Таксист

Я лежала в кровати, допивая горячий чай и читая книгу. Последнее время я снова стала много читать. Как раньше, как до смерти Нюты. Сейчас я часто хожу к ней на кладбище, чтобы поговорить. Кажется, эти разговоры исцеляют меня. Мои кошмары прошли, оставив мне тёплые, полные щемящей тоски сны о том, что она снова рядом. Отцу я звоню регулярно, передаю маме привет. Может быть, она когда-нибудь оттает и снова примет меня? С громким мявком на кровать запрыгнул Паська. Не знаю, почему я решила назвать своего кота Ипасей? Просто слово понравилось, а он и не против. Его я подобрала через пару дней после нового года, решив, что, раз он вьется вокруг моей двери, то это может быть знаком. Так маленький, но очень наглый серый котёнок Пася начал жить в моей квартире. Благо, хозяйка, которая сдает её мне, была не против. Кошек любит. Время уже приближалось к одиннадцати, когда в дверь кто-то настойчиво позвонил. Удивленно посмотрев на часы, я отложила в сторону книгу, поставила чашку на тумбочку и, сдвинув Паську с ног, пошла к двери. На пороге стоял Алексей. Мы не виделись с новогодней ночи. Нет, он пытался звонить несколько раз, но я не брала трубку, а потом, подумав, и вовсе сменила номер. В мой дом он не приходил. Всё-таки у нас не такие отношения, чтобы он искал меня после того, как я решила больше не видеться. Невольно посмотрев на календарь, висящий на стене, я вспомнила, что сегодня уже пятое февраля. Пятое число… Интересно, когда свадьба? Переведя взгляд на стоящего перед порогом Алексея, посмотрев на его красные, распухшие глаза, бледное лицо, на слипшиеся от талого снега волосы и распахнутую куртку, я молча отошла в сторону, пропуская его в квартиру. Он молча вошел, разулся, повесил куртку на крючок и замер. Его трясло. От холода или еще от чего-то, я не знала, просто молча смотрела на него, кутаясь в свитер и переминаясь с ноги на ногу. - Ты… Хочешь чаю? – Пася вышел из комнаты, остановившись у моих ног, потерся мордочкой о них и громко замурлыкал. - Хочу, - Алексей кивнул, проходя в кухню, а я, подумав, пошла в комнату, где достала старый отцовский свитер, который иногда надевала, если становилось одиноко, и, подумав, пару шерстяных носков. Купила как-то, а они оказались велики мне размера на четыре. Зато, может, Алексею будут впору. - Переоденься, ты весь продрог, - сказала я, отдавая ему вещи и отправляя в комнату. Пока мужчина переодевался, я достала небольшую кастрюльку, вылила туда половину бутылки красного вина, которую мне подарила хозяйка квартиры на Новый Год. Как будто я стала бы напиваться в одиночку. Засыпала туда корицы, опустила две ложки мёда, несколько видов перца, еще пару душистых специй и подогрела, дожидаясь, пока выветрится градус. Так же поставила на стол недоеденный мною салат, который готовила утром м нарезанный хлеб. Больше в моём холодильнике ничего не водилось. Алексей вошел в кухню, и мне вдруг стало очень-очень грустно. Может, потому что он выглядел совершенно несчастным? Может, потому что опухшие от слёз глаза могли мне многое сказать? Может, просто потому, что я скучала… Мы молча выпили по чашке подобия глинтвейна. Когда глинтвейн был выпит, а тишина стала слишком долгой, Алексей тихо спросил: - Ты, ведь, знала? - О чем ты? – конечно, знала… - О Диме и Свете? Об их отношениях? – он говорил с трудом, глядя на меня, как побитая, несчастная собака. - Знала, - к чему отрицать? Может быть, ему было бы легче, если бы я сказала «нет», но мы оба уже знаем правильный ответ, который и должен был прозвучать. - Ты знаешь, что это жестоко? – прошептал он, опуская взгляд. - Как ты узнал? - Случайно. Услышал их разговор сегодня. Они, кажется, после