Вспомни меня

Несколько недель, прошедших с момента предложения короля, я мысленно металась между всевозможными решениями. Разумеется, я написала дяде, подробно изложив обстоятельства, которые вынуждают меня думать об отказе. Полагаю, эти строки он пропустит или сочтет их излишне сентиментальными. Но упустить эту возможность ему досадить я не собиралась. Достаточно того, что моя семья распоряжается мной и Шотландией по своему усмотрению. Кто знает, быть может, став женой несмышленого малыша, я наконец обрету желанную свободу действий? Задумчиво погладив резную спинку кресла, я почти улыбнулась: еще один аргумент "за", кроме защиты страны от англичан. Смешно подумать: Оливия станет моей свекровью! - Мария, - раскрасневшаяся Лола протянула мне букет из желтых осенних листьев. - Ваше Величество! Вы собираетесь участвовать в празднике или хотите киснуть здесь? Увитая плющом беседка в летние дни была зеленой, теперь же от украшавших ее растений остались только голые стебли. Но отсюда открывался вид на озеро и поля, и кроме того, не было посторонних. Замечательное место, чтобы насладиться тишиной и погрузиться в раздумья. - Зато на свежем воздухе, - я плотнее запахнула шаль, отороченную мехом: ветер, подувший со стороны озера, был прохладным, и я озябла. - Будут выбирать Королеву Осени, - лукаво улыбнулась фрейлина. - Мне достаточно одной короны, ты не думаешь? - Сначала ее следует завоевать, - я обернулась и увидела Генриха. Вероятно, он целенаправленно искал меня, так как был один, без стайки вездесущих придворных и Кенны, признанной фаворитки. Лола немедленно присела в реверансе и, увидев мой знак, поспешила удалиться. - Но с вами соперничать бессмысленно. - Если так считаете вы, Ваше Величество, то и я не сомневаюсь, - я натянуто улыбнулась. Двуличие Генриха мне претило. Сперва улыбки, а после - отказ от условий договора? - О, я уверен, - король окинул меня оценивающим взглядом. - Так вы расстроите красавиц? - Кенна уже выбрала себе платье для праздника? - Вы ее знаете лучше меня - с утра перед зеркалом, - король явно пребывал в благодушном настроении, и напоминание о Кенне заставило его мечтательно улыбнуться. Хотела бы я знать, удастся ли Кенне удержать его, ведь она рискнула своим положением ради шаткой привилегии быть фавориткой короля. Но она сама выбрала свою судьбу - в отличие от меня, ее слово не стоит государства. Как подруга, я могла ей только сочувствовать, как королева - осуждать. Хотелось бы избежать и того, и другого. - Так вы будете на празднике? Я желаю, чтобы подданные знали: вопрос о браке разрешился во благо Франции. Вы станете украшением торжества, почетной гостьей, и в вашу честь я прикажу устроить фейерверк, - пообещал король. На празднике я все же собиралась появиться - недопустимо было бы игнорировать приглашение будущего свекра. К тому же, я устала от раздумий, устала от тяжести принятия решений и хотела отвлечься. Намерения короля были мне ясны, и со своей стороны, я поддерживала его в этом. Подданным необходимо видеть, что согласие в королевской семье установлено, и союз с Шотландией обещает Франции королеву. Мои чувства не должны мешать моему предназначению. Однако, когда я думала так, то вспоминала Томаша Португальского, и меня передергивало. Искусные в обращении с волосами Лола и Грир занялись моей прической. Возникли трудности с платьем: несмотря на то, что цвета позволялись лишь темные или неяркие, наряд должен быть изысканным. Поэтому мой выбор пал на платье темно-синего цвета с вышивкой по корсажу и юбке, которое соответствовало приличиям и сочеталось с моими темными волосами. Косметикой я воспользовалась самую малость - чтобы скрыть бледность и создать румянец на щеках. Мне вспомнился подтянутый, даже веселый Генрих. Король держался отлично, и никто не мог бы сказать, глядя на него, как подкосила его гибель любимого сына и наследника. И того же он ожидал от меня. С целью показать подданным, что дела королевства наладятся, и наследник будет объявлен, король не стал отменять праздник Осени. Однако Генрих отослал Себастьяна. Мне было известно, как расстроилась Диана де Пуатье: она возлагала на сына самые честолюбивые надежды. Себастьян, в отличие от того же Томаша, не мог пожаловаться на невнимание отца. Его положение бастарда уравновешивалось положением королевского отпрыска, и Диана знала это. Себастьян был гарантией ее будущего, того времени, когда фаворитка не сможет