Философия Кэрри Уайт

Каждый видит то, что находится на поверхности. Никому не интересно нырять в глубины чужого сознания. Кэрри Уайт давно это поняла. Также ещё в детские годы она осознала, что бесполезно бороться с первым впечатлением, которое часто проносится людьми через года, до самой их смерти. Привыкнув к тому, что она является вечной жертвой и мишенью для насмешек, её одноклассники никогда не меняли своего поведения. Никто и никогда по-настоящему и не пытался ей помочь. Многие знали, что её мать больная на голову пуританка, это сложно было не заметить, но ни один житель их маленького городка даже и не пытался изменить её судьбу. Им было всё равно, что маленькую девочку каждый день мучает законченная психопатка, место которой в комнате с белым потолком и мягкими стенами. Напротив, это был ещё один повод для издевательств. "Смотрите, вот идёт эта страшная и тупая Кэрри Уайт. Да, та, у которой мамочка свихнулась на религиозной почве. Понятно, в кого она пошла". Она страдала от излишнего веса и прыщей, что было неудивительным из-за нездоровой еды, которую буквально впихивала в неё её толстенная мамаша. И попробуй откажись! Насильно в рот засунет, и Библией по голове добавит, чтобы жевалось лучше. Также её считали тупой. А как она могла нормально делать уроки, если дома ей разрешали читать только религиозную литературу и постоянно закрывали в тёмном чулане? По мнению матери, все эти учебники были не только бесполезными, но и опасными книгами, которые следовало собрать в кучу на главной площади и сжечь в лучших традициях Инквизиции. Вместе с учителями и директором школы, которые помешали ей устроить "любимой" дочери ад домашнего обучения. Однако Кэрри давно поняла, что пока что ничего не может сделать ни с предрассудками, ни со своей судьбой. Ей просто не дадут. Одноклассники могли бы жестоко расправиться с ней, попытайся она выбраться из клетки, куда её загнали пинками. Она ещё помнила трагическую судьбу Линды Уэкс, которая тоже была посмешищем, но в другом классе. Однажды девочка пришла в новом платье, с новой причёской. Её одежда была не от модных дизайнеров, но намного лучше того старья из секонд-хэнда, в которое она одевалась раньше. К концу уроков её одежду порвали, волосы подожгли зажигалкой, а саму Линду жестоко избили. Правда, так как её родители выиграли в лотерею крупную сумму, ей удалось убедить их уехать из этого города, так что она, хоть и не смогла отомстить обидчикам, закончила их отношения со счётом 1:1. Кэрри прекрасно понимала, что она ничего не сможет противопоставить ни красотке Сью с богатыми родителями, ни ещё более "крутой" Крис с парнем-отморозком, у которого имелись не менее безбашенные друзья. Кроме того, она понимала, что им, как несовершеннолетним, даже её убийство сошло бы с рук. Кэрри осознавала, что её некому защитить. В отличие от Линды, её мать не только никогда бы не встала на её строну, но ещё и была нищей, не имела никаких связей, да и вообще сторонилась людей. Девушка осознавала, что само наличие подобной матери в любом случае сделало бы её мишенью, даже если бы она красиво одевалась и была хорошенькой. При этом Кэрри решила для себя, что всё закончится. Пусть не так радужно, как у Линды, но хоть как-нибудь. После окончания школы Кэрри не могла поступить в вуз, так как её баллов для этого было недостаточно. Тем более, никто бы не дал ей стипендию, которая предназначалась либо для умников, либо для спортсменов. Таких, как Томми Росс, парень самой красивой девушки школы, Сью Снелл. Но всё равно, Кэрри готова была жить на улице и питаться крысами, лишь бы больше не пришлось жить в этом городе, в одном доме с полоумной матерью. И она тайно готовилась к отъезду. Собрав несколько необходимых вещей и немного денег, она спрятала сумку и мысленно зачёркивала красным крестиком каждый день в календаре. Выпускной должен был стать новым этапом её жизни. И всё-таки ей очень хотелось отомстить своим обидчикам. Особенно после того случая в душевой. И тогда же она лишний раз убедилась в том, что все люди видят то, что хотят. По их мнению, она никогда в жизни не видела бесплатных аппаратов с тампонами, ни разу в жизни не присутствовала на уроках