Письма для капитана

Кабинет губернатора был единственным местом в доме, куда домочадцы Блада допускались с ограничениями. Стоит ли говорить, что, случайно увидев разложенные на столе мужа письма, Арабелла не устояла. Она была истинной женщиной, а любопытство дочерей Евы вошло в поговорки еще с того самого яблока. «Я только взгляну, – уговаривала себя она. – В конце концов, дверь же открыта. Если бы это была тайна – Питер бы спрятал бумаги под замок…» Успокаивая себя таким образом, прекрасная миссис Блад подбежала к столу, и, оглядевшись по сторонам, взяла в руки первый листок. Письмо было личным, и Арабелла (конечно) не стала бы его читать, если бы оно начиналось иначе, чем: «Дорогой Питер Блад!» Послание было от Мэри, девушки с Барбадосса, которую ее муж спас от насилия в ту кровавую ночь. С тех пор их пути разошлись, но, судя по тексту, Мэри вышла замуж, была счастлива и даже назвала сына Питером – в честь синеглазого спасителя. У Арабеллы было доброе сердце, и она, без сомнения, только порадовалась бы за подругу, пусть даже и бывшую, будь это письмо единственным. Второе послание (на французском) пришло от Мадлен д’Ожерон, и содержало цветастые комплименты доблести Ле Сана, спасшего ее жизнь и честь от проклятого негодяя с «Ла Фудр». Мадлен и ее муж передавали ирландцу пламенные приветы вместе с сердечными благодарностями, и обещали буквально в ближайшем будущем запланировать в его честь маленького Питера (и даже назвать его именно так, на английский манер). Письмо номер три отличалось лишь тем, что Блада в нем звали «дон Педро Сангре». Некая Изабелла горячо благодарила его за то, что он вразумил ее в отношении Ферфакса и за его поведение в той самой лодке (в этом месте руки Арабеллы сжались в кулаки). В конце послания испанка писала о том, что первых двух сыновей ее муж, разумеется, назовет в честь отца и брата, но вот за третьим точно закреплено имя «Педро». Судя по энтузиазму писавшей, этот ребенок был вовсе не за горами. Больше всего Арабелле хотелось швырнуть эти письма в лицо Питеру, закатив сцену ревности, но, во-первых, она взяла их без разрешения (вот они, минусы тайных операций), а во-вторых, поведение Блада в отношении всех трех красоток было исключительно рыцарским. И это злило ее больше всего. В итоге госпожа Блад решила действовать по-другому. – Дорогой, – проворковала она после ужина, – может быть, мы сегодня уложим дочку пораньше? «Вот вам, – думала женщина, поднимаясь по лестнице в спальню. – Только мне можно рожать маленьких Питеров!» *** – Питер, – доверительным тоном спросил Волверстон своего бывшего капитана, – спрошу тебя, как мужчина мужчину. И как у тебя получается быть таким довольным супругом? Моя старушка позволяет мне радости дай Бог, если пару раз в месяц, а вы с Арабеллой снова как молодожены? – Это все ревность, мой друг, – сказал Питер Блад. – Поверь мне, ничто так не освежает чувства, как письма от бывших подружек. – Мои бывшие, в отличие от твоих, и писать не умеют, – вздохнул Нэд. – Ну, тогда – делай как я, попроси помощи Джереми, – подмигнул бывший корсар. – Как говорил один наш общий друг, у него получается «ошень поэтишно».