или устанет соперничать с Кенной и ей подобными: охотницы за сердцем короля находились всегда. В некотором смысле я восхищалась Дианой: ей удалось стать повелительницей сердца Генриха, а этот жесткий, расчетливый человек никого не подпускал ближе, нежели ее. Я знала, король любит Баша, но он не мог не сравнивать его с Франциском. И теперь ему было невыносимо вспоминать законного сына, глядя на Себастьяна. Не говоря уже о королеве Екатерине, которая в отчаянии заявила Башу, что это ему следовало броситься на медведя, так как его жизнь куда менее ценна, чем жизнь наследника. Кенна, желавшая сохранить мое расположение, охотно поверяла мне подобные секреты короля - его душевные переживания. Государственных он бы и сам ей не доверил. Королю требовалось время, чтобы справиться с происходящим, и мне тоже. Боль от потери Франциска не могла помешать мне сочувствовать Себастьяну. Хотя он, похоже, не испытывал потребности в моем сочувствии. Я взглянула на стену, затянутую гобеленом, изображавшим батальную сцену. Небо над полем грядущей битвы было ярко-голубым, солнце стояло в зените: в день, подобный этому, уехал Себастьян. - Вы пришли проститься со мной, Мария? Весьма польщен, - Баш улыбнулся мне, однако я чувствовала, что его настроение вряд ли способствует веселью. Себастьян чистил лошадь и сейчас держал в руках волосяную щетку, которой расчесывал конскую гриву. Ухаживать за Зевсом он предпочитал сам, не доверяя этого конюхам. Баш утверждал, что лишь так он может быть полностью уверен: в гуще битвы Зевс станет слушаться его и не поддастся страху. Сегодня Себастьян был одет в простой жилет поверх серой рубашки, бриджи и сапоги для верховой езды. Темные волосы были взъерошены после конной прогулки, а в глазах застыло то самое непередаваемое выражение, которое иные называют грустью. Мне хорошо было известно, что значит такой взгляд; порой я замечала у себя такой же в те дни, когда монахини сообщили мне: пора возвращаться во Францию, чтобы подтвердить союз. - Вам придется надолго уехать? Я тут же осеклась, вспомнив, что не собиралась употреблять слов, подобных "придется". Следовало сказать "намерен", конечно же. К чему подчеркивать то, что каждый из нас - и я тоже - выполняем распоряжения короля? Себастьян отложил щетку и вытер руки сухим полотенцем. - Неужели я могу надеяться, что весть о моем отбытии вас встревожила? - Это тайное поручение, что оно значит? - Я постаралась придать себе беззаботный вид и погладила Зевса. Тот фыркнул, и Себастьян перехватил мою руку - чрезвычайно аккуратно взяв мою кисть, он взглянул мне в глаза. - Тайнам следует оставаться тайными, - сказал он и отпустил мою руку, явно раздосадованный тем, что я не ответила на его предыдущую реплику. - Если я скажу, что это для вашего же блага, вы поверите? Прежде чем я успела кивнуть или ответить, он рассмеялся: - Конечно, нет. Невзирая на опасность, вы стремитесь проникнуть в любую тайну, познать ее суть. Это неплохо... в скором времени эти навыки пригодятся для плетения интриг. Не вам, не смотрите на меня так обиженно. Вы - сама честность и благородство, чего еще ожидать от королевы? - Сегодня вы необычайно резки, - заметила я, не в силах унять волну тепла, разлившуюся по всему телу, начиная с кисти руки, где все еще ощущалось его касание. - Простите меня, - лукавые бесенята заплясали в глазах Баша, - если я смутил вас. Мне следует сдерживать свои порывы и следить за словами. Не хотелось бы досаждать вам, когда вы оказались настолько любезны, что уделили мне толику вашего драгоценного внимания. Я действительно не могу рассказать всего. Но обещаю: вы не будете разочарованы. - Вы выполняете поручение короля, а не мое, - я пожала плечами. - Я могу лишь пожелать вам удачи. Мужчины свободны, вольны направиться, куда вздумается, делать, что захочется... Они выбирают женщин, а мы должны подчиниться. Быть благодарной за судьбу, если мужчина не обладает наклонностями Томаша, если верность в браке для него не пустой звук и если... - Вы предъявляете много требований к мужчинам - это привилегия женщины, - эти слова прозвучали так, будто Баш старался успокоить ими мои тревоги. - В свою очередь, буду откровенен с вами. Мне не по душе все, что происходит сейчас. Наступили темные времена. Впереди ожидают трудности, но я готов к ним. Но вы... Мне стоит волноваться о вас, пока я буду в отъезде? - С чего бы вдруг? Запнувшись, я не стала договаривать, что Себастьяну