Смерть на стадионе

Развевались флаги. Грохотали забавные маленькие барабаны и большие подозрительные трещотки. Группа молодых женщин в одинаковых причудливых платьях шла впереди праздничной колонны, разбрасывая цветочные лепестки и бумажное конфетти. Лепестки – направо, бумагу – налево. Четко по договоренности с Гарри Королем, чьи люди двигались за толпой с мешками и тележками. Вообще-то парадных шествий должно было быть всего два – перед объявлением о начале первых Вседисковых Спортивных Игр и после их завершения. Но мелкие торговцы моментально почуяли запах денег и два шествия очень легко превратились в одно. Непрерывно длящееся уже несколько суток подряд. Время от времени какой-нибудь турист выбивался из сил, отставал и вдруг оказывался совершенно один в незнакомом городе. Одиночество длилось недолго – иностранец еще таращился по сторонам и растеряно улыбался, а к нему уже бросались представители самых уважаемых в Анк-Морпорке гильдий, предлагая местные деликатесы, глиняные изделия с всевозможными надписями и множество мероприятий, во время которых ноги гостя города могли бы отдохнуть. Время от времени над улицами разносилось: «Па-акупай вкусный нэдарагой кебаб! Нэжный, как поцелуй дэвственницы!» Или: «Финики со скидкой! Леденцы для паломников! Путеводитель по святым местам! Песок, по которому ступали восемь пророков! Приглашения на молебен за благочестивую сборную Великого Ома!» Что ясно давало понять – розничные торговцы, как хищники в сезон миграции оленей, перемещались вслед за покупателями. При этом каждый второй вооруженный лотком человек умудрялся отбить затраты на дорогу еще в самом её начале, продавая всевозможные средства от морской болезни. Посольства были нарядно украшены, причем каждая хоть что-то о себе мнящая страна норовила выставить на всеобщее обозрение побольше национального колорита. Городская Стража едва успевала набрасывать простыни на особо выдающиеся элементы декора. Снующие по двуединому городу стайки посольских рабочих были подчеркнуто дружелюбны и с завидной регулярностью страдали временной слепотой или потерей памяти при встрече с дипломатами других стран. Дипломатический корпус Короля-под-горой умудрился целых восемь раз не узнать представителя самой большой тролльей общины. Все ждали, кто же рискнет первым крикнуть: «Эй, а почему мы собрались именно в Анк-Морпорке?!» Некоторым особняком держались представители Борогравии и Ланкра. Первые никак не могли поверить, что их без боя пропустили за городские стены и чувствовали какой-то подвох. Вторые тратили всё свободное время, чтобы выяснить: в скольких состязаниях сможет принять участие единственный спортсмен страны, закрыли ли замок на оба замка, оставили ли записку молочнику, кто должен был везти национальный запас укипаловки, почему это Веренс не хочет ставить печать на бочки и, ради богов, кто-нибудь предупредил матушку Ветровоск, что они уехали? Общество Черной Ленты держалось в тени и очень стильно обижалось на отказ оформить их командную заявку. Идиллические картины праздничной жизни заставляли бесов-художиков украдкой плакать внутри иконографов. Небольшие группки стражников двигались по городу очень медленно, сияя неестественными улыбками и всем своим видом показывая, что в городе всё спокойно и нет никаких мест преступлений, куда можно бы было торопиться. Какие еще убийства или беспорядки, когда вокруг царят мир, уважение и взаимопонимание. «Леди и джентльмены! – вещал комментатор. – Дамы и господа, а также гномы и прочие уважаемые зрители! Счастлив вам сообщить, что третий день международных спортивных