Демон

А вы знали, что получить доской от поломанного стула по тому или иному месту на теле, не суть важно в данном случае, намного болезненнее, нежели словить брошенный, к примеру, горшок с цветком? Если кто-то думает, что у горшка с цветком больше масса, вот и причиняет сильнее боль, то глубоко заблуждаетесь хотя бы по той простой причине, что у доски площадь поражения больше, вследствие чего и травмы серьёзнее. Откуда у меня столь глубокие познания в данном вопросе? Сие, так сказать, я на личном опыте всё познал. И не только это. Ещё в курсе оказался, что те приспособления, что женщины именуют необходимым для поддержания ухоженности их тела, дадут фору пыточным инструментам самого отъявленного живодёра. Кстати, ещё один немаловажный факт. Когда в вас что-то летит, лучше принять удар на себя, нежели уклониться. Ежели вы выбрали второй вариант, то будьте готовы к тому, что тотчас последует череда более жестоких действий относительно вашей персоны, поскольку вы не только взбесили своим сопротивлением нападавшего, но и из-за того, что уклонились, оказалось разбито зеркало, ваза, что-то ещё, во что попал снаряд, который должен был, по задумке, проломить голову вам, а не причинить вред ни в чём не повинным предметам. А вот если вы всё же набрались мужества, приняв удар на себя, то существует, пусть и крайне мизерный, шанс на то, что нападавший окажется доволен результатом, тем самым решит более не тратить силы и снаряды, дабы продолжить попытку вас истребить. Да, больно вам будет, но в то же самое время возникает возможность того, что противник сжалится над вами. Не факт, но всё же хоть что-то. Так вот, возвращаясь к теме повышения уровня моего образования в данного рода вопросах, спешу заметить, что не только это я лично испытал на своей многострадальной тушке, но и много чего ещё пришлось мне изведать ужасающего, но лучше промолчу, дабы не травмировать всеми ужасами, что мне довелось пережить, вашу психику. В общем, не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что избиение младенца, то есть меня, проходило уже довольно длительное время, вследствие чего мой палач несколько подустал, да и снарядов поубавилось, так что я и не знал ныне, к чему мне готовиться. Взгляд Тен-тен, которая и выступала в этот самый момент в роли моего персонального мучителя, был полон горечи и злости. К слову сказать, расстроена была моя кареглазая красавица тем, что вреда особого мне не нанесла, а вот комната оказалась разнесена в пух и прах. Злость же в девушке кипела по той причине, что некоторое время назад я имел неосторожность, не убедившись, что девушка крепко связана, кое-что сообщить ей, вследствие чего ныне расплачивался за свою опрометчивость. Если быть до конца откровенным, то побоище началось после того, как я, вернувшись из поездки, заявил моей кареглазой красавице, что всё же выполнил свою недавнюю, скажем так, угрозу ей, съездив к её деду Какузу, у которого и попросил руки Тен-тен. И вот итог всего мероприятия: куча разбитых и поломанных вещей, травмы, которые вскоре пройдут, на моём теле, а также я и Тен-тен, которые злы друг на друга по, вроде бы, разным, но в то же время одинаковым причинам. – Золотко, давай прервёмся на некоторое время, – предложил я, глядя на девушку. – Ты устала, отдохни немного, а я пока принесу тебе новые снаряды. Чувствую, зря я это сказал, поскольку Тен-тен, зарычав, стиснула кулаки, принявшись озираться по сторонам в поисках чего-либо пригодного, что можно было бы швырнуть в меня, дабы не провоцировал, а упокоился навечно. Ну, пусть и не совсем так, но уж заткнуть меня она точно в этот самый миг желала. – И вообще, – продолжал я копать себе могилу, – я тебя предупреждал ранее, так что не вижу причин для столь бурной негативной реакции. – А я тебе сказала, что не согласна, – рыкнула в ответ Тен-тен. Как же я устал с нею спорить. Вот обязательно нужно упорствовать? Почему нельзя просто принять тот факт, что отныне будет так, как я сказал? Да, эгоистично с