметила, что внутри есть ключи, и выбор пал на это авто. Анна немного сомневалась, стоит ли так поступать с Маркусом и уезжать, не пойми куда, в ночь, но норвежка убедила ее в правильности, и шведка села в машину вслед за Фанни. Правда, Хурн слегка оробела сама, не будучи уверенной, что справится с управлением чужого авто, глядя на какую-то незнакомую и сложную панель перед собой. К счастью, на парковке замаячила чья-то мужская фигура. Фанни посветила на него фарами, выглянула из машины наружу. - О, Илья! Будь добр, помоги нам, пожалуйста! – позвала она его. Черноусов с удивлением подошел. Фанни упросила его отвезти их подальше, в другой отель. Недолго думая, Илья согласился помочь и сел за руль. Никто из них не знал, что машина принадлежит Мартину, а значит, на одного пассажира в ней все-таки было больше… _____ от автора: а дальше мистика )