биологии, где эту тему обсуждали очень подробно, да и в учебнике всё было написано. Да и разговоры одноклассников не позволили бы остаться невинным даже ангелу. В тот момент она испугалась того, что мать ещё больше начнёт её ненавидеть и доставать. Она знала, что для матери месячные станут знаком того, что её дочь стала женщиной. А, значит, ещё более грешным созданием. И Кэрри угадала. Если бы не телекинез, который стал удаваться ей куда лучше после наступления половой зрелости, то она бы и не вылезала из чулана. Прямо как Гарри Поттер. В глазах матери она начала видеть маниакальное желание убивать, которое, наверное, в средние века можно было наблюдать в глазах отъявленных фанатиков, ненавидящих женщин, видевших в них одновременно грешную Еву и куда более грешную Лилит. Теперь мать всё чаще разгуливала с ножом, а ей приходилось на ночь баррикадировать дверь в комнате. Она почти не могла спать и даже наконец-то немного похудела от волнения. Правда, теперь её лицо вместо прыщей "украшала" меловая бледность и синие тени под глазами. Когда Томми неожиданно пригласил её на выпускной, она сразу же заподозрила неладное. Да и после бесконечных мучений и издевательств она готова была заплатить любую сумму, лишь бы никогда больше не увидеть никого из одноклассников. Она их ненавидела и желала всем им жестокой смерти! Вечерами она сжималась в комок на старом диване и дрожала от бессильной ярости, стискивая зубы и заливаясь слезами, вспоминая тычки, дёрганья за волосы, злые слова, плевки в лицо и даже рукоприкладство. Видеть этих людей на выпускном?! Ей бы куда больше понравилось присутствовать при их массовом захоронении. Она и не собиралась идти на выпускной. Кэрри планировала схватить сумку и броситься к автобусу, чтобы тот её увёз куда угодно, хоть в само пекло. Однако Кэрри подумала о том, что вполне может отомстить всем тем, кто годами заставлял её страдать. Кто наравне с матерью жестоко лишил её и счастливого детства, и юности. Кэрри понимала, что это приглашение ловушка. А как могло быть иначе? Чтобы первая красавица добровольно отдала своего парня, да ещё и сама не явилась на столь важное для каждого американского подростка мероприятие? Кроме того, Сью, в отличие от Крис, никто не запрещал посетить выпускной. И она краем уха слышала, что Сью сшили просто восхитительное платье. Конечно, она понимала, что Сью не видит в ней соперницы. Даже представить такое никто бы не смог. Но зачем она подставляла своего парня таким ужасным образом?! Разве она не понимала, что вся "слава" Кэрри теперь "по блату" достанется и ему. И заодно заденет и её. Как же, дурнушка Кэрри увела парня у первой красотки! А, значит, как посчитала Кэрри, на балу её ожидало очередное унижение. Но они ведь не знали про её сверхъестественные способности? А, значит, у неё появился хорошенький козырь в рукаве. Кэрри подумала о том, что после того, как над ней поглумятся, она сможет подать на них в суд и вытрясти очень много денег. Кэрри ради такого дела даже нашла в сети Интернет то гнусное видео, которое Крис сняла в душевой, и сохранила себе на дискету. Доказательств мало не бывает. Также Кэрри не боялась, что её побьют или попытаются убить, так как она чувствовала себя необычайно сильной. Роковой вечер в стиле нуар. Белый лимузин, её красное платье, милый Томми. Уже в стиле гламур. Всё это было прелестно, но всё больше и больше походило на ловушку, в которую охотники загоняли дикого зверя. Но зверёк успел отрастить вторую голову и острые зубки. Когда началось голосование за короля и королеву, Кэрри приметила, что подружки Крис странно на них смотрят и едва сдерживают хохот, блестя глазами. Когда же сам Томми уговорил её проголосовать за них, проговорившись, что это посоветовала ему Сью, она всё поняла. То есть, не всё, конечно. Про свиную кровь она даже не догадалась, но уже предчувствовала огромную задницу, в которую ей приходилось добровольно лезть, чтобы потом заполучить свой куш. Кэрри было не так уж трудно снова выступить в роли жертвы. Она ни на цент не верила дружелюбным улыбкам бывших мучителей, которые восхищались её платьем и делали комплименты её внешности. Сцена, залитая светом