Тайна

"Победители семьдесят четвертых Голодных Игр: Китнисс Эвердин и Пит Меларк!" - голос Сенеки Крейна прозвучал по всей арене, разрывая перепонки. Выжившие трибуты Двенадцатого дистрикта выплюнули ядовитые ягоды изо рта - в них больше не было смысла. Китнисс подняла глаза к небу и, не веря своим ушам, осмотрелась, будто надеясь увидеть источник голоса. Они живы. Живы. Пит рассмеялся, совсем как ребенок. Китнисс подхватила его смех и заключила друга в объятиях. Все наконец-то закончилось. Эти чертовы игры, казнь, прошли. Их доставили обратно в Капитолий. После приветствия толпы, радостных воплей и рева жителей, трибутов наконец-то привезли в отель, где раньше жили дети разных дистриктов. Теперь здесь будут только они. Китнисс и Пита встречали все: Цинна, Эффи, дизайнеры и даже некоторые спонсоры. Китнисс не хотелось улыбаться, но приходилось: нужно показывать, как они с Питом любят друг друга, как рады, что оба живы. На них наставлены прожекторы и камеры. Играй на публику. Не хотелось. Китнисс хотелось упасть прямо здесь, на пол и забыться во сне. Но кое-чего не хватало. Вернее, кое-кого. Киснисс осмотрелась. Нет. Его здесь нет. - Ты кого-то ищешь, детка? - широко улыбаясь, спросила Эффи. - Ты сейчас шею сломаешь, если так вертеться будешь. Китнисс посмотрела на женщину. - Где Хеймитч? - спросила она тихо, только чтобы Эффи услышала ее. Бряк понимающе улыбнулась. Ведь только она знала, почему Китнисс так ищет этого пьяницу. - В своем номере, детка. Как всегда, - произнесла она, а затем прошептала. - Я прикрою твой отход. Китнисс благодарно кивнула Эффи и, пока та встала прямо перед камерами в своем роскошном платье и начала расхваливать храбрость трибутов, прошмыгнула через едва приоткрытую дверь. Очередной стакан виски теперь пуст. Хеймитч залил в себя уже полбутылки, но до сих пор не мог прийти в себя. Не мог поверить. Что Китнисс Эвердин осталась в живых. Не отрывая глаз, он наблюдал за действием на экране. Когда она чуть не сгорела. Когда чуть не пала жертвой ос-убийц. Когда ее чуть не сожрали выродки. Но, черт возьми, эта девчонка родилась под счастливой звездой. За дверью раздались спешные шаги. Хеймитч отставил стакан в сторону и потер виски. Бегут докладывать, что он хороший ментор, и его трибуты вернулись живыми. Оба. Это впервые, за всю историю Голодных Игр. Дверь распахивается, слышно тяжелое дыхание. Ментору глубоко плевать, кого послали сообщить о новостях: он как сидел на кресле спиной к двери, так и продолжил сидеть. - Хеймитч, - от этого голоса рука мужчины крепко сжимает подлокотник. Никого не посылали. Китнисс сама пришла сюда. Перед самым выходом на Арену, когда девушка уже заходила в планолет, чтобы полететь навстречу своей смерти, он стоял на балконе и смотрел на нее. И едва сдерживал крик злости и отчаяния. Почему Капитолий так поступает с дистриктами? Зачем все это? Акт устрашения против революции? Она все равно рано или поздно грянет… Она поднималась внутрь, как вдруг остановилась и оглянулась. Посмотрела прямо на него. Прошептала одними губами: "Спасибо". - Хеймитч, - чуть тише повторяет Китнисс, не сводя глаз со спинки кресла. Мужчина встает на ноги и медленно поворачивается. Серые глаза встретились с помутневшими от алкоголя зелеными. Китнисс посмотрела на полупустую бутылку и грустно усмехнулась: - Опять ты пьешь. "Хеймитч, ты же знаешь, что нельзя". Китнисс делает несколько медленных шагов к ментору. Он стоит не шевелясь, будто боясь прогнать пьяное наваждение. - Вы выжили, - прошептал мужчина. - Ты выжила. Его рука тянется к плечу девушки - он сжимает его и притягивает ее к себе. Китнисс поддается ему и прижимается к ментору всем телом, упав головой на его грудь. От него пахнет крепким виски - как всегда. Но никогда раньше этот запах не был настолько головокружительным и пьянящим. "Много ты не сказал ей, пьяный дурак. И не скажешь", - мысли рваным вихрем мечутся в голове, но одна ясна, как солнце. Я люблю ее. Китнисс крепче прижимается к наставнику. Гейл, Пит... Она понимает, что они - не более чем хорошие друзья. Что по-настоящему любит она лишь одного человека, с которым ей никогда не быть вместе. Об этих чувствах знает лишь Эффи. Но она не выдаст их. - Скажи, - прошептала она. - Что между нами происходит? Хеймитч долго смотрит ей в глаза. А правда, что? Он сам не понимает. Он думал, что никогда не познает этого чувства. - Я... - Хеймитч берет ее за руку. Он прерывается. Он не может выговорить эти слова. Даже под алкоголем, когда язык развязан. Но Китнисс сама понимает, без слов. А тут и не нужно их. Ментор притягивает девушку к себе и крепко ее обнимает. Она отвечает на объятия, прижавшись к его груди. Они молчат. Без слов все понятно. Их чувства - в запрете. Китнисс официально с Питом, если вдруг узнают, что она ничего не чувствует к нему, то будет всеобщий скандал. Но Хеймитча и Китнисс это не волнует - они сейчас рядом, близко и ничто их не волнует. За дверью раздались шаги, Хеймитч нехотя отдалился от Эвердин - в комнату вбежал Пит. Он улыбнулся и подошел к ментору, пожал ему руку. Хеймитч был не меньше рад видеть второго трибута. - Я очень рад, что вы выжили. Шикарная идея с ягодами, - рассмеялся Хеймитч и подмигнул Китнисс, стараясь вести себя как обычно, скрывая истинные чувства. Девушка улыбнулась ментору. Эффи стояла в коридоре и слышала диалог, улыбаясь. Она-то знала, в чем дело. Что ж, об этом никто не узнает. Это тайна.