игр открыт! Спортсмены со всех краев Диска встретились здесь, в Анк-Морпорке, чтобы определить лучших и достойнейших в борьбе, беге и множестве других дружеских состязаний. Вы можете видеть разбитые прямо на поле шатры сборной Клатча, команду Агатовой империи, сборные Овцепикских гор и Краепада и множество других команд. Да здравствует век Анчоуса, в котором стало возможно подобное! Несмотря на ряд досадных происшествий праздник мира, уважения и здоровья продолжается…» Комментатор старался расшевелить толпу. Еще сильнее он старался только не смотреть вниз. Отстранив от комментирования Уильяма де Словва – за подробность, и даже автора идеи о комментировании Достабля – за рекламу, организаторам пришлось усадить последнего оставшегося оратора позади студента-волшебника на метлу и поднять повыше – чтобы он мог освещать ВСЕ события на стадионе. Голос комментатору усилили те же волшебники, от чего бедняга был далеко не в восторге. Зрители с самых дешевых верхних мест мало что видели, но слышали о происходящем лучше, чем хотелось бы. Время от времени кто-то умудрялся добросить до комментатора скорлупой от арахисового ореха. – Спорим, что он свалится через полчаса? – мужчина в потертом сюртуке толкнул локтем соседа по скамейке. – Ставлю на это доллар. Несколько человек оживились. Монеты зазвенели в подставленной шляпе. – Два доллара на то, что он попросит опустить его на землю через час, – включились в тотализатор зрители со скамейки, стоявшей на ряд выше. – Пять долларов на то, что он доживет до вечера и даже сможет ходить, – рискнул неприметный человек, смутно похожий на почтмейстера и главу монетного двора. Хотя никто не принял это сходство всерьез – господин фон Липвиг должен был сидеть в ложе для влиятельных персон. – А ты что думаешь? – зачинщик снова попытался вовлечь в спор соседа. – Свалится или нет? – Я ОБ ЭТОМ ВООБЩЕ НЕ ДУМАЮ. «На площадке для борцов вы можете видеть, как сцепились спортсмены из Клатча. К сожалению, я не вполне расслышал, кто из них приходится кому верблюдом…» – метлу тряхнуло, и диктор замолчал, судорожно вцепляясь в нее руками. Управлявший летательным средством студент флегматично поправил в ушах комочки ваты. Ему обещали зачет по беспредметной нумерологии за этот полет. – ПОДЕРЖИТЕ МОЙ КАРРИ? – на колени одного из зрителей опустилась жестяная миска. – МНЕ НАДО ОТОЙТИ ПО РАБОТЕ. К площадке борцов побежали переодетые в гражданское, но всё равно узнаваемые стражники. «Вы видели этот захват? Я даже здесь, наверху услышал, как трещит позвоночник!» – завопил диктор. Внучатый племянник клатчского принца принялся на пальцах показывать соседям по ложе, что он думает об очередном досадном недоразумении. Соседи понимающе кивали и старались отодвинуться подальше. Это были первые Игры. Никто и не ждал, что всё пройдет гладко. Шелли Задранец проводила пятно, двигающееся по кругу над недавно выстроенным стадионом, внимательным взглядом. – Возможно, он что-то видел? – задумчиво спросила она. – Не думаю, метла поднялась всего полчаса назад, – капитан Моркоу тоже посмотрел наверх. – Но, если потребуется, мы спросим и его. Человек в роскошных одеждах, замерший на некотором отдалении от места преступления, что-то гневно залопотал. – Господин младший помощник посла требует, чтобы вы перестали отвлекаться и занялись делом! – объяснил переводчик. – В Империи он рекомендовал бы отрубить вам все пальцы и облить вас горящей смолой за такое неуважение. – Я слышал об этом виде казни, – и не подумал испугаться или рассердиться Моркоу. – Правда, её отменили еще при императоре Коэне… И мне