не надлежит обо мне беспокоиться. Вскоре я дам брачные клятвы, и тогда это станет обязанностью моего мужа. Мужа, о котором так противно думать. - Слухам я доверять не привык, но вы лгать не любите. Вы готовы принять предложение короля, - сказал Себастьян, и в его зеленых глазах сверкнули молнии. Я поежилась от внезапного ощущения беспомощности, которое временами испытывала рядом с этим человеком. Как и его отец, Себастьян обладал способностью вводить окружающих в заблуждение. В отличие от Франциска, пылкого, но предсказуемого, Баш никогда не открывал своих истинных чувств, не имея на то причин. В другое время я задалась бы вопросом, не разозлила ли я его, но сейчас было важным другое. То, что Себастьян рядом и готов слушать. - Выбора нет, - призналась я, почувствовав облегчение от этих слов. Все же, Баш был единственным, кому я могла доверить свои мысли без опасения, что они будут раскрыты нарочно или невольно. - И поверьте, Себастьян... Если бы я только могла стать вновь той девочкой, которая в монастыре украдкой читает сказки в тусклом свете ночника! Необходимо принять решение, и после этого ничто уже не будет прежним. Я не смогу стать прежней. Говорю себе, что уже проходила через это - но Франциск был мне знаком, а от Томаша меня спасли вы с Франциском. Иногда я просыпаюсь ночью и думаю о том, что это может быть слишком. Королева не должна поддаваться страху. А я делаю это, уже сделала. Меня предали даже сны - в них все время одно и то же... - Что же? - Голос Баша был серьезным. - Будто ищу выход из замка, в темноте и холоде, и наконец, у мшистой каменной стены чувствую дыхание ветра на коже... А после - лишь стена, и так вечность, вечность... - Мария, - успокаивающе произнес он, но вместе с тем я ощутила его настороженность: казалось, Баш сейчас канатоходец, неверный шаг которого может привести к гибели в пропасти; в противном случае, ему предстоит испытывать судьбу вновь и вновь, потешая толпу. Это было разочарование, которое он старался скрыть от меня. - Уверены, что продумали все варианты? Совсем не это я ожидала услышать, но была слишком взволнована, чтобы возразить против его верных, без капли сочувствия слов. Баш выжидающе взглянул на меня, ища в моих глазах нечто, ведомое лишь ему. Складывалось ощущение, что он напряженно обдумывает что-то. И только через несколько долгих мгновений я сумела освободиться от власти этого взгляда. - Этот лучший. - Но вы не в восторге от мысли, что породнитесь с Оливией, - сухо сказал он. - Каково это - удерживаться каждый раз на перепутье, не делая шагу вперед или назад, удовлетворяя требования чужие, но не свои, и полагая, что вы способны это вынести? Вы связываете Шотландию и Англию, ваша рука будет принадлежать наследному принцу, но вы сами не принадлежите никому. Этому учат в монастырях Шотландии, Ваше Величество? Некое понятие, называемое "самопожертвование". Закрыв глаза, я прикоснулась к внезапно запылавшим щекам, и мной овладела досада, как и каждый раз, когда Баш в своих суждениях оказывался вдруг на шаг впереди меня. - Королева принадлежит своей стране, - непоколебимо заявила я. - Насколько лучше было бы для вас, если бы страна принадлежала королеве, - задумчиво произнес Себастьян. - Достанется ли вам ваш кусочек счастья, хотел бы я знать. Или же вас поглотят интриги и политические разногласия? Вы необыкновенная девушка, Мария. И способны бороться за себя. Только вот долг велит вам поступить иначе. Ступайте, Ваше Величество, отыщите своих фрейлин и велите им развлечь вас. Румянец должен заиграть на ваших бледных щечках, а ослепительная улыбка - неплохое политическое оружие. Возможности женщин на покорности судьбе не заканчиваются. Изгоните из головы досадные мысли, и с ними пропадут кошмары. Помните, что мои помыслы с вами каждый час и каждый день, как и о том, почему я никогда более не осмелюсь сделать этого. Прежде чем я успела помешать ему, Себастьян привлек меня к себе и запечатлел на моей пунцовой от волнения щеке поцелуй. - А теперь уходите, - велел он, и я послушалась. Мое дыхание сбилось, но это легко можно было списать на быстрый шаг. Только щека все еще горела в том месте, где ее коснулись губы Баша. - Ваше Величество, - белокурая Грир, выглядевшая истинной нимфой в неярком платье цвета чайной розы, окликнула меня. Воспоминания рассеялись, но я все еще пребывала в замешательстве и поспешно обернулась к фрейлине. - Вы должны это увидеть!