моей стороны так поступать, не спорю, но и не вижу причин, дабы не претворять свою задумку в жизнь. – Я не услышал ни единого разумного довода твоего отказа, – заявил я девушке. – А моё нежелание не является таковым? – прошипела шатеночка. – Нет, – сказал я, чем вызвал очередную вспышку злости в свой адрес. Я прекрасно видел, что Тен-тен едва сдерживается, чтобы не вцепиться мне зубами в глотку, но и отступать не собирался. Я принял решение, так что готов пойти на всё, лишь бы было так, как желаю. И покуда я действительно не услышал весомых доводов против моего решения, так что подобная вредность девушки, упорно стоящей на своём, меня тоже порядком раздражала. – Ты не имеешь ни малейшего права меня принуждать, – зарычала Тен-тен. – И что ты предлагаешь? Оставить всё в том виде, что сейчас? Я тоже не горел желанием более строить из себя милого и хорошего, поэтому откровенно демонстрировал Тен-тен своё недовольство, даже неприкрытое раздражение её поведением, словами. Эта маленькая мерзавка обладала поистине врождённым талантом изводить меня. – А почему бы и нет? Сказал бы я ей, только маленькая ещё знать такие слова. Ещё уши в трубочку свернутся и отвалятся, а затем она ещё и меня обвинит в издевательствах, хотя сама же и довела до белого каления. То есть она считает нормальным, что мы спим вместе, а замуж за меня ей категорически претит выходить? Неужели я столь отвратителен ей в роли мужа? И чем так провинился? – С какой это радости? – С такой, что я не желаю быть рабыней твоих желаний. Ого, как завернула. Интересно, долго думала, прежде чем прийти к подобным умозаключениям? При этом меня не покидало чувство, что мы вновь поругаемся на пустом месте, поскольку не сможем найти компромисс. – Тен-тен, ты начинаешь меня сильно раздражать своими глупыми речами, – сказал я, глядя с гневом на девушку. – Либо ты мне сейчас нормально объясняешь причины своего отказа, либо умолкаешь, пока я не вышел из себя окончательно. Я на самом деле уже едва сдерживался, чтобы не отлупить эту маленькую поганку по её мягкому месту ремнём. Мне всерьёз надоело сие глупое выяснение отношений, где я не услышал ни единого разумного аргумента. Почему она так упирается против замужества? В постель со мною ложиться не было противно, а мысль о замужестве вызывает едва ли не первобытный ужас? – Глупыми? – прошипела шатеночка. – Тогда и не связывайся с дурой, найди умную. Стиснув кулаки, я закрыл глаза и глубоко вздохнул, мысленно призывая всё своё самообладание, дабы на самом деле не сорваться и не придушить мерзавку. И ведь взрослая и адекватная женщина, но порою такую чушь несёт, что аж тошно. Причём ясно видно, что она придуривается в большей степени, но толку от этого для меня никакого, поскольку доказать не могу. Иногда я больше сомневаюсь не в её адекватности, а в своей, поскольку всерьёз не понимаю, очевидно, в результате своей тупости, каким образом та или иная мысль ей приходит в голову, на чём Тен-тен основывает свои выводы. – Если ты сейчас же не прекратишь нести этот вздор, – прорычал я, взглянув на Тен-тен, – то очень сильно пожалеешь. Прекрати орать и объясни нормальным языком, что тебя именно не устраивает, а то мне надоело, что меня держат за умственно отсталого и самого отвратительного монстра. Почему ты отказываешься выходить за меня замуж? – Не хочу. Я едва не взвыл в голос подобно раненому зверю. Поистине развёрнутый и гениальный ответ. Нет, я её точно сейчас схвачу за шкирку и встряхну хорошенько, быть может, тогда мозги хоть чуточку работать начнут. – Я не шутил, Тен-тен, – прошипел я, направившись к девушке, – когда говорил, что не собираюсь терпеть подобное. Кареглазая красавица принялась лихорадочно озираться по сторонам, выискивая пути к отступлению, а на личике её постепенно сменяли друг друга все чувства, что она в этот самый миг испытывала. Да, она была в ловушке, бежать некуда, Тен-тен это прекрасно осознавала, но и не мола так просто сдаться на мою волю. В итоге страх, злость, паника, отчаянье. Если