казалось, что, прежде чем облить смолой, нам должны были вырезать глаза и отрезать половые органы. Переводчик и помощник посла уставились на стражника с совершенно одинаковым удивлением. При этом переводчик не успел сказать чиновнику ни слова. Шелли фыркнула. Сколько можно было использовать этот старый трюк с послами, которые не говорят по-анк-морпоркски. Язык двуединого города знали даже рыбы. По крайней мере те, которые высовывались из мутных вод порта, чтобы наорать на матросов. «Болельщики сборной стран Краепада, размахивая флагами и ритуальными баграми, движутся к стадиону, – жизнерадостно прокричал над их головами комментатор. – Напоминаю, что главное их требование – добавить в список состязаний метание черепахи на дальность». Все невольно задрали головы вверх. За это время Игорь из Стражи каким-то чудом сумел протиснуться через кольцо суровых солдат Империи. – Вызыфали, фэр? – прошепелявил он. И, не дожидаясь ответа, похромал к ближайшей части трупа. – Какой интерешный кушок почки! – он поднял с мостовой кровоточащий комок. – Похоше на половинку лешного гриба, правда? Этот шеловек был настоящий богатырь! А эта замешательная рука – тоже его? – Можешь поднять, – разрешила Шелли, – я уже сделала иконографии. – Это, это и вот это – господин Грозный Бык, – представил Моркоу разрозненные части. – Герой… То есть спортсмен-многоборец из команды Агатовой Империи. Игорь перевел взгляд разноцветных глаз с руки на верхнюю часть Грозного Быка. Плечи у спортсмена были широкими. То, что одно из них лежало вместе с рукой, впечатления не портило. По крайней мере – для Игоря. Он с удовольствием отметил правильное расположение видимой части ребер и развитость мышц. Потеряв большую часть крови, легкие выглядели уже не так привлекательно, как могли бы, но впечатление все еще производили самое благоприятное. Нижнюю часть, лежащую в двух шагах от верхней и в трех – от ног, ему помешал рассмотреть разнесшийся на городом голос: «Рад сообщить, что сожравшего клатчского бегуна ягуара почти поймали и забег на длинную дистанцию продолжается, – комментатор сделал еще один круг. – А у стен стадиона болельщиков Краепада настигает группа из Омнии. Их легко узнать по изображениям привязанного к панцирю пророка. Пустыню пересекли всего пятьдесят спортсменов и не более тысячи паломников-болельщиков, однако по пути через равнину Сто к ним присоединилось еще несколько тысяч человек! Видимо, нам так и не удастся посмотреть на метание черепахи…» – Что фы хотите ушнать ф перфую ошереть? – спросил Игорь, закатывая рукава. – В первую очередь нас интересует причина смерти, – Моркоу, как всегда, ответил доброжелательно и с улыбкой. – Мы опросили спортсменов из соседних бара… номеров, уборщиков, попрошаек и даже собаку, но никто не видел, что случилось с господином Грозным Быком. Игорь еще раз посмотрел на части тела, на красноречивые лужи и брызги крови, покрывающие не только мостовую, но и часть деревянного забора. Почти двухметрового мужчину разрубили надвое в районе груди, а уже потом – и это было очевидно любому Игорю – отрубили ему ноги и руку. – Я думаю, што пришина смерти – рана, нанесенная мечом, фэр, – деликатно сообщил он. Собиравшая в пробирку какой-то мусор Шелли наступила ему на ногу. – Он же из Империи! – зашептала она. – Мы срочно должны найти, кто это сделал, иначе посол обвинит во всем город и нас сотрут с Диска! Я очень советую тебе найти хоть что-то важное! – А ведь командор шразу шказал, что иж всех этих шпортивных игр ничего хорошего не выйдет, – Игорь вздохнул и наклонился над телом. – В последний раз его