нового года еще встречались, не знаю… Да и какая разница? - Твоя невеста тупая курица, если встречалась с Димой после Нового Года. Тупая, лживая курица, ясно? – тихо процедила я, со всей силы сжимая бокал. - Она ни при чем тут… Это всё… - Ты? – вскочив на ноги, я случайно опрокинула табурет, и Паська, сидевший возле холодильника, взвизгнув, выбежал из кухни, - О, да, конечно, Алексей, это именно ты! Ты же у нас с Димой спал, да? Ты у нас своей невесте изменил? Ты оказался лживой… Лживым человеком, который, даже после обещания, всё равно пустил всё под откос? Ну, конечно, никто не виноват, кроме тебя! Я орала на него, сидящего передо мной с опущенной головой. Я ненавижу, когда он так сидит. - Ты хоть что-то сделал неправильно? Скажи мне, ты хоть что-то сделал не так? Почему ты винишь себя? Что от тебя зависело?! – кричала я, нависая над ним. - Ничего! Ничего не зависело от меня, но почему же ТЫ мне не рассказала? Меня до сих пор терзает вопрос – почему ты тогда просто взяла и ушла, оставив всё, как есть? Почему ничего не рассказала? Не думаешь, что это подло по отношению к своему другу?! – вскочив на ноги, он тоже начал кричать, обвиняя теперь меня в чем-то. - Я хотела как лучше! Я думала, что всё будет хорошо, что ты ничего не узнаешь! Ведь это ты – единственный, кто страдал бы от правды! Так почему, почему я должна была рассказать тебе её? ПОЧЕМУ Я??? - Потому что ты за какие-то несколько встреч стала мне так дорога! Потому что от тебя я не ожидал лжи! Я думал, в целом мире я могу положиться или на тебя, или на Свету. Но одна мне изменяет, а другая молчит об этом! Чудесные люди, не так ли? - Да! Да, я молчала, но поставь себя на моё место! Смогла бы я тебе в лицо сказать: «Эй, слушай, у тебя свадьба скоро, да? Поздравляю! Но, послушай, тут такое дело, тебе твоя кикимора изменяет с моим бывшим. Прикинь, какая неожиданность?» Так я должна была сделать, да? – я снова сорвалась на крик, замахиваясь рукой и ударяя его по плечу. Из глаз полились слёзы, но я лишь смахнула их, зло глядя на парня. - Саша, почему ты плачешь… - он поймал мою руку, осторожно сжимая, чтобы я не вырывалась. - Потому что ты меня довел! Думаешь, я не грызла весь месяц себе ногти, не билась головой о стену с вопросом «Почему?» Думаешь, мне не было больно, да? Думаешь, я совсем ничего не чувствую к те… - я осеклась, понимая, что сказала больше, чем следовало. Отвернувшись, я вырвала руку из руки Алексея и, подойдя к холодильнику, уткнулась в него лбом, закрывая лицо руками. - Я же в тебя втюрилась по уши, кретин! Я себя за это ненавижу! Так сильно ненавижу… Знаешь, как я хочу, чтобы ты женился и исчез из моей жизни точно так же, как и появился? Я так хочу, чтобы ты женился на своей Свете, чтобы всё было так, как должно быть… Я только-только начала учиться жить. Поэтому, я умоляю тебя, иди домой. Скажи этой дуре, что прощаешь её. Сыграйте свадьбу и забудьте обо мне, о Диме, словно нас и не было в вашей жизни… Пожалуйста… - я сползла на пол, обхватив себя руками и кусая губы. Алексей стоял сбоку, молча глядя на меня. Закрыв глаза, я снова повторила: - Просто прости её. Ты же так любишь её, так что прости… Пожалуйста! Когда я снова открыла глаза, кухня была пуста. В коридоре хлопнула входная дверь, на стуле остался лежать отцовский свитер. Паська вышел из комнаты, недовольный внезапным сбоем нашей повседневной жизни, подошел ко мне и уткнулся мордой в щеку, мол, хозяйка, ты чего какая? Стащив со стула свитер, я подхватила под пузо Паську, поднялась на ноги и пошла в комнату, где легла на кровать, укрываясь свитером. От него пахло Алексеем. Закрыв глаза, я почти мгновенно уснула, убаюканная слезами, теплом и Пасей.