честно, то мне было даже жаль мою малышку, когда я видел её безуспешные попытки выбраться из ситуации, которую она сама же в итоге и создала, но поспешил запихнуть жалость как можно глубже, иначе этот кошмар никогда не закончится. Либо мы всё обсудим сейчас, либо я не знаю, что сделаю, но вряд ли это будет что-то хорошее. Для одного из нас уж точно. Стоило мне оказаться в пяти шагах от неё, Тен-тен предприняла отчаянную попытку проскочить мимо меня, но я успел разгадать её манёвр, кинувшись наперерез, тем самым схватив в охапку визжащую и брыкающуюся девушку, повалив на постель, устроившись поудобнее на ней, сцепив её руки над головою. Не желая выслушивать крики, я зажал ладонью ей рот, принявшись выжидать, когда силы немного оставят девушку, дабы перестала вырываться. Когда же Тен-тен затихла в моих руках, я ослабил хватку, убрав ладонь с её рта. – Успокоилась? – спросил я, а когда Тен-тен слабо кивнула, отпустил её, отстранившись, и присел рядышком. – Теперь давай поговорим спокойно, как и подобает взрослым людям. Обоснуй мне нормальным языком, без истерик и детских закидонов, почему ты отказываешься выходить за меня замуж. – Зачем? Видимо, не до конца она осознала, что я не шучу, а готов всыпать по полной программе ей. – Я же просил меня не злить. – Зачем тебе я? – продолжала изводить меня Тен-тен. – Ты можешь запросто получить самое лучшее. – Действительно, зачем мне истеричка. Сказал я сие без злобы, зато эффект превзошёл все мои ожидания. Шатеночка в мгновение ока перестала строить из себя жертву, устремив на меня полный злобы взгляд. – Что? – состроил удивление я. – Я всего лишь согласился с твоими словами. – Ты должен был их опровергнуть. Я едва подавил в себе желание улыбнуться. Конечно, малышка возмущена, что игра продолжается не по её правилам. Она тут строит из себя бедную и несчастную, намереваясь выудить из меня нечто, о чём я покуда и не догадываюсь, а её жертва, то есть я, не желает подчиняться установленным правилам игры, чем раздражает девушку. – Тен-тен, я же просил по-хорошему, – устало вздохнув, сказал я. – Ты можешь перестать дурачиться? Сейчас не тот случай, чтобы я играл по твоим правилам. Или ты пытаешься нарочно настроить меня против себя, устраивая подобные истерики? – Ничего подобного, – пробурчала шатеночка. Меня же было не провести. Значит, как я ранее и предполагал, она целенаправленно строит из себя самую последнюю истеричку. Что же, раз в этом я оказался прав, то, быть может, я верно догадываюсь и о причинах столь своеобразного поведения моей кареглазой красавицы. – Прекрасно, раз я прав, – сказал я, не без удовольствия отмечая злость Тен-тен из-за того, что разгадал её замысел, – то, очевидно, стоит мне поделиться с тобою своими соображениями относительно моих выводов по данной теме. Тен-тен продолжала хранить молчание, старательно отводя от меня взор, упорно строя из себя оскорблённую невинность. Что же, вот сейчас и поглядим, верно ли я сделал выводы. Ежели я всё же ошибся, то придётся начать всё с нуля. Не хотелось бы, но иного выбора всё равно нет. – Ты всячески строишь из себя сумасшедшую истеричку, банально пытаясь меня отвадить, – произнёс я, внимательно наблюдая за эмоциями на личике девушки, – поскольку опасаешься, что, окажись мы связаны семейными узами, прознай я правду, а вскоре, по твоим предположениям, я так или иначе пришёл бы к данному умозаключению, то явно от тебя бы избавился. В лучшем случае, как ты наверняка считала, я бы тебя просто сослал куда-либо подальше, дабы не жить с лгуньей, а в худшем, что было для тебя катастрофой, возненавидел бы до конца дней. Ну, при этом ты явно нафантазировала мне новую супругу, которой тебя бы заставили служить, что-нибудь ещё в этом роде. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Тен-тен явно старалась придумать, как ей выкрутиться, но ничего покуда явно не удавалось сообразить. Я тем временем лишь наблюдал за нею и ждал. Когда же я решил, что молчание слишком уж затянулось, то решил продолжить, сказав: – Видимо, у тебя были причины опасаться моего гнева, вот ты и решилась приступить к столь своеобразной выходке, принявшись изображать истеричку. Но что же такого ужасного могло подтолкнуть тебя к подобным размышлениям? То, что ты скрывала, опасаясь, что твоя ложь вскоре всплывёт. – Предположим. Дальше что? – протянула едва слышно девушка. – Скажешь, что это не так, ты не избавился бы от меня при первом же удобном случае? – Не прерывай меня на полуслове, перевирая мою речь, надеясь на последнюю жалкую попытку разозлить, – произнёс я. – Твои глупые домыслы не имеют под собою никаких оснований. Итак, я продолжу. Но ты, моя радость, упустила один нюанс, который в данный момент делает все твои выводы смехотворными. – Это какой же нюанс я упустила? – с негодованием воззрилась на меня Тен-тен, которой не нравилось, что я указываю на какие-то огрехи её, казалось бы, идеального плана. Я же лишь улыбнулся, глядя на то, как в девушке постепенно вновь разгорается недовольство, которое вытесняет её глупые домыслы. Пусть лучше злится, так она не в состоянии контролировать эмоции, поэтому становится настоящей. Вот и сейчас предо мною была не глупая истеричная баба, а боевая особа, готовая отстаивать любой ценой свою честь. Что же, поглядим, насколько её хватит. – Тот самый, душа моя, что я узнал о твоей тайне задолго до того, как между нами возникла близость в интимном плане. В итоге я мог тебя давненько уже вышвырнуть, по твоим же доводам, прочь отсюда под тем или иным предлогом, вообще мог не заморачиваться, поскольку король и не обязан оправдываться. – Ты лжёшь, – протянула Тен-тен, глядя на меня. – Знаешь, первое время я никак не мог понять, – вздохнув, я принялся далее рассказывать девушке о своих доводах, – что же меня волновало. Я то и дело ощущал некий, если можно так выразиться в данном случае, дискомфорт. Естественно, я не мог пустить всё на самотёк, принялся анализировать ту или иную ситуацию, планируя докопаться всё же до сути. И в итоге мне улыбнулась удача, я нашёл то, что тревожило меня столько времени. Оставалось дело за малым, то есть проверить мои догадки. В итоге я пришёл к выводу, что всё именно так, как я и предполагал. – Неужели. – Именно. А знаешь, что самым первым натолкнуло меня на мысли о подлоге? – Теряюсь в догадках, ведь не такая умная, как ты, – огрызнулась Тен-тен. Я же пропустил сей выпад мимо, прекрасно осознавая, что моя кареглазая красавица злится по той причине, что оказалась поймана в ловушку, которую сама себе же и выстроила, хотя изначально предназначала для меня. – Наруто. Тен-тен удивлённо воззрилась на меня, явно не до конца понимая, что я имею в виду. – Наруто? – Да, моё сердце, – ответствовал я с ухмылкой, – именно Наруто и послужил тем самым важным поводом к проведению мною расследования. Первое время я наблюдал, не в силах никак понять, что меня смущает, но вскоре догадался. Не только твои ушки, черты лица зародили подозрения, это я мог списать на банальную схожесть, как и эльфов с людьми. Но вот когда Наруто при мне пару раз кровожадно улыбнулся… Да, тот же самый оскал, та же хищная улыбка, те же клыки. А когда я увидел Хинату, то всё сложилось идеально. – Никакие это не доказательства, – попыталась воспротивиться моим доводам Тен-тен, но меня было не провести. – Конечно, – продолжал я, с довольной ухмылкой поглядывая на девушку, которая, ежели судить по эмоциям, обуревавшим её в данный момент, поскольку шатеночка не могла никак взять себя в руки, выдавали её с головою, – ты можешь давить на всё ту же внешнюю схожесть. Но как ты можешь объяснить мне, что, вопреки легендам, свободно прогуливаешься днём, сладко спишь по ночам, ни разу не пила кровь? – Пила я кровь, – предприняла очередную отчаянную попытку Тен-тен. – Ты просто не видел. А солнце… Когда много крови выпьешь, то и не страшно. Тем более я большую часть времени провожу в помещении. А сон… Я притворялась. – Какая прелесть, – усмехнулся я. – Убеждён, что ты