видели в обществе волшебника, которого борцам навязали в качестве переводчика, – сообщил посольский языковед, выпятив нижнюю губу. – Такой тощий и нервный человек… Пришел с огромным ящиком. Возможно, собирался спрятать в него труп? От волшебников всего можно ожидать. – Да-да, – кивнул Моркоу. – Господин Ринсвинд и его Сундук. Командор уже отправился за ними… «На беговую дорожку вбегает человек в шляпе и мантии волшебника. Разве Незримый Университет принимает участие в состязаниях? Почему прямо за ним бежит какой-то стражник? Ягуар готовится к прыжку… Держите зверя! Вы видели, как волшебник наступает ему на голову?! Вот это я понимаю, жестокое обращение с животными…». – Ему отрубили ноги по самые колени – думаешь, это гном? – стражники дружно проигнорировали вопли с высоты. Игорь осторожно поднял ноги спортсмена за голени. – След от удара очень чистый. Видите, как он перерубил кости? А состояние мягких тканей? Он прохромал к нижней части тела и приложил ноги на место. Снова отодвинул их и отложил в сторону. Потом принялся ощупывать края ран. – Это дейштвительно было шделано топором, – Игорь вспомнил, что должен шепелявить. – Значит, его убил гном, – Моркоу открыл блокнот. – В городе нас около пятидесяти тысяч. Еще восемь тысяч приехали посмотреть игры. И есть гномы-участники. В основном из Убервальда и с Медной Горы… – Да, гном мог быть не местным! – очень громко подтвердила Шелли. Она надеялась, что вести подземные войны Агатовая Империя не решится. Солдаты выглядели очень неприятно. Она бы предпочла, чтобы место преступления окружали не эти странные люди с неподвижными лицами, а стражники. Желательно с Детритом во главе. Почему некоторых сержантов нет на месте, когда они так нужны? «На краесторонней трибуне мы видим, как сержант Детрит изымает у тренера тяжелоатлетов с Овцепикских гор ящик какого-то порошка на букву «С». Судя по жестам, тренер Гранит утверждает, что это средство от потливости рук и ног. Я не знал, что тролли потеют…». Обманчиво аппетитный запах мяса и специй обрушился на стражников как приливная волна. – Свежие сосиски в булке! – прокричал Достабль. – Консервированные сосиски! Сосиски из крысы и сосиски из водорослей! Отборная говядина! Еда на любой вкус! Состоящая из его бывших жертв толпа никак не отреагировала. – Для гостей города – со скидкой! И ради этого я себя без ножа режу! – торговец не растерялся и с удвоенным рвением набросился на солдат из посольства. Имперцы не отреагировали. – Какое путешествие без местной кухни, господа? Совсем недавно я продал парочку сосисок одному из ваших спортсменов! Раз уж вы земляки того замечательного парня, я готов уступить вам каждую пятую сосиску за полцены. Идет? Сколько вас здесь?.. «Тренер Гранит усердно демонстрирует полную безопасность овцепикского порошка. Напоминаю, что сержант Стражи Анк-Морпорка Детрит прямо на ваших глазах занял второе место в уничтожении препятствий на дистанции до пятисот метров. Вот Гранит глотает порошок… Я даже отсюда вижу его честную улыбку!» Зрители с верхних рядов принялись вытягивать шеи в попытке хоть что-то разглядеть. – Уши молодой свиньи! Пять видов тертой моркови на выбор! Настоящий кисло-болотный соус по домашним рецептам! – пропищал житель острова Кван-Кван, пользуясь тем, что увлеченные люди не могут как следует рассмотреть его товар. – И я станцую на собственной могиле, если это не лучшее предложение, которое вы слышали! – Крыса в настоящем горном батоне! Двойная! Хорошо прожаренная! – ответил ему с другого конца ряда не менее наглый, но невысокий и очень бородатый торговец в железном