Туман

Легкий ветерок приятно развевает волосы и ласкает кожу. Окутаны мягким туманом скалистые горы и обрывки лесов, раскиданные островками по полям. Где-то вдалеке упрямые волны с шумом накатывают на песчаный берег. Тепло и одновременно прохладно. Наверное, холод изнутри проступает наружу. Он гармонирует с синими скалами. Они – как барьер между душой и миром, который она не хочет принять. Жестокий и беспощадный к своим детям, дарящий им ложное спокойствие лишь на мгновение. Заберет. Рано или поздно заберет это короткое счастье. Вязким туманом оно разнесется, вязким туманом осядет вниз. И лишь клубы пара будут напоминать о секундах душевного удовлетворения. Крик чайки. Как вырвавшаяся наружу боль всех скорбящих под голубыми небесами, обманчиво добрыми. Взмах крыльев. Пролетела чья-то жизнь. Стемнело. Чернота, окрасившая край небосвода, волной заскользила дальше с поразительной скоростью. Первая капля ледяного дождя упала в траву, разорвав дымовую завесу на долю секунды, вновь сомкнувшуюся. Вторая стекла по темным волосам. И грянул гром. Одновременно с беспокойным криком улетающей чайки. Скорбит об оставшихся на этой земле. Косые линии прочертили тучи до нее. Кара небесная за ошибки, плач по падшим. Пронзила молния высокие деревья, зажглись яркие языки пламени. И потухли, испустив дымок. Кто-то прощен. А кто-то продолжает сгорать, не тронутый слезами прощения. – Холодно? – звенящий девичий голосок прорвался сквозь сплошную стену дождя. Как теплый луч внезапно появившегося света. Надежда ли? Или обман? – Тебе холодно? Вопрос напряженным звуком повис в воздухе. И не сбивали его крупные капли вниз. Маленькое солнышко, пугающе жаркое. Взмах ресниц вверх. Глаза бы все сказали за него, в них лед бескрайней мерзлоты без конца и без начала. Не топится он теплом. Но затвердевает от холода. – Да. Всего одно слово. Одно короткое несчастное слово. Но боль не спрячешь за обрывками фраз и фальшивыми нотами безразличия. Небо… Оно пыталось запереть ее. Молча копить внутри, держать, пока не вырвалась на свободу. Дождем, яростными раскатами грома, молниями, нещадно сжигающими все то, что простиралось под ним. Гнев слеп. Он – как результат взрыва плотно сжатого сгустка боли. – Я согрею… Искра надежды зажглась. Вот тот момент, когда оживают оставшиеся куски души. Всего два слова. Маленьких слова. С большим и глубоким смыслом. Он обернул голову. Ее, словно ангела, не трогали капли дождя, ее образ был виден сквозь плотный липкий туман, не дающий пошевелить рукой. Все-таки удивительно смешался пар с водой. Фигура девушки будто была освещена видимым только ей солнцем. А может, она сама – солнце. Кто знает. Девушка склонила голову, приглашая сделать пару шагов. Лишь какую-то пару шагов, чтобы дотянуться до счастья. Пальцами, дыханием, всем телом, уставшим от страдающего духа. Нога неуверенно поднялась над землей. Туман расступился узким коридором, оттолкнув стены ливня от неба до земли прочь от него. И он сделал их. Ангельская ладошка теплой кожей опустилась на ледяную щеку. Теплые зеленые глаза взглянули в холодные голубые. Лучи окутали его тело, впитываясь внутрь живительной энергией. Глаза закрылись в блаженстве. Более дождь его не тронет.