не прочь будешь летом и позагорать, поскольку крови из меня, изводя ежедневно своими выходками, ты действительно выпила столько, что до скончания веков можешь не переживать о голоде. Я видел, что Тен-тен вновь готова ринуться в атаку, хотя все её доводы были для меня смехотворны, как и попытки оправдаться, но решил покуда не давать ей возможности мне что-то противопоставить, поскольку не желал выслушивать всякий вздор. – Кстати, о крови, – проговорил я с улыбкой на устах, с удовольствием отмечая, как напряглась Тен-тен, – то есть о том, пила ты её или нет. Не стану скрывать, ты действительно пила кровь, – спешу отметить, мне понравилось ошарашенное выражение личика моей кареглазой красавицы, стоило мне это сказать. – То есть не совсем верно я сформулировал, ты не пила кровь, а лишь попробовала однажды. Да, я прекрасно помню тот момент, когда налил тебе в кубок кровь из кувшина, отчётливо помню твою реакцию, стоило тебе сделать глоток. – Нет, – прошептала Тен-тен. – Вижу, ты осознала, о чём я говорю. Тогда я специально упросил Саске найти мне кровь, которую он и принёс в кувшине в мои покои. На тот момент у меня всё же имелись крохотные сомнения в своей правоте, но твоя реакция убедила меня в верности суждений. Ты не пьёшь кровь, моё счастье, она тебе столь же противна на вкус, как и мне. Тен-тен, если и хотела мне что-то противопоставить, никак не могла придумать, что сказать в ответ. Я видел, как она мечется, что одновременно радовало и огорчало. Я был доволен, что всё же верно всё рассчитал, но было тяжко видеть, как моя девочка страдает. Хотелось обнять её, поцеловать, успокоить, заверить, что я не желал никогда ей зла, но надлежало всё обсудить до конца, чтобы не было более недомолвок. – Как бы то ни было, – проговорил я, – ты опасалась, что я, прознай о том, что ты на самом деле не вампир, как и весь твой клан, а эльфы, живущие особняком по какой-то причине, что скрываете, вынужденные создать себе такую легенду, прогоню тебя прочь. Конечно, некоторое время ты бы могла ещё скрывать сей факт, но это не означало, что долго бы продержалась твоя ложь. В итоге ты решила действовать вот таким странным образом, изображая из себя истеричную бабу. Только не могу понять смысл сего действа. – И что теперь? – прошептала девушка, понурив голову. Я лишь покачал головою, глядя на девушку. Неужели она всерьёз считает меня таким чудовищем? Или это очередная её игра, дабы всё-таки добить меня окончательно? – Почему ты до сих пор не хочешь понять, что я выбрал тебя, всю, а не то, за кого ты себя выдавала, не твою якобы устрашающую силу вампира? По какой причине не желаешь подумать о том, что я на самом деле люблю тебя, твою душу, а не просто решил позабавиться с первой попавшейся девчонкой? Почему тебе доставляет удовольствие заставлять нас обоих мучиться? – Да ты сам виноват. Сказать, что у меня едва челюсть на пол не упала, так это ничего не сказать. И ладно бы она эту фразу произнесла как-то обиженно, я бы понял, что вновь пытается выкрутиться из не самым лучшим образом сложившейся ситуации. Но то, что Тен-тен рявкнула на меня так, будто я повинен во всех бедах, причём абсолютно всех миров, меня, мягко говоря, поразило. Я даже не нашёлся, что и сказать, поскольку такая реакция, когда злость, сопряжённая с наглостью, оказалась ответом на мою тираду, буквально выбила меня из колеи. – Ты вообще извращенец, – продолжала осыпать меня «комплиментами» Тен-тен. – Это ещё с какой радости? – не желал сдавать свои позиции я. Я искренне сомневался, что в извращенцы она меня приписала за то, что было между нами в постели. Что-то не замечал, что ей не нравилось, напротив, она сама частенько выступала инициатором такого, что я не желаю даже упоминать вскользь вслух, поскольку это лишь между мною и моей кареглазкой. Нет, я не жалуюсь, лишь рад, но... Тогда за какие заслуги я получаю такое звание? – Он ещё и спрашивает. А кто рылся в моём нижнем белье, нагло проникнув в мою комнату? А вот теперь я понимал