шлеме. – Всего шесть пенсов за порцию и это я себе бороду по волоску выдираю! Все дороги вели в Анк-Морпорк. – О, ПАРНИ, ВЫ НЕ МОГЛИ БЫ ПРИЙТИ ЧЕРЕЗ ЧАС? Я ХОТЕЛ БЫ СПОКОЙНО ДОСМОТРЕТЬ ЗАБЕГ. МНЕ, КОНЕЧНО, НЕ СЛОЖНО, НО ОПЯТЬ ОКАЖЕТСЯ ЛОЖНЫЙ ВЫЗОВ… КТО ВООБЩЕ ПРИДУМАЛ ЭТОТ ПРИНЦИП ВЕРОЯТНОСТИ? – Обратите внимание на его череп, – Игорь осторожно приподнял голову покойника. Из кровавого месива выделялось огромное металлическое кольцо, когда-то вставленное в нос. Теперь, когда нос оказался в районе уха, украшение напоминало серьгу. – Ему не просто проломили голову. Кто-то сжал её, – покрытый шрамами стражник обхватил свой кулак ладонью, – и вот так повернул. Видите, какие здесь разрывы? – Тролль, – одновременно сказали Моркоу и Шелли. В горах, где каменный и подгорный народы все еще воевали, подобное видели часто. – Я так отвлеклась на его ноги, что совсем не заметила, – дернула себя за бороду Шелли. – Но если это сделали и гном, и тролль… – добавила она севшим от ужаса голосом. – То выходит, что его убили стражники? – Нет, все наши были на постах и их оружие чистое, – Моркоу нахмурился. – Ангва бы заметила… Игорь поцокал языком и нащупал печень покойника. Бурый кусок неохотно покинул свое законное место. – Не нравится мне её цвет. И она не должна быть такого размера. Посмотрите сюда, – он надрезал орган и выдавил немного крови. Стражники никак не отреагировали. Игорь вздохнул. И снова вспомнил о шепелявости. – Так быть не долшно! Этот человек уже был пришмерти, когда его ражрубили. – Ты уверен? – Моркоу нахмурился. – Вы видели его пешень и почку? Я бы шкажал, что жить ему оштавалосшь минут двадцать! «На беговую дорожку вырывается золотистый волк со значком Стражи на ошейнике! Кажется, служебный оборотень хочет сообщить командору о чем-то важном. Волк обходит Резвого Оленя из команды Коричневых островов и близнецов Первого, Второго и Третьего из Агатовой Империи. Вы посмотрите, как они бегут… Командор Ваймс почему-то разгоняется еще быстрее! Волшебник Ринсвинд тоже набирает скорость… Вы уверены, что он не использует магию?!» Помощник посла сплюнул и принялся что-то кричать, угрожая окружающему миру кулаками, похожими на сушеные яблоки. Откуда-то из подсобных помещений ему ответил тоскливый «мяв» ягуара. – Анк-Морпорку грозят очень суровые ответные меры! – сказал переводчик. Но на перевод его слова не были похожи совершенно. Моркоу кивнул и еще раз взглянул на «лицо» покойника. Оба глаза каким-то чудом сохранились, и теперь один из них смотрел прямо в сторону капитана. Другой был направлен куда-то на осаждающего солдат торговца. – Господин Достабль, – капитан не повышал голос, но его услышали все. Даже дипломат прекратил свои вопли. – Вы продали сосиску ему? Солдаты расступились. Вцепившись в лоток, Достабль подошел к телу. – Надо же, сколько крови, – заметил он скорее с интересом, чем с отвращением. – И после этого люди еще хотят есть натуральное мясо… Даже вид расчлененного тела не мог вывести из равновесия человека, продававшего пирожки в Тенях, прямо во время битв за кварталы. – Ему или нет, господин Достабль? – повторил Моркоу настойчивее. – Да вроде похож… – торговец оживился. – Жаль, что помер – подтвердил бы, что замечательные сосиски были! Он повернулся к солдатам. – Может, в память об усопшем я еще по полпенса скину? С новым эксклюзивным соусом? В следующую секунду тело несчастного спортсмена чуть не подверглось еще большему осквернению – все оказавшиеся на месте стражники одновременно бросились разжимать его челюсти и заглядывать в пищевод. – Вот она, встала поперек