Я не хотел писать. Тратить еще час своего времени. Определенно не хотел, слышишь? Конечно, нет. Ты никогда не слышала. Не видела. Плевать. Где ж ты была? Не понимаешь? - Да. Может, я и был идиотом, но ты всегда останешься такой же дурой, как я. Мне наплевать на твое мнение, хватит. Я больше не хочу брать во внимание твои желания. Не хочу спасать, не хочу чувствовать это. Я жалок, ты довела меня до этого. Скажи, смогла бы ты убить, чтобы спасти жизнь? А я смог. Знай, я убийца, и останусь им. Ты виновата. Никто другой. Ты. А я эгоист. Ты останешься такой же непокорной никому, а от этого - одинокой и сухой. Слепой. А я трусом... Внезапно? Согласен. Но терять нечего, ведь так? Столько вопросов, да? И снова. Нет, больше никаких вопросов. Я хотел тебя, хотел так сильно, что боялся навредить. Хотел хоть раз почувствовать подушечки твоих пальцев в нежных прикосновениях. Хотел сам дать их тебе. Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я. Мы оба выбрали другой путь, потому что так легче. Но, даже сгорая от пылающего желания разорвать тебя на куски в порыве этой страсти, я не могу оставить последнее впечатление о себе таким. Ты никогда не узнаешь о другой моей стороне, подобной оттенку моих волос, светлой, гладкой, чистой, но я хотел бы подарить частицу ее. Правда. Не буду заставлять принимать ее, но, не окажись она в тебе, она просто упадет, растоптанная и брошенная в пропасть твоего бесконечного безразличия. Весьма заманчиво. Я хочу избавиться от нее. От тебя. Я устал. Ты мне больше не нужна. Спросишь, зачем я тогда трачу чернила? Чтобы ты страдала. Я забуду тебя, обещаю. Но ты, чертова грязнокровка, не сможешь. О, да. Услышь это оскорбление, как комплимент. Ты слышишь его последний раз. Спустя годы будешь скучать по ним. Воспитывая рыжих полукровок, вспомнишь, что причинила кому-то боль. Никому не сможешь рассказать. Теперь ты держи это в себе. Твои ночи будут в моем огне. Я свободен, подписавшись на твою душу. Подписавшись под этим посланным проклятьем. И все же я не изверг, и, пожалуйста, прости меня, ведь это действительно страшно невыносимо. Но, как это ни прискорбно...
Я всегда буду хотеть тебя. Малфой.
Желание не понимать и возмущаться. Злиться. Все, что угодно, но это чувство избивало изнутри. Осознание того, что он прав. Она была слепа. Столько ума, и ни капли догадливости. Она позволила изучить себя для того, чтобы потом позволить больно ударить. А еще сгорающая в ненависти злость. Да, пожалуй, змей забрал все, что ему требовалось, и оставил после себя горящий след. Жадный Дракон. Лицо покраснело от переполняющих чувств, а кожу щеки обожгла проскользнувшая, кипящая капля. Трясущаяся от отрицательных эмоций рука крепко сжала палочку и коснулась ее кончиком злосчастного имени. Буквы исчезли в пустоте прожженной дырки, стремительно разрастающейся по куску бумаги. - Гермиона, ты плачешь? - голос донесся эхом до почти оглохших ушей. Девушка словно видела перед собой эти не выходящие из головы и леденящие тело глаза, от холода которых продрогли плечи. Одеяло, теплая шерсть которого чуть натирала, закрыло спину, а руки юноши обняли Гермину сзади. - Все закончилось, мы свободны. Не плачь. Нет, я никогда не буду свободной. А от этого я буду принадлежать ему. Всегда.