прожекторов, многочисленные щелчки фотоаппаратов, нацеленные на неё несколько небольших камер - она не чувствовала себя триумфатором, восходя по ступенькам под руку с самыми "крутым" парнем школы. Во-первых, она была вся на взводе, ожидая подлянки, во-вторых, один миг не мог перечеркнуть годы презрения. Даже если бы её мучители дружно бухнулись на колени и вслух покаялись перед камерой, она бы всё равно не смогла их простить. Потоки отвратительно пахнувшей крови, ведро, упавшее на голову бедного Томми и убившее его. Как мило. Вот теперь она чувствовала себя королевой бала! Она закрыла двери с помощью своей силы и устроила геноцид. Крис и её дружок смогли сбежать, она сама им это позволила. У неё были на них другие планы. А остальные... выжить она позволила только несчастной учительнице мисс Дежардиин, всё равно та лежала в отключке, свалившись в обморок после потоков крови, пролившихся на очаровательное платье Кэрри, и ничего толком не видела. Кровь, смерть, удары током, пожар... Их дикие вопли. Парни, которые топтали ногами девушек в вечерних платьях, которым ещё совсем недавно делали комплименты, с которыми танцевали и галантно подавали им бокалы; девушки, на которых горели эти самые шикарные наряды, чьи волосы вставали дыбом от страха и ударов тока... Всё это доставляло ей огромное наслаждение. Она подумала о том, что именно это должен был ощущать Нерон, сжёгший Рим. Затем она выбралась из зала, расшвыривая силой мысли обломки и мёртвые тела. Мать собиралась прикончить её, она нашла её сумку и пришла в ярость. Да и то, что дочь осмелилась надеть красивое платье, похудеть, стать почти симпатичной и найти парня для бала, уже привело сумасшедшую в бешенство. Кэрри давно подозревала, что все религиозные чувства этой мерзкой женщины были вызваны завистью к более молодым, успешным и красивым. Ведь недаром во времена Инквизиции первыми всегда сжигали самых красивых девушек. Которых перед этим явно пускали по кругу и издевались над их душами и телами форменные садисты. Те самые, которые верили в Бога. Ей пришлось убить её. Впрочем, Кэрри ощутила только брезгливость, душевную пустоту и облегчение, останавливая это толстое сердце. Суд был великолепным. Кэрри сыграла роль жертвы на отлично, да и те, кто годами привык её воспринимать в этом качестве, ничуть не усомнились. Да и кто бы поверил, что слабая девушка способна устроить весь этот ужас? Крис и её парня судили за то, что они убили Томми. Кроме того, на них повесили и гибель остальных выпускников. Специалисты пришли к выводу, что к пожару привела рухнувшая система освещения из-за подвешенного ведра. То есть, они дёрнули за него слишком сильно, ведро упало, а потом попадали и хрупкие опоры. А затем уже начался пожар и хаос. Крис с дружком так и не смогли доказать, даже с помощью папочки-адвоката, что они не собирались никого убивать. Их судили за предумышленное убийство Томми и попытку убийства Кэрри. Сью засудили как их соучастницу. Кэрри смогла отсудить крупную сумму денег в качестве моральной компенсации. Смерть матери тоже удалось использовать, так как Кэрри подала это так, будто любящая мать, узнав о произошедшем, так распереживалась из-за едва не погибшей дочери, что умерла из-за сердечного приступа. Уезжая из своего личного ада, Кэрри Уайт думала о том, что теперь Крис станет изгоем, прочувствует на своей шкуре, что это такое, когда тебя все ненавидят. И она подумала, что совсем не удивится, если однажды её прикончит кто-нибудь из родственников, потерявших своё чадо на кровавом выпускном. Поглаживая кошелёк с пластиковыми карточками, она планировала своё будущее. Она знала, что теперь сможет заняться собой, похудеть, даже сделать пластическую операцию, чтобы стать привлекательной. Изменить имя и фамилию, уехать далеко-далеко, чтобы начать жизнь с самого начала. Теперь зная, что люди всегда зацикливаются на своём первом впечатлении, она готова была покорять их своим новым лицом и телом, а также дорогими нарядами и роскошной машиной. Кэрри Уайт дала себе слово, что больше никогда не станет неудачницей. И больше никто и никогда не сможет её запугать. Или очутится на том свете в результате несчастного случая или остановки сердца.