горла, видите?! – обрадовалась непонятно чему Шелли. – Я всегда знала, что рано или поздно ими кто-то до смерти отравится! – Тогда так и запишем, – Моркоу вытер руку о бриджи и снова полез за блокнотом. – Причина смерти – неаккуратное знакомство с культурой Анк-Морпорка… Если не ошибаюсь, мы предупреждали о местной кулинарии в том документе, который подписали все участники Игр? Сразу после совета не пить воду из Анка… – Ерунда! Грозный Бык эмигрировал с Коричневых островов! – вмешался переводчик. – Он пил змеиный яд и закусывал его живыми тараканами. Не могла его убить какая-то сосиска! – Ха-ха, – прокомментировала это Шелли. Даже в Гильдии Алхимиков не знали, как Достаблю удается удерживать все элементы внутри одной тонкой сосисочной шкурки. Они должны были прожигать её или взрываться. «Тренер овцепикских тяжелоатлетов вламывается на площадку художественной гимнастики, – за забором стадион жил своей жизнью. – Вы посмотрите, как он отплясывает, кажется, этот тролль хочет завоевать золото… Его что, не предупредили, что к хореографии и упражнениям на бревне допускаются только лицензированные белошвейки? Я вижу, как судью Клякса уносят с площадки. Но тролль и не думает прекращать! Кто-нибудь, разверните метлу, я не хочу этого видеть!» – Он отравился сосиской Достабля, – начала перечислять Шелли, – и ему стало так плохо, что он зарезался? А потом на тело наткнулись тролль и гном? Город ни в чем не виноват – никто не заставлял его покупать странную еду. А такое обращение с трупом – это не убийство… – Но надвое его разрубили не топором, – Моркоу оторвался от записей. – Тогда что получается? Он купил и съел сосиску Достабля. Закашлялся, врезался в тролля, видимо, поругался с ним, получил по голове. Не видя, куда идет, он врезался в гнома, который ударил его топором. Два раза. И уже потом, когда он валялся здесь при смерти, кто-то милостиво добил его? Но это все равно значит, что причина смерти – Анк-Морпорк. В повисшей тишине голос комментатора прозвучал как-то особенно неприятно: «А тем временем ситуация возле стадиона накаляется – болельщики Краепада исполняют ритуальные танцы с бумерангами и астролябией. С комментаторского помела я вижу, как главный тренер омнианской сборной объявляет священную войну язычникам…» – Вообще-то пришина шмерти – Агатовая Империя, – копавшийся в другой половине трупа Игорь даже не обернулся. Но его на удивление четкий акцент и тщательно выверенная шепелявость сразу дали понять – он знает, что привлек к себе всё возможное внимание. – Вернее нашиональное блюдо одной из провинший, – под пристальными взглядами Игорь поднялся и отошел, демонстрируя осторожно разрезанный живот атлета и живописно разложенный кишечник. – Шкорей вшего это были овешьи кишки с лишинками плотоядного противовращашельного жука. В ряду солдат произошло какое-то шевеление. Анк-морпоркский действительно знали многие. – Они были плохо приготовлены и жаштряли в кишешнике, – Игорь приподнял часть, лежавшую на самом верху устроенного им натюрморта. – Это шоответштвует их ештештвенному циклу в природе, они прошто шменили овцу на шеловека… Демонстративно протерев часть кишки платком, за что все его дядюшки обязательно дали бы ему по шее, Игорь снова достал один из своих причудливых ножей и проколол одному ему заметное уплотнение. Это действительно были личинки. И уже заметно подросшие. Солнечный свет им вовсе не понравился, но ароматы Анк-Морпорка мало чем отличались от запахов внутри кишечника и белые, похожие на крошечных червей существа начали расползаться из раны во все стороны. Шелли отвернулась. – Как вы мошете