лишь то, что ничего не понимал. Каким-то неведомым образом я из победителя в этой схватке оказался в проигравших. А ведь даже и крыть в ответ нечем, поскольку всё было правдой. Только вот откуда она узнала? Не припомню, чтобы были свидетели моего не самого потрясающего поступка, который меня, как мужчину и короля, не красит. Видимо, мои мысли нашли отражение на моём лице, поскольку Тен-тен, ухмыльнувшись, проговорила: – Думаешь, я не знала о том, что ты вероломно проник в мою комнату и копошился в сундуке с бельём? Я заметила, что кто-то копался в моих вещах, когда вошла в комнату, а затем заметила, что платья в гардеробной висят немного не так, как было буквально некоторое время назад, что я покидала комнату. Слегка наклониться и глянуть на пол труда не составило, в уголочке я и узрела твои сапоги. Я нарочно немного покопалась в белье, сделав вид, что что-то взяла, сказала, что кое-кому это что-то должно понравиться, а затем намеренно покинула комнату. Выждав немного, я направилась обратно, где в коридоре, как и ожидала, увидела тебя, упорно делающего вид, что забрёл сюда по каким-то там важным делам. Ты не представляешь, как мне хотелось рассмеяться в голос, когда я смотрела на тебя. Она даже не представляла себе, как мне хотелось в этот самый момент обратиться в пепел и развеяться по ветру. Мне стыда и в тот день хватило, а выслушивать от Тен-тен, что она всё это нарочно подстроила… Да, попался, как самый последний олух. Нет, я не отрицаю своей вины, действительно вломился в комнату девушки, копался в её белье, но это отнюдь не отменяет тот факт, что мне было жутко стыдно, что она в курсе моей кошмарной выходки. – Так, я не понял, – предпринял я отчаянную попытку выбраться из столь скверной для меня ситуации, – когда это мы перешли с твоего желания меня довести до белого каления своими выходками на мою небольшую оплошность? – Небольшую? – едва не зашипела Тен-тен. – То есть ты весь такой правильный, а я одна плохая? – Тен-тен, не начинай, – попросил я, предчувствуя начало нового скандала. – Нет уж, не угадал, дорогой, – рыкнула девушка. – И после этого ты думаешь, что я выйду за тебя замуж? Да ты просто эгоистичный мерзавец. При первом же удобном случае, что тебе выпадет, ты точно запрёшь меня в комнате, будешь диктовать свои условия. – Не говори чепухи. Причём тут моя минутная слабость, когда я проник в твою комнату, и подобные обвинения? Я действительно не мог уловить сути, когда оказался виноват во всём. Эта кареглазая фурия просто в один миг из несчастной и забитой девочки превратилась в кровожадную хищницу, готовую меня разорвать в любой момент. – И вообще, – заявил я, поднимаясь, – сейчас я более не желаю выслушивать всякий вздор. Если тебе так принципиально, то нашу свадьбу мы обсудим немного позднее, когда я разберусь с кое-какими делами. Сейчас я удаляюсь на совет, а ты пока позови Сакуру и Хинату, оговори с ними детали. Расходы меня не интересуют. Развернувшись, я направился было прочь, как услышал за спиною: – Я не дала тебе своего согласия. Остановившись у дверей, я оглянулся, смерил мою кареглазую красавицу задумчивым взглядом, под которым она заметно поёжилась, явно не зная, что и ожидать от меня в дальнейшем, а затем проговорил: – Ты же сама сказала, что я эгоист. А теперь сопоставь тот факт, что я не просто эгоист, но ещё и король, при этом демон. Твой дед дал мне своё дозволение на наш брак, остальное уже сущие мелочи. Ты можешь ерепениться и дальше, но от судьбы не уйдёшь. Прекрати уже принципиально мне дерзить, займись делами. Когда я закончу совещание, мы поговорим, но уже серьёзно, без глупостей, – распахнув двери, я шагнул в коридор, а затем, словно между делом, добавил: – Мне нравится твой характер, но лишь в те моменты, когда ты не дурачишься. Идеально подходит. С этими словами я покинул покои Тен-тен, оставив девушку наедине с её мыслями. А поскольку двери так и не затворил, я сумел расслышать, как девушка недоумённо протянула: – Для чего это ещё подходит?