жаметить по их швету, они совшем недавно перелиняли, – продолжал Игорь. – Это ожначает, что они провели в теле покойного не менее вошьми недель. Гошподин Грожный Бык почувствовал внежапную оштрую боль и иж-жа этого подавился… – Могу предположить, что поблизости оказался кто-то из героев, кто узнал симптомы и добил его, – вмешался Моркоу, прикидывая что-то в уме. – Если я не ошибаюсь – по другую строну забора барак для команды детей Коэна-Варвара. Они объехали весь Диск и многое повидали… Не удивлюсь, если кто-то из них был с ним знаком. Возможно, они даже вместе покупали сосиски – потому что я не слышал о человеке, который съел бы две… А все эти отрубленные конечности должны были убедить тех, кто наткнется на тело, что бедняга погиб в бою. Как и подобает герою. Это вовсе не осквернение трупа – это дань уважения!.. Господин помощник посла, что с вами? – Может, это тепловой удар? – предположила Шелли. – У меня где-то была нюхательная соль… – Не менее восьми недель? – пропищал сморщенный человек на чистом анк-морпоркском. Настолько чистом, что им можно было стирать одежду. – Вы уверены? У переводчика дернулось веко. – Я – Игорь, шер, – покрытый шрамами стражник гордо выпрямился. При этом разница в высоте его плеч составила целых десять сантиметров. – Игори никогда не ошибаются. – Господин помощник посла рад, что дело разрешилось так быстро, – затараторил переводчик, подхватывая дипломата под локоть и пытаясь сдвинуть с места. – Он должен немедленно сообщить об этом в посольство… Шелли и Моркоу переглянулись. – Я надеюсь, у вас в посольстве есть хороший врач… – начала было Шелли. – Который сможет подтвердить наши выводы, – перебил её капитан. Женщина-гном уставилась на него с плохо скрываемым удивлением. Обычно вежливый Моркоу так себя не вел. – Этот вопрос оскорбляет Агатовую Империю! – переводчику почти удалось дотащить старика до заметно нервничающих солдат. – На нашем континенте рождаются лучшие врачи этого мира! – Конечно, сэр, – кивнул капитан Стражи. Никто не смог бы обнаружить на его лице что-то кроме глубокого уважения. – Я верю, что однажды они найдут способ лечения такого ужасного смертельного заболевания. Какое счастье, что овечьи кишки такое сложное и дорогое блюдо. Иначе погибших могло бы быть гораздо больше. Ведь зараженный человек мог бы умереть где-нибудь на берегу Анка. Помощник посла захрипел, и ноги его подкосились. Унизанная тусклыми перстнями кисть прижалась к животу. – Да, нам ошень повезло, – авторитетно закивал Игорь, сообразивший, что происходит. Некоторые из уличных зевак и почти все солдаты уставились на него с ужасом и предвкушением. Когда Игори кивают, с непривычки всем кажется, что у них вот-вот отвалится голова. – То, что нам удалошь обнаружить тело господина Грожного Быка до того, как личинки усшпели выбратьша наружу – огромная удаща. Ушпей они рашполжтись и пройти череж вше шледующие штадии ражвития – в городе нашалашь бы эпидемия. Ш вашего пожволения, мы должны предать тело огню. Как можно шкорее. – Я не сомневаюсь, что посол не станет возражать против подобных мер, – не надо было быть оборотнем, чтобы заметить, как его паника сменилась облегчением. – На этом празднике здоровья наши страны не могут не пойти друг другу навстречу. Не стоит тянуть, риск слишком велик. Господин младший помощник посла разрешает вам сжечь тело немедленно. Ноги помощника посла всё-таки подкосились. – В ответ на такой жест с вашей стороны, я, как представитель Анк-Морпорка, могу только предложить всем присутствующим услуги констебля Игоря, – расплылся в благодарной улыбке Моркоу. – Конечно, на этой стадии личинки уже не могут внедриться в тело носителя, но кто знает, как на них могла повлиять смена климата? Конечно, на нашем континенте противовращательный жук не обитает, но Игори научились бороться со многими подобными ему паразитами… – Мы не смеем отвлекать вас… – начал переводчик, подавая солдатам знак, но тут официальный глава делегации вскочил на ноги и бросился к перепачканному кровью убервальдцу. – Мы согласны! Шелли закатила глаза и полезла в сумку за чистой бумагой. Она не была уверена в том, что происходит, но в том, что придется много и быстро писать, не сомневалась. «Во имя всего плоского, я вижу, как какая-то ведьма перелезает через ограду и идет прямо к тренеру Граниту. Она что-то ему говорит… Нет, она что-то ему показывает… Не могу разглядеть. О БОГИ! Тролль падает. Думаю, не только меня интересует, почему представители Ланкра ждали так долго – они что, посылали за своей ведьмой домой в горы? Аркканцлер Незримого Университета подает мне какие-то знаки… Кха! Ква! Ква-ква».

* * *

Через открытое окно в Продолговатый кабинет врывались причитания комментатора: «Сошедшие с дистанции спортсмены предлагают снова выпустить на беговую дорожку ягуара, иначе все победители будут родом из Анк-Морпорка…». – Вы разобрались с этой досадной смертью очень быстро, – сказал лорд Ветинари, отворачиваясь от капитана и глядя на город. – Как жаль, что в Агатовой Империи еще остались плохие повара. – Да, очень печально. Я слышал, что готовить блюда из паразитов там доверяют только мастерам. – Моркоу вздохнул. – Будь этот бедняга дома – врачи моментально определили бы, что происходит… – Но вместо этого он умер в Анк-Морпорке, где никто не смог бы понять от чего, – закончил за него патриций. – Действительно, очень печальное стечение обстоятельств. Но ничто не должно омрачать этот праздник здравости и единства цивилизованных народов. Помощника посла удалось спасти? – Да, сэр. По его словам, именно он пригласил Грозного Быка на ужин перед отбытием из Агатовой Империи. – Вы допрашивали человека, наделенного дипломатической неприкосновенностью? – Ни в коем случае, сэр. Он всего лишь рассказал об этом Игорю. Как пациент врачу. Но мы всё записали для его… медицинской карты. Очень интересное имперское нововведение, но мы мало что знаем об этом документе. Поэтому просто попросили помощника посла расписаться в том, что с его слов всё было записано верно. Лорд Ветинари никак это не прокомментировал. – Командор еще не догнал волшебника Ринсвинда? – спросил он через несколько минут. – Передайте ему, чтобы поторопился – у этого волшебника есть некоторые связи с великим визирем Империи… Где-то на Саторской площади Аль-Достаб из Аль-Хали пытался продать кебаб Великолепному Достаблио из Щеботана. Гном и житель острова Кван-Кван сновали в образовавшейся толпе и продавали аппетитно выглядящий хлеб и почти настоящее мясо. Имена этих двоих были очень сложными и почти непроизносимыми, но одно можно было утверждать точно – в них было достаточно букв «Д». На крыльце одного из выходящих на площадь домов сидел декан Незримого Университета и жалобно стонал: – Так и знал, что этот пирог слишком хорошо выглядит… Я умираю… – НЕ ДУМАЮ, – в который раз ответил ему Смерть. – ВЕРОЯТНОСТЬ СУЩЕСТВУЕТ, НО ОНА СЛИШКОМ МАЛА. – Тогда почему ты здесь? – не сдавался волшебник. Смерть попытался закатить глаза. Он ничего не имел против традиции являться к колдунам, находящимся в смертельной опасности. Но принцип вероятности он всеми костями не одобрял. – Скажи это еще раз, – попросил декан. – СКОРЕЙ ВСЕГО ТЫ НЕ УМРЕШЬ.